В Любимском районе Ярославской области есть село с говорящим названием — Бутырки. Остался здесь всего один постоянный житель, но восстанавливается чудесный храм и благоустраивается кладбище.
УМЕРЛИ ОКРЕСТНЫЕ ДЕРЕВНИ
До Бутырок добираться больше шести километров по бездорожью. Только благодаря ловкости рук нашего провожатого Владимира Павловича Соколова и маневренности его верного друга «уазика» преодолеваем снежный путь, ямы-ухабы и ледяные дорожки.

В Любимском районе Ярославской области есть село с говорящим названием — Бутырки. Остался здесь всего один постоянный житель, но восстанавливается чудесный храм и благоустраивается кладбище.

УМЕРЛИ ОКРЕСТНЫЕ ДЕРЕВНИ

До Бутырок добираться больше шести километров по бездорожью. Только благодаря ловкости рук нашего провожатого Владимира Павловича Соколова и маневренности его верного друга «уазика» преодолеваем снежный путь, ямы-ухабы и ледяные дорожки. Подпрыгиваем на кочках так, что голова ударяется о крышу машины. Несколько раз останавливаемся из-за перегрева. Но доехали, умудрившись ни разу не застрять!

Володя рассказывает про здешние места: какие раньше были богатые колхозы, много скотины держали, поля пахали… А ныне умерли все окрестные деревни: Головино, Антоново, Пирогово, Еремейцево, Лысово, Буслайцево, Семенково, Князево, Забелино. В Летневе, Ченцах, Чернятине одни дачники остались. В восьмидесятые годы прошлого века плохо на селе стало, народ за длинным рублем в города подался. Огромные невозделанные просторы, на всю округу одна корова… Вспоминается недавняя предвыборная реклама правящей партии, как хорошо стало жить нашему селу, и так противно на душе становится!..

В Антонове еще совсем недавно жил приветливый старичок, но убили его лихоимцы из-за иконы, а она совсем и не ценной оказалась. В Головине бобры недавно поселились. Вот и все новости некогда веселых трудовых деревень.

ДРЕВНЕЕ ТЮРЬМЫ

Бутырки встречают кладбищем. Чистенькое оно, ухоженное, хорошо тут лежать покойникам — нутром ощущаешь. Володя показывает могилы своих родителей: мама, страдалица, совсем молодой умерла, еще и сорока лет не исполнилось. Неподалеку от них  памятник местному благодетелю протоиерею Адриану Николаевичу Милкову и его жене Анне Николаевне, прослужившим в храме тридцать лет и три года. А еще богатое мраморное надгробье Антону Потаповичу Кораблеву, умершему в 1905 году в возрасте 58 лет. По воспоминаниям старожилов, он тоже служил в местной церкви.

Сохранились документы, что храм во имя Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна построен в 1750 году на средства прихожан и Ивана Осиповича Неверкова на месте деревянной церкви. Храм кирпичный, одноглавый, с ярусной колокольней. Расписан в 1880 году, имеет два престола — во имя  Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна и во имя обретения главы Иоанна Предтечи и Преподобной Марфы. То бишь документально подтверждено, что село это древнее, гораздо старше известной тюрьмы с одноименным названием, возведенной во времена правления Екатерины Второй. Люди селились здесь охотно, ведь рядом проходил торговый путь из Костромы на Вологду.  Трудились здесь ямщики, шорники, смолокуры, плотники, печники.

Предположительно Бутырки возникли на месте родового поместья Неверковых. Начальная школа до 30-х годов прошлого века называлась Неверковской. Очевидно, жил помещик здесь не постоянно, на кладбище мы не обнаружили ни его могилы, ни могил родственников.

ПРИШЕЛ ВСЕРЬЕЗ

 И НАДОЛГО

Ныне в храме служит отец Иосиф, приехавший в Бутырки около пяти лет назад из Москвы. В каком состоянии досталась батюшке святыня, со слезами народ вспоминает. После 1978 года, когда умер протоиерей Адриан, настоятели постоянно менялись, а то и вовсе стоял храм закрытый. Миновала его горькая судьба многих русских церквей, пострадавших от большевиков, а вот потомки вершителей революции не пощадили. Прознали лихоимцы, что богатыми иконами убран храм, и повадились сюда с бензорезами, все лики переворовали. Некоторые пропажи доблестная советская милиция обнаружила, они были переданы в церковь Закобякина. Теперь в храме Предтечи Иоанна только недорогие новоделы.

Батюшку Иосифа местный народ хвалит. Говорят, пришел он в Бутырки всерьез и надолго. Строит себе дом, завел 116 овец. Починил в храме полы, потолки, кровлю, изнутри оштукатурил, крышу и купола восстановил. Как подморозит, ездит сюда на «уазике», а в распутицу — на тракторе «Беларусь». Службы проводит, летом отпевал в своем храме отца, похоронил рядом, на местном кладбище.

БЫВШИЕ КОЛХОЗНИКИ СИДЯТ БЕЗ РАБОТЫ

Постоянный житель в Бутырках один — 55-летний Дмитрий Иванов. В здешних местах он родился, отец на кузнице работал, мать — дояркой. Уехал парнем в Ярославль, работал сварщиком на судостроительном заводе. Из-за вредности производства вышел на раннюю пенсию и вернулся в родительский дом. Жена из Ярославля нередко приезжает, навещает. К сожалению, долго мы ждали Дмитрия, до самой темноты, но так и не дождались. Накануне ему выдали разрешение на вырубку дров —

очевидно, пока морозы не задались, на целый день в лес уехал. Дмитрий строит рядышком со своим домом еще один — говорят, для дочери. Надеется, что с возрождением церкви возродится и село. Но больше никто из окрестных жителей в это не верит…

Остатки цивилизации — магазин, ФАП, дом культуры, библиотека — только в шести километрах отсюда, в Чернове. Школа и того дальше, три года назад ее в Чернове закрыли. Да и не добраться по нынешнему бездорожью до очагов культуры, еды и медицины. С работой тоже совсем плохо. Жители Чернова сетуют, что колхоз «Восход» практически сдох, всю технику за три копейки распродали, сидят сейчас они без работы.

Владимир Соколов ведет нас по бывшей деревне, где кроме особняка Димы Иванова остался лишь один более или менее пригодный для жилья дом. До 2007 года обитал в нем старейший житель Бутырок Александр Николаевич Колотушкин. Только они с супругой не покинули родовое гнездо, когда в 80-х годах начался массовый переезд в города. Добрый был человек, на гармошке душевно играл. Теперь рядышком с супругой на кладбище у храма покоится. Дети их летом в Бутырки часто приезжают, подновляют жилище.

ДЫШАТ НА ЛАДАН

Еще два дома дышат на ладан. Один из них, дачницы Любы, открыт. С риском для жизни входим в рушащуюся, всю обставленную подпорками хату. Владимир говорит, что как только снега на кровлю навалит, тут же обрушится она. Гнилые половицы, рядом с печкой висит белье, а в красном углу — надо же, как воры не унесли! — старинный дорогой оклад с иконой. Владимир рассказывает, что Люба давно сюда не наведывается, купила жилье в другой деревне. Просим рассказать об обнаруженной реликвии, пока цела, отцу Иосифу — не лишней будет она в разграбленном храме…

Владимир водит нас по пустырю и рассказывает, как мальчишкой любил бывать в здешних людных местах. Жили в Бутырках учителя, ведь школа закрылась лишь в 70-е годы. Была ферма на две группы по 20 коров. Жила бригада, где-то тридцать человек, объединенного колхоза «Восход».  О выходных не думали, трудились на износ, сам Володя, будучи механизатором, постоянно местные огромные поля возделывал. А сейчас заросло все, один лес кругом. Не живет окрестный народ, выживает…

О былых праздниках Владимиру напоминает лишь огромное дерево посредине села. Здесь гулял народ, танцевал под гармошку, назначали встречи молодые парочки. Дерево огромное, больше двухсот лет ему. Местные называют его талиной. Владимир рассказывает, что как-то пилили ветки, а они такие крепкие, что аж искры летят. Пахнут липой, а на ощупь словно дуб.

Уезжали мы из умерших Бутырок грустные — не радуют нынешние деревенские реалии. Владимир Соколов вспоминал Маяковского, который считал свое заключение в московских Бутырках важнейшим временем и писал о нем в поэме «Люблю»:

Меня вот

любить

учили

в Бутырках.

Что мне тоска

о Булонском лесе?!

Что мне вздох от видов

на море?!

Я вот

в «Бюро похоронных

процессий»

влюбился в

глазок 103 камеры…

В сегодняшних ярославских Бутырках влюбиться тоже можно только в кладбище…

Фото Виктора ОРЛОВА.