Газета «Золотое кольцо» любит дарить подарки. Оказывается, дарить их не менее приятно, нежели получать. А уж когда этот подарок не просто дежурная чашка-кружка, а что-то такое, в чем человек нуждается, тут уж удовлетворение от сделанного тобой подарка трудно описать.
Письмо нашего подписчика из Любимского района «Помогли бы вставить зубы», опубликованное в газете 15 ноября этого года, вызвало хороший читательский резонанс. Цена вопроса заключалась в 8000 рублей.
Газета «Золотое кольцо» любит дарить подарки. Оказывается, дарить их не менее приятно, нежели получать. А уж когда этот подарок не просто дежурная чашка-кружка, а что-то такое, в чем человек нуждается, тут уж удовлетворение от сделанного тобой подарка трудно описать.
Письмо нашего подписчика из Любимского района «Помогли бы вставить зубы», опубликованное в газете 15 ноября этого года, вызвало хороший читательский резонанс. Цена вопроса заключалась в 8000 рублей. И мы собрали их: основную часть — читатели, а редакция газеты докинула оставшуюся сумму — уж делать подарок, так делать! А уж вручать его, так вручать к Новому году. И не то чтобы мы не понадеялись на нашу почту, а очень уж захотелось погреться около чужой радости.
26 декабря мы с фотокором Виктором Орловым отправились в дорогу дальнюю — на самую окраину Любимского района, в деревню Кинтаново. Погода была не из лучших — снег валил и валил, вихрясь на просторном российском ветру. А потому ехали потихоньку, время от времени оскальзываясь на обледенелой дороге. Проехали Некрасовский район, и тут пошли картины одна другой краше: елки большие, елки маленькие, опушенные снегом, стояли с обеих сторон дороги и походили на сказочное предновогоднее видение.
В Кинтаново мы приехали в «магазинный» день — два дня здесь работает магазин. Не автолавка, а именно магазин. А потому весь цвет Кинтанова, в том числе и нашего героя Николая Владимировича Фролова, мы встретили в магазине. В очереди на лавочке, стоящей в помещении, сидели почтальон, заведующий фельдшерским пунктом. Учителя, правда, не было, поскольку учебный день был в разгаре. Да, в деревне Кинтаново, где проживает нынче порядка тридцати человек, есть не только школа, почта, медпункт, но даже и библиотека, чем кинтановцы очень гордятся. И за свою школу, в которой обучается нынче семь человек, бьются, не щадя сил. Закроют школу — и опустеет деревня. «Теплится пока жизнь в Кинтанове», — сказала мне одна из женщин.
Узнав, что мы приехали к Николаю Владимировичу аж из Ярославля, да еще из газеты «Золотое кольцо», которую Фролов выписывает со дня нашего появления на свет, очередь тут же расступилась и пропустила его вперед. Нечасто к простым смертным в Кинтаново гости с большой земли приезжают! А вот проехать до дома Николая Владимировича на машине не представлялось возможным — крепко перемело дорогу в этом северном уголке нашей губернии. И если даже в областном центре дороги чистят из рук вон плохо, то здесь их не чистят совсем. Да и не для кого особо их чистить: «Мерседесов» тут не держат, а пешочком можно и по тропке пройти. Пришлось оставить нашего железного коня у магазина, благо дом Фролова оказался в двух шагах.
17 сентября этого года Николаю Владимировичу исполнилось 60 лет. Он коренной житель этих мест. Родился, правда, несколько в стороне от Кинтанова — в Покрове. В 1971 году окончил Великосельский сельхозтехникум и уже до армии успел проработать несколько месяцев ветеринаром. А отслужив срочную, вернулся и 35 лет без побега прослужил на благо и развитие сельского хозяйства родной державы. «Тринадцать председателей переработал», — смеется Николай Владимирович. Да еще пятерых — уже при новом перестроечном режиме. И еще работал бы — силы есть, да вконец развалилось его родное хозяйство. А тут еще диабет, в один год чуть ли не все зубы потерял. На тумбочке возле телевизора увидела коробку с инсулином и шприцы. «Кто колет?» — поинтересовалась. «Сам. Утром и вечером, — отвечает. — Сколько я за всю жизнь всякой скотинке этих уколов наделал! Теперь вот себе приходится».
И остался он за три года до пенсии на бобах да еще и при сахарном диабете. Жил к тому времени один. С женой судьбами не сошлись. Мать похоронил тут же, в Покрове, где все его предки покой нашли. Целый год ухаживал он за прикованной к постели матерью: мыл, кормил, обихаживал, вывозил на инвалидном кресле на улицу. В 2008 году умерла мать.
Оставшись не при делах, обратился он к руководству находящегося неподалеку Кинтанова. За 35 лет работы вся округа, а на руках Фролова было 22 деревни да 2000 голов совхозного скота, хорошо знала своего ветеринара, ведь он обслуживал не только сов-хозы, но и всю частную живность. А потому работа ему в Кинтанове нашлась. Правда, не совсем по профилю — взяли его разнорабочим в один из филиалов ООО «Промбизнес». А проще говоря, на откормочный участок, находящийся в Кинтанове. Здесь на откорме находятся 30 коров и 30 телят. Рук рабочих нынче на селе мало, а Николай Владимирович на все руки мастер — и корову подоить, и сено покосить, и скотину покормить, и попастушествовать. Ну а занедужит какая скотинка — тут уж равных ему нет. В общем, ко двору пришелся он в Кинтанове.
В его просторном доме помимо него живет еще кошка Лапка с четырьмя великовозрастными дочками, которые все в мать пошли каждой ворсинкой своих шубок. Смеется Николай Владимирович: нынешней весной пропала Лапка. Погоревал хозяин: наверное, зверь какой задрал кошку —
лес-то, вот он, прямо под окном. А осенью гулена и привела в дом весь свой выводок. Летом кошке в лесу чего не жить —
корма вдоволь, а к зиме решила к дому прибиваться. Не нахлебницами живут мурлыки — мышатницы отменные, даже к соседям ходят на мышей охотиться фроловские кошки. Из себя видные, справные, шерсть лоснится.
Войдя в горницу, сразу обратили внимание на стопку «Золотого кольца», лежащую на кровати. «Выписывать сразу на полугодие не получается, — сетует Николай Владимирович. — Дороговато. Выписываю на каждый месяц. Ни разу не пропустил. Других газет, кроме «Золотого кольца», не читаю». Признаться, приятно было слушать, как человек, живущий в глухой глубинке, поминает то одного, то другого нашего корреспондента. Долго выспрашивал о нашем собкоре Николае Смирнове, попавшем в прошлом году в большую беду. Каждый материал о нем читал. «Настоящий мужик! — говорит Фролов. — Не сдается. Ведь из номера в номер его материалы идут». Стал спрашивать: а сколько этому корреспонденту лет, а как вот этот выглядит? Меня он другой представлял — думал, что я уже старая и очень крупная. Поинтересовался: почему это о рыбинских, о переславских пишем много, а вот о любимских маловато? Рассказали ему о собкоровской сети, представителей которой в Любиме нынче нет. Слушал заинтересованно. «Ну, теперь я понял что к чему, — удовлетворенно говорит Фролов. — А то думаю: что ж это — о любимцах писать, что ли, нечего?»
Фролов — единственный подписчик «Золотого кольца» в Кинтанове. Памятуя о плохой доставке периодики в нынешние времена, спросили у него: как доставляют газеты? Оказалось, хоть в Кинтанове с этим проблем нет — как положено, три раза в неделю, день в день.
Людмила Александровна Романова, возглавляющая местное отделение связи, — сама себе начальник и сама себе подчиненный. Хоть зимой, хоть летом — газета у читателей должна быть вовремя. Иногда кинтановцы приходят к Фролову за «Золотым кольцом», особенно когда узнают, что в нем написано что-нибудь о родных местах.
В дом билась крутая декабрьская поземка. Мы сидели за столом и пили топленое молоко. Насчет чая сказал Николай Владимирович: «Воды-то вы и в Ярославле напьетесь. А я вас своим, деревенским, угощу. От лучшей коровы. В русской печке протомил».
Скотину нынче в Кинтанове практически не держат. Коров вообще нет ни в одном дворе. Нет никакой живности и у Фролова. Огород, конечно, имеется, а потому картошка, капуста, огурцы, лук — свои. Лес рядом — большое подспорье к крестьянскому столу. Да еще рыбалкой увлекается. Случается, выезжает на Обнору, на Костромку, но чаще всего на протекающую поблизости речку Рушу. Хоть и есть в деревне водонапорная колонка, Николай Владимирович ходит за водой на родник. Зимой и того проще: поставил бидон на сани — и вперед.
Когда мы вышли из дома Фролова, поземка успела замести и тропинку к дому, и наши следы. Николай Владимирович пошел нас провожать. «А что бы вам в город не перебраться?» — спрашиваю у него. Засмеялся: «Нет, ни за что. Вон какой у нас тут простор, воздух какой! Бывает, когда выберусь в Ярославль, думаю: «И как тут люди живут в таком шуме, в толчее, в грязи? И скорей к себе, в Кинтаново».
А прощаясь с нами у закрывшегося уже магазина, заверил: «Вот к весне вставлю зубы и непременно приглашу показаться. Май в следующем году будет плохой, слякотный. Да я, наверное, до апреля управлюсь с зубами». А на мой вопрос, почему же он так уверен, что май будет грязный, уверенно ответил: «Какой ноябрь, таков и май. Это уж и к гадалке не ходи». А потом все махал и махал нам рукой, пока не скрыла его белая, не на шутку разбушевавшаяся пурга.
