В Ярославском камерном театре с аншлагом прошел творческий вечер заслуженного артиста России Владимира Гусева «Поговорим по душам».
НАРОДНЫЙ гаишник России и большой поклонник Высоцкого и Визбора расчехлил свой «Фендер» совсем недавно. Подбили друзья. Хотя песни пишет, по собственному признанию, года этак с 1985-го. Причем исключительно от руки. «Оберегаю себя от виртуальной реальности», — говорит. Скопилось их уже около сотни. И в каждой розенбаумовская мудрость-печаль.
В Ярославском камерном театре с аншлагом прошел творческий вечер заслуженного артиста России Владимира Гусева «Поговорим по душам».
НАРОДНЫЙ гаишник России и большой поклонник Высоцкого и Визбора расчехлил свой «Фендер» совсем недавно. Подбили друзья. Хотя песни пишет, по собственному признанию, года этак с 1985-го. Причем исключительно от руки. «Оберегаю себя от виртуальной реальности», — говорит. Скопилось их уже около сотни. И в каждой розенбаумовская мудрость-печаль.
Вы не поверите, кого хочет сыграть этот человек большого комедийного таланта. Мудреца, отшельника! А вовсе не очередного коррумпированного мента, как в последнем сериале «Под прицелом». Но, увы, не предлагают. В новых спектаклях он не занят. С лихвой хватает и тех, что забирают полжизни — «Представление трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери» на убогих подмостках конца ХХ столетия», «Дон Кихот. Версия умалишенных».
— Вспомните классическую литературу. Все великие произведения — трагические. В одном моем стихотворении есть такие строчки «Души избами черными скривлены». Это о нашей несчастной России. Включишь телевизор — все блестит, огнями сверкает, а народ ходит как зомбированный, одуревший. Тупые создания. Поел, попил, кости разбросал. В житейском гаме звезд не замечаем. Разве это жизнь — возвращаться день за днем в дом серопанельный?
Или еще стих, один из первых «Про Дон Кихота». Там есть такие строчки: «Как изжил народ со света Дон Кихота, Санчо Панса сразу загрустил». Впрочем, грустным Владимир Гусев был и в 38, когда пел о промелькнувших, захлебнувшихся в речке годах. Скоро экранному Коле Зимину стукнет 55, а в душе моросит до сих пор. Выражаясь криминальным языком, сплошная мокруха. В лирических опусах он предстает невезучим, измученным судьбой. «Я высушу слезу обид», «Я не буду упреком тебе» — вся эта романсиада сменяется разгульным, мужским, настоящим «Я в степи тоску развею» и щемящим «Про собак». Из всех вещей эта, пожалуй, самая пронзительная:
Не гоните бездомных собак на дорогу,
Они тоже живут, они тоже от Бога,
Они мерзнут, как мы, и страдают, как дети,
Неужели не будет добра на планете?!
«Глупость я сегодня распеваю, но становлюсь светлее я…» — это строчки в одной из песен. Владимир Евгеньевич не считает свои вирши совершенными. И о премии «Шансон года» тоже, надо думать, не грезит. Для него это просто отдушина. Попытка вызвать самого себя и других на честный разговор. Сейчас он вместе со своими друзьями-музыкантами готовит первый диск. Названия пока не придумал.
Фото Ирины ТРОФИМОВОЙ.
