Волковский театр убаюкал «Талантами и поклонниками» Островского. Сразу вспомнился тот первый русский восьмилетней давности с трехчасовой «Чайкой», где зрителя будил выстрел Треплева. Тот, от которого, благодаря Марчелли, мы потихоньку стали отвыкать.
АВТОР постановки Александр Кузин не большой любитель рассуждать о своем детище. Это он ясно дал понять на пресс-конференции. Да и разглагольствовать, собственно, не о чем.

Волковский театр убаюкал «Талантами и поклонниками» Островского. Сразу вспомнился тот первый русский восьмилетней давности с трехчасовой «Чайкой», где зрителя будил выстрел Треплева. Тот, от которого, благодаря Марчелли, мы потихоньку стали отвыкать.

АВТОР постановки Александр Кузин не большой любитель рассуждать о своем детище. Это он ясно дал понять на пресс-конференции. Да и разглагольствовать, собственно, не о чем. О богатом оборотами языке драматурга всем и так на уроках литературы уши прожужжали.

— Я мог бы говорить о теме любви и денег, жертве и таланте — всякие общие вещи. Что это за бульон — может быть, мы только сами съедим его и то поперхнемся — будет видно после того, как работу оценят зрители.

Александр Сергеевич топтаться по костям классиков не любит. Пушкинское имя-отчество обязывает. Так что на «Талантов» вполне можно водить школьников для более прочного усвоения материала. Все хрестоматийно. Ни одной вольнодумной реплики. А в целомудренных, братско-сестринских объятиях Сашеньки Негиной (Ирина Наумкина) и Пети Мелузова (Виталий Даушев) есть подзабытая несовременная трогательность. От декораций пахнет Русью. Это нечто дощато-брусчатое с тонкими стволами березок. И самовар на столе (какой же Островский без самовара!), подле которого заразительно хрустит баранками кухарка Матрена (заслуженная артистка России Татьяна Исаева). Бабаня и есть Бабаня, если вспомнить прежнюю роль. Удобно, не надо образ менять.

Журналисты, сосланные мэтром на балкон, мирно подремывали под треньканье гитары. Почему-то захотелось, чтобы вышли цыгане и грянули! Но ромалэ не появлялись. Юная простодушная Сашенька Негина, «белый голубь в стае черных грачей», вся какая-то серенькая, «Достоевская», заморенная. Все боишься, как бы тискающий ее князь Дулебов (Валерий Кириллов) косточки не переломал. Он, что и говорить, хорош! Словно щеголь с конфетной обертки. Ласкается котярой, мурлыкает. Конкуренцию ему может составить только дьявольски соблазнительная Смельская (Александра Чилин-Гири). Она ржет, как норовистая кобылка, на которую хотят накинуть узду. Вот где задор, горячая кровь! А как ей идет шляпа с пером! Запивший трагик (Николай Шрайбрер) сильно смахивает на подгулявшего дембеля. Так прочно к нему прилип солдатский ярлык. И ведь не скажешь, что Островский ему незнаком. Он, в отличие от того же молодого Виталия Даушева, которому, по всему видать, ужасно трудно представлять из себя человека XIX века, несколько лет назад блистал в «Бешеных деньгах» в роли Саввы Василькова. А тут как-то измельчал, потух. Скучно, господа.

Фото Ирины ТРОФИМОВОЙ.