Подведены итоги опроса общественного мнения по поводу возвращения Тутаеву исконного имени Романов-Борисоглебск.
В анкетировании участвовали 5727 человек. После подведения итогов выяснилось, что недействительными оказались 192 листа. Из 5535 мнений 4479 (78 процентов) за то, чтобы город стал Романов-Борисоглебском, 1056 (18,4 процента) человек предпочитают, чтобы он оставался Тутаевом.
ОДНАКО страсти по имени города в Тутаевском районе не утихают.
Подведены итоги опроса общественного мнения по поводу возвращения Тутаеву исконного имени Романов-Борисоглебск.
В анкетировании участвовали 5727 человек. После подведения итогов выяснилось, что недействительными оказались 192 листа. Из 5535 мнений 4479 (78 процентов) за то, чтобы город стал Романов-Борисоглебском, 1056 (18,4 процента) человек предпочитают, чтобы он оставался Тутаевом.
ОДНАКО страсти по имени города в Тутаевском районе не утихают. Причем непримиримые противники, в принципе, сетуют об одном и том же. Скажем, попало мне в руки два письма от местных гражданок. Т.Б. Поросенкова, к примеру, за возвращение Романов-Борисоглебска. Надо, дескать, «отдать должное князьям, подарившим нам этот город на Волге». А О.Н. Маслова — против: «Это так важно сейчас?» — пишет она. Но при полной противоположности взглядов на проблему обе женщины пишут об одном. О том, как они любят свой город, как остро и болезненно переживают моменты его неустроенности и неухоженности.
— Тутаев — моя историческая родина с папиной стороны. Здесь он родился в мае 1913 года, здесь в 1882 году жила моя бабушка, ее сестра и их семья. Родительский дом стоял на берегу Волги, недалеко от взвоза (переправы). Теперь, когда старшее поколение ушло в мир иной, именно Волга, ее берега и храмы соединяют меня с ними. Я думаю о них, стараюсь посмотреть на мир их глазами. Я очень люблю, особенно летом, выйти из автобуса на развилке дороги, где стоит поклонный крест, пройтись старой дорогой, спуститься к Волге и идти по берегу. Потом посидеть на нем, опустить руки в воду, вдыхая этот удивительный воздух и вспоминая бабушку, папу, родных. Наверное, они тоже здесь ходили. Сколько поколений ушло, а Волга течет и течет…
Моя прогулка обязательно проходит до собора. Так было и в феврале, когда я очередной раз приехала в Тутаев. Дошла с трудом: жуткий гололед, проходы не прочищены, повсюду ледяные глыбы… Пожилые люди и мамы с колясками с трудом передвигаются по городу… Мне подумалось: опять решаются глобальные вопросы, а о людях, живущих именно теперь, никто не заботится, — пишет О. Н. Маслова. Она считает, что нельзя перекладывать на трех святых обязанности по наведению в городе порядка. Поминает и старое городское кладбище, которое находится в крайне неприглядном состоянии. И, как поняла я, перелистывая многочисленные страницы ее письма, очень тоскует она о советской власти.
Т. Б. Поросенкова начинает свою корреспонденцию с согласия на возвращение исконного имени города, но утверждает, что прежде надо привести его в порядок.
— Вы пройдите по Тутаеву пешком. Куда делись тротуары? Ходим по дорогам и зимой, и летом — того и гляди машина собьет. Например, по улице Комсомольской от дома № 38 и до самой Волги ни дорог, ни тротуаров нет. А именно по этой улице идет поток людей в дом инвалидов, в баню, в магазины, на Тульму, на Волжскую набережную. А в левобережье что творится? Зимой — снег по колено, осенью грязь по то же место. А теперь вот и пекарня закрылась.
Между тем на левом берегу раньше было 28 предприятий и учреждений. Вот тогда туристам было, что показывать: мебельный цех, в котором работали художники, расписывающие мебель, опытное хозяйство «Тутаево», в котором разводили романовскую овцу. Была швейная фабрика, замечательные пруды, в которых и гуси плавали, и рыба водилась.
А что стало со спусками к Волге, Казанским и Архангельском? Вымощенные камнем прежде, нынче они осыпаются, зарастают кустарником.
Автор этого письма сетует на переправу: дескать, раньше на грузовой только скот и транспорт перевозили, а теперь люди страдают, обдуваемые ветром, мокнущие под дождем.
И, между прочим, интересный вывод делает:
— Илья Тутаев нам простит разруху, не велику лепту он внес в наш город. А вот князья нам не простят…
И все-таки эти письма не о том, что «хоть горшком назови, только в печь не сажай», а о трепетном отношении к родному месту, которое, безусловно, надо приводить в порядок, какое бы имя не носил этот город на Волге. И тут даже опроса общественного мнения не надо.
