«Моя исповедь» — так откровенно и просто называется сценическая композиция, поставленная в ярославском ТЮЗе. Ее автор — болгарский режиссер, преподаватель Софийской национальной академии театрального и киноискусства Александра Хонг.

В ОСНОВУ спектакля легла автобиография Айседоры Дункан «Моя исповедь».

Известную всему миру американскую танцовщицу, Айседору-босоножку, как ее еще называли, играет Ольга Торопова. Ее Айседора кажется поразительно живой и настоящей.

— Основные качества, которые я играла, — это смелость, дерзость жить, быть самим собой. Сложнее всего было найти пластическое выражение той или иной эмоции. В 17 лет я прочла книгу Айседоры Дункан и была потрясена этой легендарной женщиной, которая многим пожертвовала, отстаивая свое искусство, — призналась Ольга.

 Дункан, одетой в тунику, танцующей на фоне обычной голубой занавески, была непонятна пышность декораций русского балета. Удивляла Матильда Кшесинская с ее бриллиантовыми сережками и жемчужными ожерельями. На Ольге-Айседоре нет грима, хотя за час она проживает почти полвека. Только в голосе какая-то грубоватая, усталая черствость. Такое бывает у битых жизнью.

Перед нами не революционерка, изобретательница новомодных теорий в танце, а прежде всего страстная женщина, мать. Ольга Торопова настолько вжилась в свою героиню, что когда рассказывает про восковые личики мертвых крошек (детишки Айседоры погибли в автокатастрофе), ее глаза наливаются слезами. Она мечется в свете софитов по абсолютно пустой сцене, как мотылек, в просвечивающих одеждах. Но упрекнуть актрису в бесстыдстве язык не поворачивается. Это все равно что возвести хулу на Венеру Милосскую. Айседоре, прожившей нескладную и трагическую жизнь, везло только в одном — ее окружали великие мужчины. Вот ее прекрасное мраморное тело мнет как глину могучий Роден. Фигуры под белым покрывалом, над которыми колдует гений, превращая их в статуи, — довольно интересная находка режиссера. Смотрится жутковато и завораживающе. А вот Айседора уже кружится в страстном вальсе с венгерским танцором Ромео с лицом прекрасным, как цветок. Его сменяют громадина Станиславский и эксцентричный нескладный Гордон Крэг. Последний был гениален, но совершенно нетерпим к чужому таланту: «Ты не должна выступать на сцене и махать руками. Ты должна сидеть дома и точить мне карандаши!». И Айседора предпочла точить карандаши только себе.

 В своей автобиографии она не успела написать про Сергея Есенина. В спектакле поэт появляется лишь на миг. Его можно узнать по русской рубашке. Зрителю даже обидно. А, может, это и к счастью. Ведь в Есенина влюбилась не та великолепная Айседора, которую все сравнивали с античной богиней. В России ее, беспутную, малиноволосую и печальную, называли Дунькой. Изощрялись в эпиграммах:

Есенина куда понес аэроплан,  

В Афины древние, к развалинам Дункан.

Об этой страсти написано так много. И очень много злого и откровенно глумливого.

На снимке: Ольга Торопова в роли Айседоры.

Фото Ирины ТРОФИМОВОЙ.