В ярославских реках ржавеют полтора десятка затонувших речных судов.

Недостаток воды в водоемах Волжского бассейна в этом году предоставил контролирующим органам редкую возможность — подсчитать, сколько же металлической рухляди, когда-то громко называвшейся теплоходами и баржами, лежит сегодня на дне рек и водохранилищ, загрязняя и отравляя воду.

Старый дебаркадер
Некоторые реки обмелели настолько, что со дна показались ржавые «скелеты», пролежавшие в иле многие десятки лет и удивившие даже старожилов. Например, ярославская река Которосль минувшей весной неожиданно предъявила горожанам остов некоего судна, которое, по одной из версий, трудилось в центре города в первой половине прошлого века. Поскольку затонувшая конструкция была отнесена к категории «промышленные отходы», к выяснению степени опасности ее для окружающей среды подключились природоохранная прокуратура и региональное управление Росприроднадзора. С помощью водолазов выяснилось, что длина судна — 26 метров, ширина — 10, из грунта оно выступает примерно метра на два и лежит обычно на глубине полутора-трех метров. Вся верхняя «начинка» плавсредства давно срезана, остался один корпус.
Водолазы ярославского ГУМЧС, обследовавшие находку, предположили, что это старый дебаркадер, который вышел из употребления и был здесь затоплен. В итоге в маловодном 2014 году сделанное рекой «открытие» для кого-то стало очередной ярославской загадкой, а для властей города — дополнительной головной болью.
— Судно признано промышленным отходом, представляющим угрозу для окружающей среды, — поясняет старший помощник ярославского природоохранного прокурора Анна Шарапова. — Такое заключение дали специалисты управления Росприроднадзора. Было принято решение о необходимости подъема судна и его утилизации. Согласно федеральному закону об общих принципах организации местного самоуправления, утилизация промышленных отходов входит в обязанность города, поэтому в адрес мэрии прокуратура внесла представление с требованием организовать эти работы.
Однако городские власти не торопятся посылать на берег Которосли специализированную технику — денег в бюджете нет, да и, по мнению руководства Ярославля, делать это должны федеральные структуры, поскольку все реки находятся в федеральной собственности. Между тем природоохранная прокуратура, не дождавшись реакции на свое представление, обратилась в суд, и в августе фемида прокурорские требования удовлетворила. Что, в общем, отнюдь не означает, что снова скрывшийся под водой дебаркадер скоро извлекут и распилят — началась всего лишь долгая и упорная борьба юристов с обеих сторон.

Пятно убрали
Аналогичная проблема немало лет уже стоит перед властями Мышкинского района. Там возле села Охотино, у правого берега Волги, с 60-х годов прошлого века лежит затонувший теплоход «Юпитер» водоизмещением 300 тонн. Кто был его владельцем — неизвестно, при каких обстоятельствах оно там застряло — тоже. Как рассказала первый заместитель главы администрации Мышкинского района Ольга Минаева, в конце концов возле проржавевшего железного «утопленника» появилось масляное пятно — из-за того, что в воду начали проникать оставшиеся в трюме нефтепродукты. Дыры в корпусе заварили, пятно убрали. В 2010 году Центральное управление государственного речного надзора Ространснадзора поставило «Юпитер» на специальный учет и признало бесхозяйным. Правда, процесс его утилизации это не приблизило, а местные власти вкладываться в ликвидацию когда-то и кем-то созданной проблемы отказываются.
— Мы не имеем права тратить на это бюджетные средства, потому что судно не находится в нашей собственности, это будет нецелевое расходование средств, — убеждена Ольга Минаева. — Сейчас, в маловодье, работы по подъему теплохода обошлись бы дешевле, но, к сожалению, момент опять упущен.

Всплыли на поверхность
Пользуясь тем, что многие утонувшие баржи, дебаркадеры и катера показались из воды, региональная природоохранная прокуратура и управление Росприроднадзора этим летом провели и до сих пор проводят специальные рейды для их выявления. По словам Анны Шараповой, в результате обнаружено 21 плавсредство (большинство — бесхозные), хотя согласно реестру затонувших судов, представленному в прокуратуру администрацией Волжского бассейна Внутренних водных путей, в Угличском, Рыбинском и Горьковском водохранилищах в границах Ярославской области ржавеют только 14. Причем 14-е судно — это недавно обнаруженный в Которосли дебаркадер. Рейды показали, что речного металлолома на самом деле гораздо больше, чем отражено в официальной отчетности.
— В законодательстве существует правовая неопределенность в части постановки на учет затонувших судов, если они находятся за пределами внутреннего водного пути, — указывает на проблему Анна Шарапова. — Администрация бассейна может и не знать о таких судах и не ставить на учет, поскольку они не обследуют эти участки акватории.
Но самое главное, по мнению юристов, в том, что вызывают «правовую неопределенность» сами положения об организации подъема и утилизации бесхозяйных судов.
— В Кодексе внутреннего водного транспорта всего одна статья посвящена подъему, удалению и утилизации этих судов, — продолжает Анна Шарапова. — Причем это делается только в случае, если суда расположены в границах внутреннего водного пути, представляют угрозу для судоходства или значительную угрозу для окружающей среды. В настоящее время ни одно затонувшее в Ярославской области плавсредство судоходству не мешает. Но они оказывают негативное воздействие на экологию…

Интересны только мародерам
Кодекс ВВТ обязанность по подъему затонувшего судна возлагает на его владельца. Если собственник с этой задачей не справился, поднимает «утопленника» администрация бассейна внутренних водных путей — но опять же за счет владельца. Случаи, когда хозяина у судна нет, в Кодексе, увы, не оговорены.
Поэтому избавить реки от металлолома, как выяснилось, сегодня практически нереально. В администрации Волжского бассейна Внутренних водных путей объяснили, что по заявлению муниципального образования, на территории которого обнаружена «ничейная» утонувшая баржа, судно регистрируется как бесхозяйное, и потом по истечении года через суд это муниципальное образование может приобрести на него права собственника и заняться подъемом и распилом. Только, как говорят в народе, «дураков нет». Сотрудник администрации ВБ рассказал, что в его практике не было ни одного случая, чтобы местные власти захотели потратить кучу денег на подъем ржавой баржи и потом гораздо меньше выручить от сдачи ее в утиль. Да и с точки зрения закона это, оказывается, сомнительно.
— По закону о местном самоуправлении мы можем иметь в собственности только имущество, предназначенное для решения вопросов местного значения, — говорит первый замглавы Мышкинского района Ольга Минаева. — Суда внутреннего водного транспорта в этот перечень не входят.
По словам собеседника из администрации ВБ, из федерального бюджета деньги на утилизацию бесхозяйных плавсредств не выделяются — в этом вся проблема. Если баржа мешает судоходству, тогда вопрос, конечно, решается, причем очень быстро. Да и владелец в таком случае, как правило, в наличии. Если же суденышко ржавеет где-то недалеко от берега, вторая жизнь после переплавки у него вряд ли когда-то наступит. За последнее время по требованию прокуратуры в регионе из рек и с берегов убраны лишь два судна — оба имели хозяев. А прочие «утилизируют» только мародеры, которые в большинстве случаев и без того уже утащили с этих судов все, что можно было легко взять и продать. Вопросы экологии у нас по-прежнему далеко не в приоритете…

Прямая речь. Сергей Комаров, врио руководителя управления Росприроднадзора по Ярославской области:
— Нахождение в реках этих объектов приводит к негативным последствиям для окружающей природной среды: загрязнению акватории, ограничению использования водных объектов для водоснабжения, здравоохранения, рекреации, туризма, рыбного хозяйства. В настоящее время сотрудники управления совместно с представителями Ярославской межрайонной природоохранной прокуратуры ведут работу по обследованию выявленных судов.

Элина ТРУХАНОВА, «Российская газета», фото Анны Соловьевой