Сегодня девятый день, как на 87-ом году жизни скончался Власов Николай Михайлович — журналист, диктор, жизнелюб, прекрасный человек и друг редакции «Золотого кольца». Он был ребенком войны, и, наверное, симптоматично, что девятый день после его кончины выпал именно на 22 июня — день начало самой страшной и кровопролитной войны советского и русского народа.
Он не раз рассказывал нам, своим друзьям, о своем военном детстве. Опираясь на его воспоминания и рассказы, вот что писали мы в 2004 году накануне его 70-летия в статье «Любимый голос ярославцев»:
Люди старшего и среднего поколения наверняка помнят Николая Власова. Он был голосом ярославского радио, первым спортивным комментатором, который вел матчи ярославского «Шинника» и «Торпедо», в семидесятых годах был диктором всех ярославских телепередач. Глубокий бархатный баритон, внешнее обаяние Николая Власова так запоминались, что любой другой диктор на телевидении казался неуместным.
И когда Власова на ярославском телеэкране вдруг сменил Иван Акимов, а потом один за другим другие дикторы, в комитет по телерадиовещанию посыпались многочисленные письма от ярославцев с требованием вернуть Власова или хотя бы сообщить, что случилось. Ответом было молчание. А потому стали распространяться по Ярославлю разные слухи. Одни уверяли, что Николай Власов эмигрировал в США, другие — что уехал в Москву, кто-то совершенно достоверно рассказывал, что Власов трагически погиб.
ОСКОЛОК В ПОДУШКЕ
Вообще, погибнуть Коля Власов мог не один раз, еще в раннем детстве. Совсем маленьким он чуть не утонул в Волге, в последнюю минуту захлебнувшегося малыша вытащил и откачал старший брат. Жили Власовы тогда в девятиметровой комнате в бараках Ярославского шинного завода вдоль железной дороги у станции Приволжье. Родители Коли Власова родом из Саратовской области, в начале тридцатых приехали в Ярославль на строительство резиноасбестового комбината. Когда комбинат был построен, отец стал работать на Ярославском шинном заводе слесарем. Работал он, как говорит Николай Михайлович, дьявольски. За свой труд был награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За трудовые заслуги», благодарностью от министра. Во время войны с завода не выходил сутками, лишь иногда урывками заскакивая домой. В войну шинный завод и мост через Волгу неоднократно бомбили. Не один раз бомбы падали на жилые бараки, расположенные рядом. — Помню, мы лежали ночью с братом на кровати, началась бомбежка и осколок снаряда пробил стену и застрял у меня в подушке, — вспоминает Николай Михайлович. — В другой раз во время бомбежки бараки загорелись, прибежал отец, схватил меня и бросил в огород, в борозду, где росла картошка. И тут же перед носом в землю со свистом врезался осколок. Я его потом долго хранил. У мальчишек военного и послевоенного времени были свои заботы и свои развлечения. Из проходящих мимо поездов таскали тес — печки в бараках топить было нечем. Когда состав притормажвал перед волжским мостом, мальчишки на ходу забирались в вагоны и скидывали доски, потом спрыгивали сами и тащили добро домой. Как-то раз, прыгая, Коля зацепился полой курточки за крюк, торчащий из стенки вагона, и повис вниз головой. Голова чуть не под колесами, поезд набирает ход и несет Колю мимо окон родного барака. А у него только одна мысль: «Только бы мама не увидела». Выкрутился из курточки каким-то чудом. Во втором классе Коля за двадцать школьных завтраков, а каждый — булочка с сахаром, выменял настоящие коньки-хоккейки. Бегал кататься на Красный спуск. И как-то решил с Красной площади до дома подъехать на трамвае, он тогда ходил по Советской улице. Денег на билет не было, а потому снаружи вагона прицепился за дверь. У спиртоводочного завода, где пути поворачивали, коньки попали в рельсы, ноги затянуло под колеса, и мальчика поволокло по земле. Спасли хоккейки — колеса трамвая проехали по металлическим лезвиям коньков. Хоть брюки, ботинки, кожа на ногах были изодраны в клочья, кости остались целы. Зимой у мальчишек было еще одно развлечение — выходили на рельсы на лыжах и на спор, кто дольше, стояли перед приближающимся поездом, несмотря на оглушительные сигналы машиниста. Выскакивали уже чуть не из-под самого локомотива. На лыжах катались с крутых волжских берегов, прыгали с трамплина. Колю Власова называли диким спортсменом. Не занимаясь в спортивной секции, он на соревнованиях среди школьников района быстрее всех пробежал 400 метров. На первенстве города по шахматам обыграл перворазрядника, ученика 33-й школы. После этого направили его во дворец пионеров заниматься шахматами, сразу же присвоили третий спортивный разряд. Но Коле заниматься было недосуг. Дом на проспекте Ленина, где Власовым к тому времени дали комнату, был хулиганский, там сложилась своя компания. Пацаны из жести делали себе накладные фиксы на зубы, кепку заламывали на затылок и ходили на танцы в заводские сады, зимой — в клубы. На деньги, выпрошенные у родителей или добытые самостоятельно, в складчину покупали водку и сигареты. Потом выстраивались в ряд и колонной человек в двенадцать шли мимо контролера. — Билеты где? — А вон там сзади. — Здесь, здесь, — кричал задний, который и оставался в руках у контролера. Случались и не такие невинные шалости. Однажды кто-то из компании отобрал у постороннего парнишки деньги. Тот привел милицию, задержали всех. Трое суток Николай провел в подвале «серого дома». И все же к окончанию школы хулиганы взялись за ум. Пошли заниматься в вертолетный клуб ДОСААФ. Трое из однокласников Николая Власова стали летчиками. Коле тоже пришла повестка в летную школу, но мама ее скрыла, а узнал он об этом только через два месяца.
ПОСТРАДАЛ ЗА САМОДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
В армии Николай служил в автобате в подмосковном Долгопрудном. И там тоже показал себя отличным спортсменом — бегал, прыгал, играл в футбол. Колю Власова и еще пять таких же самых высоких и стройных парней выбрали представлять команду ЦСКА на параде физкультурников на Красной площади в Москве 2 мая 1955 года. В армии он стал заниматься художественной самодеятельностью. В составе агитбригады выступал во время выборов по разным клубам и домам культуры. Особой популярностью пользовалась сценка, в которой Коля Власов и двое его товарищей изображали матч по боксу. Николай-рефери судил матч между очень щуплым боксером наилегчайшего веса и здоровым тяжеловесом по кличке Слон. По ходу действия боксеры гоняют и лупят друг друга, а когда рефери начинает их разнимать, Слон в запальчивости отвешивает судье хук в ухо. Во время одного из выступлений Слон в азарте на самом деле нокаутировал рефери. За художественную самодеятельность там же, в армии, пришлось пострадать и еще более серьезно. Один из концертов пришелся на время, когда сержант Власов был начальником караула. Перед выходом на сцену он снял патронташ и отдал подержать стоящим рядом сослуживцам. На следующий день в патронташе обнаружилась недостача пяти патронов. Пока Николай читал стихи на сцене, патроны кто-то стибрил. За это загремел на 20 суток гауптвахты в Алешинские казармы.
УЧЕНИК ЛЕВИТАНА
После армии Николаю прямая дорога была на шинный завод, где работали отец и большинство соседей. Но вышло иначе. Во время застолья по случаю его возвращения, где собрались родственники и друзья, Николай, развеселившись и вспомнив опыт художественной самодеятельности, скопировал известный всему миру голос Левитана: «От Советского информбюро…». И кто-то из взрослых в шутку сказал: «Для областного радио, слышал, дикторы требуются. Может, Коля, попробуешь?» В редакции областного радио Николая прослушал Герман Седов, ставший впоследствии корреспондентом Всесоюзного радио, и сразу принял. Сказал: «Выходи на работу 1 января, будешь читать обзор газет». А с Юрием Борисовичем Левитаном Николай Власов вскоре и на самом деле познакомился, когда его послали на учебу в Москву. Левитан молодого диктора из Ярославля выделял из всех. Единственного брал в свою студию: «Садись, слушай, как я читаю». Водил в камерную: «Посмотри, как Певцов записывает». Левитан предлагал Николаю Власову ехать учиться дальше в Ленинград, после чего перед ним открывались перспективы для работы на Всесоюзном радио или телевидении. Но Николаю, у которого к тому времени уже родилась дочка, надо было содержать семью. Левитан в последующие годы несколько раз приезжал в Ярославль и всегда спрашивал про Николая Власова, приглашал его к себе в гостиницу. А спортивные пристрастия Николая Власова, которым он оставался верен, воплотились в его авторской передаче «Старт» на радио. Вел репортажи с матчей «Шинника» и «Торпедо». Когда «Шинник» вышел в высшую футбольную лигу страны, то и вопроса не возникало, кто будет спортивным комментатором. С ярославской футбольной командой Власов ездил на выездные матчи. Его репортажи народ любил. Сам азартный болельщик, вел он их всегда эмоционально и интересно. О том, что значил тогда футбол, говорит такой случай. В середине шестидесятых годов во время выездных матчей в Краснодаре решалось, выйдет или нет «Шинник» в высшую лигу. И наша команда проигрывала один матч за другим. После очередного такого неудачного финала Власову позвонил председатель комитета по теле- и радиовещанию Е. Н. Лобачев: «Приезжай, Коля, секретарь обкома Лисов говорит, не надо больше репортажей, настроение у народа из-за проигрышей падает, производительность труда совсем никакая».
ГОВОРИТ РАДИОСТАНЦИЯ «ВОЛГА»
В начале 1967 года Власову пришел вызов на работу в Германию с требованием срочно собраться и прибыть на место в течение недели. Там, на границе с Западным Берлином, в Потсдаме, при штабе группы советских войск в Германии работала радиостанция, которой дали имя великой русской реки. Вещала она практически на всю Западную Европу — на Германию, Венгрию, Чехословакию, Польшу. На фотографии в немецком журнале за 1968 год улыбающийся Николай Власов и диктор Всесоюзного радио Людмила Ларионова. Снимок сделан в аппаратной радиостанции «Волга». Несмотря на сияющий вид дикторов, время это было для сотрудников радиостанции очень тяжелое. После событий в Чехословакии в 1968 году чехи глушили Москву, и «Волга», которую заглушить не удавалось, оставалась практически единственным голосом СССР. Каждый день на радиостанцию самолетом привозили центральные газеты, и надо было в течение часа подготовить их обзор на радио. Еже-дневные 3 или 4 часа вещания заполняли выпусками новостей, политинформацией, концертами по заявкам. Николай Власов записывал для радио и спектакли, приглашал для этого артистов из гарнизонного дома офицеров. Работа была титаническая. Особенно учитывая, что делалась под строгой цензурой. Сказывалась обстановка холодной войны, когда в наш эфир даже во время музыкальных концертов то и дело пытался вклиниться вражеский голос. Пропадая на работе сутками, Власов за день выкуривал десяток пачек сигарет. От этого стало сдавать сердце. И тогда Николай Михайлович понял, что надо снимать напряжение иначе. Стал хотя бы раз в неделю несколько часов вы-краивать для рыбалки. Как-то на радиостанцию приехал командующий группой советских войск в Германии с поручением: в недельный срок написать текст и озвучить отснятый документальный фильм об армии. Специалисты знают, какая это огромная работа — написать текст, подобрать музыкальное сопровождение, отрежиссировать, записать. Власов сделал. Немцы, когда узнали, не поверили — это только русские так могут. За эту работу Николай Власов получил благодарность командующего. Всевозможных благодарностей, грамот, почетных значков у Николая Михайловича великое множество, материальное поощрение тогда не практиковалось. Голос Николая Власова остался и в архивах Госфильмофонда, записанный на звуковых дорожках некоторых фильмов киностудии «Дефа». Николая Михайловича нередко приглашали на киностудию дублировать на русский язык немецкие фильмы.
НА ЯРОСЛАВСКОМ ЭКРАНЕ
Вернувшегося в 1970 году из ГДР Николая Власова вскоре пригласили диктором на Ярославское телевидение. Одновременно он работал и на радио. Когда там организовалась новая редакция радиовещания, Власов предложил для нее то название, которое было в Германии, — радио «Волга». Это название прижилось надолго. Работа на радио и телевидении была и напряженной, и интересной. Немногочисленные дикторы были одновременно и корреспондентами, делали репортажи с места событий. Николай Михайлович до сих пор вспоминает множество смешных ситуаций, которыми порой сопровождалось вещание в эфире. Правда, это сейчас они кажутся смешными, а тогда пот прошибал. Как-то была подготовлена передача про передовика производства. Потом поступило указание передачу снять, потом новое — пускать. О последнем распоряжении диктора в запарке забыли поставить в известность. И когда в прямом эфире замелькали кадры фильма, для Власова это стало полной неожиданностью: картинка идет, а закадрового текста у него нет. Пришлось экспромтом, на ходу сочинять и вести звуковое сопровождение. В другой раз Николай Власов читал подготовленный текст о поездке делегации ярославских партийных руководителей в Чехословакию. Текст не успели пропустить через корректорскую, и в фразе «в королевском замке в Кракове они осмотрели бывшую спальню венценосных особ» в слове спальня вместо «п» оказалась буква «р». Выручила выработанная годами профессиональная реакция. На телевидении Власов проработал 6 лет. Ушел в 1976 году. Этому поспособствовало постоянное давление со стороны тогдашнего руководителя Ярославского комитета по телевидению и радиовещанию Германа Баунова. Баунов, по отзывам многих, был очень сложный человек, некоторые даже употребляли по отношению к нему эпитет «самодур». Начались конфликты с того, что Власов однажды вступился за сотрудницу редакции Римму Шилову, к которой Баунов постоянно несправедливо цеплялся, незаслуженно отодвигал ее в очереди на квартиру. В отместку Баунов стал регулярно объявлять конкурс на замещение места диктора. Каждый раз приходило человек по 20, но замену Власову найти не могли. И все же Власов ушел сам. Как всегда, бывает последняя капля, которая переполняет терпение. Однажды после возвращения поздно вечером из командировки в Москву, где Власов на Центральном телевидении вместе со Светланой Моргуновой вел подготовленную передачу о Ярославской области, ему позвонили и передали требование Баунова утром срочно представить творческий отчет. К этому времени руководство очень динамично развивающегося Ярославского завода топливной аппаратуры упорно переманивало Николая Власова к себе, и он согласился. На топливной Власов с нуля организовал студию радиовещания и опять пропадал на работе сутками. Такая уж у него привычка. Так же, как и привычка всегда помогать друзьям, близким. Последние десять лет у Николая Михайловича еще одна постоянная страсть — внук Миша, который удивительно похож на своего деда в детстве.
