10 февраля исполнилось 185 лет со дня смерти великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, смертельно раненного за два дня до этого на дуэли с Жоржем де Геккерном (Дантесом). Известный в Ярославле преподаватель и общественный деятель, доцент, кандидат экономических наук Владимир Ильич КОРНИЛОВ провел свое исследование событий, предшествовавших трагической развязке, и представляет весьма неординарный взгляд на истинную подоплеку конфликта и на мотивы его зачинщиков.

Чем дальше от нас уходит в историю дата смертельной дуэли А.С. Пушкина, тем острее возникает дискуссия в научных кругах и публицистике в отношении ее причин: во имя чего она была спровоцирована. Внешне дуэль  выглядела как одна из многочисленных в его жизни (Пушкин был страстный дуэлянт), но только с той разницей, что она закончилась для него трагически. Поводом к ней послужило стремление великого поэта постоять за светлое имя своей  супруги, честь своей семьи. Накануне дуэли он получил анонимное письмо-пасквиль, в котором был откровенный намек на интимную связь его супруги с Царем, причем с согласия самого мужа в корыстных целях. Пасквиль затрагивал реноме не только первого поэта в России, но и самого императора Николая I. Утверждать, что данное письмо есть поступок каких-то великовозрастных шалопаев, которые, устав от светской жизни, решили подобным образом позабавиться, вряд ли можно. Считаем, что  здесь была замешана большая политика, связанная с физическим устранением Пушкина не столько как поэта, а как государственного деятеля, авторитетного в общественных кругах России и сподвижника Царя по укреплению государственных и нравственных устоев Российской империи.  Обращает на себя внимание тот факт, что убийство произошло в год 25-летия  изгнания французов из России, и смерть Пушкин принял от руки не кого-нибудь, а от француза Дантеса.

     В первой четверти XIX века произошли два судьбоносных для России событий. Блистательная победа русской армией над Наполеоном во главе с Александром I и фельдмаршалом В.И. Кутузовым и  восстание декабристов 14 декабря 1825 года. Первое событие предопределило на четыре последующих десятилетия ведущую роль России во всех  европейских делах: тогда Петербург именовали в международных кругах столицей Европы.   При успешном исходе второго  события – речь идет о восстании декабристов —  страна могла погибнуть.  Выражаясь современным языком – оно обнулило бы результаты славной Виктории над Наполеоном. Декабристы, оказавшись во  власти, вряд ли удержали бы государство в своих руках.

В конце первой четверти ХIХ века значимость государственных ценностей для нормального функционирования русского общества наиболее четко осознавали в основном два великих человека: Николай I в силу долга пребывания на высшем посту во власти и  Пушкин, который после пребывания в ссылке в Михайловском многое в своих взглядах переоценил, встав на позицию поэта-государственника. Во время знаменитой встречи Царя Николая I и Пушкина в Чудовом монастыре на территории Московского Кремля  (8 сентября 1826 года) они сошлись в оценке последствий вооруженного восстания декабристов. Царь понял, что либеральные взгляды  Пушкина — это дань молодости и больше ничего.  Беседуя с царем,  Пушкин согласился с мнением Николая I, что Россия, где имеет место разнородность государственных элементов и масштабность территории и присутствует «темнота народная и дворянская»,  не может существовать вне самодержавной власти. Так они оказались вместе по одну сторону баррикад во имя России против всех ее недругов. Вплоть до  трагической дуэли они были верны друг другу.

Царь, видя подвижничество Пушкина в утверждении идей государственности в российском обществе, не оставался в долгу перед великим поэтом. Он благословил его брак с Натальей Гончаровой, первой красавицей Петербургского светского общества. Он велел передать матери невестки, что ее будущий муж не находится под царским гневом, а под отеческим попечением. Он предоставил  Пушкину возможность работать с секретными документами в государственном архиве для написания истории России. Думаю, дружба между ними им обоим стоила не малых трудностей в морально-психологическом отношении: недоброжелателей их тесных взаимоотношений было куда больше, чем сторонников. Одни искренне считали, что Царь и Поэт заблуждаются в оценке друг друга, подвергая себя самообману. Другие наушничали Николаю I, что поэт не отказался от своих вольтерьянских мыслей, и водит царя за нос в своих меркантильных интересах. Третьи договаривались до того, что великий поэт, отказавшись от своих прежних взглядов, стал платным агентом царской власти. Пушкин вынужден был ответить им, написав в 1828 году стихотворение «Друзьям»: Его я просто полюбил.  Он бодро, честно правит нами….

Пушкину же наговаривали, что Царь, предоставив ему низший придворный чин камер-юнкера, унизил публично его в глазах высшего света. Сколько было сплетен  об  якобы «амурных отношениях» Натальи Николаевны с Николаем I ! Все это не раз заставляло того и другого сомневаться в искренности их взаимоотношений. Тем не менее, врагам не удалось вбить клин между ними.

Все же недоброжелатели сумели выбить великого поэта из жизненной колеи, используя якобы любовные отношения между его супругой Натальей Николаевной и Дантесом.  Мы не исключаем самого факта, что красота этого бравого кавалергарда на какое-то время вскружило ей голову, но не настолько, чтобы иметь с ним интимную связь. Об этом она чистосердечно пишет в письме приемному отцу Дантеса барону Геккерну. «Я — мать. У меня 4 маленьких детей. Покинув их в угоду преступной страсти, я стала бы в собственных глазах самой презренной из женщин. Между нами всё сказано, и я требую, чтобы вы оставили меня в покое». Тем не менее, с какой-то маниакальной страстью, на первый взгляд, несколько не понятной, отец и сын Геккерны преследуют семью Пушкиных.   Все встает на свои места, если рассматривать проблему отца и сына Геккернов и семьи Пушкиных в политическом ракурсе. Вероятнее всего у Пушкина, проницательно по-государственному мыслящего, появились веские доказательства в отношении того, что посол Нидерландов в России занимается деятельностью, противоречащей интересам России, как шпион, причем в пользу другой страны – Франции. В свою очередь Луи Геккерн, видимо, понял, что Пушкин уловил его истинную его роль в Петербурге и, боясь разоблачения, стал использовать приемного сына не только как информатора, но и как орудие масштабной дискредитации Пушкина в петербургском обществе. Вряд ли эта пара так нагло и беспринципно себя вела, если бы не имела моральной поддержки в петербургских кругах. Для одних представителей светского общества это был очередной сериал, который ими с удовольствием смотрелся, для других – возможность  свести счеты с великим поэтом.

Окончательно, в прямом смысле, Пушкин был психологически  взбешен, когда его супруга пересказала содержание совета Геккерна ей:  бросить своего мужа. Его настолько возмутила циничная выходка голландского посланника, что он совсем потерял самообладание,  и в самых оскорбительных тонах написал ему письмо, рассчитывая на дуэль с ним или Дантесом.   В тот же день Луи Геккерн через секретаря французского посольства виконта д’Аршиака в письме объявил Пушкину, что от его имени Дантес делает ему вызов. Пушкин, потеряв голову, без обсуждения подписал весьма жёсткие условия дуэли.

Есть предположение, что во время дуэли под сюртуком Дантеса была кольчужка или  кираса, которые в случае прямого попадания пули гарантировали тому жизнь. Суждение о том, что Дантеса спасла пуговица, в которую попала пуля, ничем не  обосновано – такое вещественное доказательство «в деле об убийстве на дуэли Пушкина» отсутствует.

Оказавшись на смертном одре и приводя в порядок свои дела, Пушкин пишет записку Николаю I с просьбой о прощении за нарушение царского запрета на дуэли. «Жду царского слова, чтобы умереть спокойно». Царю и его сыну, будущему наследнику царского престола под именем Александра II, желает долгого и славного царствования во «имя процветания России». Николай I пишет в ответ: «Если Бог не велит нам свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки».

В 1812 году тринадцатилетний лицеист Александр, глядя, как уходят русские полки сражаться за Родину, мечтал быть в их рядах. Он погиб от пули, выпущенной французом по наущению Луи Геккерна, того,  кого благословил Наполеон и которому присвоил титул барона за верную службу Французской империи.  Похоронили Пушкина там, где он хотел быть похороненным в Святогорском Свято-Успенском монастыре рядом с могилой матери.