6 июля 2023 года исполнилось 105 лет с момента начала Ярославского мятежа. Речь идёт об одном из крупнейших выступлений белогвардейцев против советской власти в старинном русском городе Ярославле. Мятеж длился чуть более двух недель, с 6 по 21 июля. Задуманное белогвардейцами с представителями Антанты (Англии Франции) восстание в ряде городов вокруг Москвы (Рыбинск, Муром, Кострома и др.) с целью свержения Советской власти вылился в кровавый мятеж в Ярославле, который дорого обошелся русскому историческому наследию.
После подавления мятежа Ярославль представлял собой печальное зрелище. В 1922 году на Генуэзской конференции делегация Советской России представила документ-претензию к зарубежным государствам. В разделе «Разрушение Ярославля» отмечено: «Из общего числа жилых строений 7618 сгорело 2147 строений, остальные жилые строения почти все имеют большие или меньшие повреждения от пуль и снарядов и требуют ремонта… Из 75 фабрик и заводов … сгорело 20 фабрик и заводов… Из чистого, уютного, красивейшего города Ярославль превратился в грязный, наполовину уничтоженный город с громадными площадями-кладбищами, покрытыми развалинами и остатками пожарищ». Помимо сгоревших в огне пожарищ зданий, пострадали и бесценные экспонаты. Именно в Ярославль были эвакуированы бронзовые орудия из экспозиции петроградского Артиллерийского музея. Сгинули пушечные архивы. Сгорели тысячи знамен – от стрелецких времен Ивана Грозного до австро-германских трофеев Первой мировой.
В советской историографии (Р. Балашов, В. Галкин и др.)данное событие однозначно характеризовалось, как «белогвардейский мятеж», антигосударственная авантюра в интересах стран Франции и Англии. Однако в период Перестройки и в начале 2000-х годов в исторической науке под воздействием историков и публицистов (Е. Ермолин, В. Козляков и др.), исповедующих либеральные и национал-патриотические (монархические) взгляды, это событие стали оценивать как народное восстание жителей Ярославской губернии против советской власти. Восставших ярославцев стали представлять бесстрашными героями, выступившими против узурпаторской большевистской диктатуры, обвиняя коммунистическую власть в варварском артобстреле города, который привел к многочисленным разрушениям и жертвам среди местного населения. Надо признать, что такой радикальный пересмотр оценки июльских событий в Ярославле в 1918 году довольно популярен среди поколений ярославцев, выросших и получивших образование в постперестроечный период.
Для более глубокого понимания июльских событий 1918 года в Ярославле необходимо начать с более четкого понимания понятий «восстание» и «мятеж». Действительно, в обыденном понимании они являются родственными словами и их часто путают при характеристике одного и того же события. Однако значение этих терминов всё же отличается и между ними есть чёткие границы? Даже самый кровавый мятеж никогда не приводит к кардинальным изменениям в обществе. В лучшем случае он побуждает официальные власти к некоторым кадровым перестановкам или изменению законов. Слову «мятеж» чаще всего придаётся негативное значение. Мятеж — это переворот или восстание, закончившиеся неудачно. «Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае его зовут иначе», — отмечал Дж. Харингтон, английский публицист, теоретик «классического республиканизма» в XYII веке. Восстание, как правило, вооружённое, — это более или менее подготовленная удачная или неудачная попытка захвата власти с привлечением довольно широких народных масс.
Исходя методологически из сущностных определений этих двух понятий, считаем, и следует анализировать июльские события 105-летней давности в Ярославле. Организаторами событий (6—21 июля 1918 года) стал «Союз защиты родины и свободы», созданный видным эсером Борисом Свинковым с одобрения командования Добровольческой армии в лице генералов Л. Корнилова и М. Алексеева. Цель создания «Союза защиты Родины и Свободы» — формирование сопротивления большевизму. Эта антисоветская организация была наиболее сильной в регионах Центральной России, ячейки которой функционировали в Ярославле, Рыбинске, Муроме, Костроме и т. д. Осуществляя общее руководство восстанием в этих городах, Б. Савинков направил начальника штаба «Союза защиты Родины и Свободы», полковника А. Перхурова в Ярославль и поручил ему возглавить там вооружённое выступление. Поименные списки восставших (1717 человек), сохранившиеся в архиве УФСБ по Ярославской области, свидетельствуют о том, что среди них были, прежде всего, офицеры самого разного звания бывшей царской армии (генералы, полковники, штабс-капитаны, прапорщики, поручики, в основном не ярославцы) и примкнувшие к ним ряд представителей ярославских предпринимателей, интеллигенции и духовенства. Там не было рабочих Ярославской Большой мануфактуры, махорочной фабрики Дунаева и других предприятий. Классовая подоплека поддержки мятежа четко отражала территориально политический расклад в городе. Жители центра города, где проживали наиболее состоятельные люди, во время мартовских-апрельских выборов в местные органы власти (1918 г) на 75% голосовали за буржуазные партии и в силу этого они либо открыто поддержали, либо сочувствовали мятежникам. В рабочих районах, например, за рекой Которосль, где располагалось крупнейшее в стране предприятие – Ярославская Большая мануфактура, большевики имели три четверти поддержки на выборах. Сами участники этих событий, которым удалось остаться в живых после подавления мятежа, потом вспоминали, что простые ярославцы их не поддержали. На самом деле, это была тщательно спланированная вооруженная акция антисоветских сил при политической и материально-финансовой поддержке стран Антанты, цели которой были, конечно, не забота о рабочих и крестьянах России.
Многие документы, показания участников мятежа свидетельствуют, что он планировался на деньги Англии и Франции с целью возвращения России в состояние войны с Германией. Б. Савинков на суде в 1924 г. признавался, что деньги шли от представителей Антанты, которые сначала давали для его организации суммы от 40 до 100 тысяч рублей, но, как только речь зашла о вооруженном восстании, сразу же передали гораздо большую сумму в 2 миллиона рублей.
Если для стран Антанты это было крайне важно для успешной победы над Германией с помощью русской армии, то ее солдаты, в основном крестьяне, — не хотели воевать. После Февральской революции 1917 года в Русской армии процветало массовое дезертирство. Отношение русского солдата к войне с Германией образно отразил великий русский поэт С. Есенин в своем небольшом стихотворении.
«Война «до конца», «до победы»./И ту же сермяжную рать
Прохвосты и дармоеды/Сгоняли на фронт умирать…
Но все же не взял я шпагу…/Под грохот и рев мортир
Другую явил я отвагу -/Был первый в стране дезертир».
По словам известного в области историка Н. Рязанцева, в Ярославле во время облав, за один раз вылавливали по 500 дезертиров. Так что «похабный мир с Германией» (выражение Ленина), согласно Брестскому договору с Германией, русское крестьянство встретило положительно. Что касается суждений, что в результате данного дипломатического шага большевики лишили страну в случае победы Антанты над Германией возможности полного политического господства России на Балканах и передачи ей под контроль проливов Босфор и Дарданелла, то, думается, вряд ли Франция и Англия это бы допустили.
Выбор Ярославля в качестве опорного пункта для мятежа был обусловлен сочетанием нескольких факторов. Во-первых, Ярославль один из крупных губернских центров на Волге. Через него проходила железнодорожная магистраль одновременно на Север, в Сибирь и на Дальний Восток. Ярославль, руководством «Союза защиты родины и свободы» рассматривался как «северный ключ» к Москве. По словам непосредственных организаторов Б. Савинкова и А. Перхурова, существовала договоренность с представителями Антанты (Англия, Франция) о поддержке союзников в момент выступления против Советской власти. Речь шла о высадке англо-французского десанта в Архангельске в первой декаде июля 1918 года, который по железной дороге должен быстро добраться до Ярославля в помощь восставшим.
Во-вторых, дата начала восстания была удачной и с точки зрения обстановки в Москве. Там проходил V Всероссийский съезд Советов, во время которого (6 июля 1918 года) произошли убийство германского посла В. Мирбаха и последовавший за этим мятеж левых эсеров во главе с их лидером Марией Спиридоновой. Высшее руководство страны, занятое разрешением этих трагических для дальнейшей судьбы Советской власти событий, некоторое время не желало верить в реальность мятежа в Ярославле. Л. Троцкий, например, считал сообщения о восстании провокацией и даже грозил расстрелами тем лицам из Ярославля, которые сеяли панику в стране.
В-третьих, осуществлению замысла антигосударственной акции способствовала социально-экономическая и политическая ситуация в губернии. Напряжённость накапливалась с конца 1917 года, когда на предприятиях губернии, как и в стране в целом, стали вводить жёсткий рабочий контроль, в соответствии с которым предприниматели не могли больше руководить производством без разрешения контрольных рабочих комиссий. Весной 1918 года последовала национализация крупных предприятий текстильной промышленности, машиностроения и металлообработки, а также банковской системы. Всё это вызвало рост недовольства у ярославских предпринимателей, чиновничества, интеллигенции финансово-экономической политикой Советской власти, которое выливалось в саботаж с их стороны, что приводило к падению производства и увеличению скрытой и открытой безработицы среди тружеников. Ослабление товарооборота между городом и деревней в силу продразверстки (изъятие продовольствия у крестьян под расписку об оплате) вело к тому, что на предприятиях Ярославля в марте 1918 года выдавали рабочим по карточкам всего по 13 фунтов хлеба в месяц, а членам их семей – вообще по 5. Выдача по карточке круп и мяса пропали вовсе.
В-четвертых, Ярославская губерния был одним из центров концентрации военного снаряжения на случай взятия немцами Петрограда, поэтому в Ярославле и Рыбинске довольно много было военного снаряжения. Но на момент мятежа часть наиболее боеспособных отрядов Красной гвардии из Ярославля была направлена в Москву и на Кубань для оказания помощи в борьбе с Белым движением, поэтому количество хорошо организованных и вооружённых сторонников Советской власти в городе значительно сократилась.
Не надо забывать, что восставшие были преимущественно кадровыми офицерами, профессиональными военными. В первые дни им противостояли рабочие отряды из Ярославля и соседних городов. Многие из тружеников подчас не держали оружия в руках. Они, не умея воевать, все же в силу своей классовой принадлежности решились выступить против белогвардейцев. Также в первые дни подавления мятежа не было единого командования. Вот почему мятежники довольно быстро захватили власть в городе. Они зверски расправились с председателем губисполкома С. Нахимсоном и председателем исполкома Ярославского горсовета Д. Закгеймом прямо на месте их задержания. В течение первых суток восставшие по заранее составленным спискам разыскали и арестовали около двух сотен советских и партийных работников и поместили их на баржу, которую отчалили на середину Волги, поставив ее на якорь. В течение почти всего периода мятежа они находились на барже без еды и питья. Попытки пленных бежать с баржи пресекались пулеметным огнем с берега. К концу мятежа в живых, полностью истощенных, фактически не способных к передвижению, осталось 109 человек. Не случайно ярославцы прозвали ее «баржей смерти».
Следует сказать, что А. Перхуров, как выпускник Академии Генерального штата, оборону центра города организовал довольно грамотно с точки зрения военных интересов мятежников. Весь периметр города А. Перхуров поделил на участки, каждый из них занимали 100 — 150 человек при пулемётах. Большинство каменных домов использовал в качестве крепостей, оборудовав пулеметным гнездами. Однако, по отношению к горожанам, кто проживал в этих домах, он поступил цинично, поскольку дома в результате артиллерийского обстрела в дальнейшем могли превратиться в руины и жители лишались полностью крова и нажитого имущества. Так оно и произошло. Все попытки со стороны красных в лобовую атаку брать штурмом дома-крепости оказывались безуспешными: для нападающих оборачивались максимальными потерями, а обороняющиеся несли минимальные жертвы.
Тогда от отчаяния в ход пошла артиллерия. Противопоставив обилию пулеметов и каменным домам-крепостям орудийные снаряды, красные выбрали единственный доступный им вариант: стрелять из орудий по каменным домам, разрушая их до основания. Схожую ситуацию мы наблюдаем на Украине в ходе специальной военной операции. Те города, которые удалось освободить от украинских бандеровцев, как правило, превращены в развалины. Да, защитники Советской власти разрушали старый и богатый архитектурными гражданскими сооружениями и церквями город, но успешно и быстро подавить мятеж с учетом сложившейся ситуации в самом городе и стране в Гражданскую войну, к великому сожалению, можно было только таким способом.
Захватив Государственный банк в Ярославле, А. Перхуров не жалел денежных средств для привлечения на свою сторону офицеров. 9 июля 1918 г. он ввел для командного состава «добровольцев» следующие «оклады: командир полка – 600 рублей, командир батальона – 500 рублей, ротный командир – 400 рублей, взводный командир получал по 375 рублей. Всем семейным офицерам, согласно Приказу, выдали, кроме того, еще по 100 рублей. Для содержания числа участников мятежа (их, согласно Ведомости на получение жалования, — 1717 человек) потребовалось от 3,4 до 4,3 миллионов рублей. Эти цифры вполне совпадают с теми суммами, которые были реквизированы мятежниками из сейфов Банка. С учетом цен на рынках Ярославля в этот период времени жалованье участников мятежа представляло весьма солидную сумму.
На 3-4 день мятежа белогвардейцев защитники Советской власти в Ярославле получили поддержку из близлежащих городов. В город стали прибывать отряды красногвардейцев из Тутаева, Ростова Великого, Кинешмы, Вологды. В подавлении мятежа участвовали 6-й Тукумский латышский стрелковый полк под командованием Вациетиса И.И., 1-й Тверской полк Красной армии, 1-й Костромской Советский полк, Ярославская рота Интернационалистов, Батальон 1-го Варшавского полка, 1-ый Ярославский Советский полк и др. Город все плотнее оказывался в кольце блокады. Когда стало ясно, что мятежникам не продержаться, ими было принято решение сдаться германской комиссии № 4 пленных немцев во главе с лейтенантом Балком. Они, между прочим, в начале мятежа были интернированы белогвардейцами и помещены в здание театра им. Волкова. 22 июля на театральной площади перед передовыми частями Красной Армии лейтенант К. Балк зачитал документ. В нем сообщалось, что отряд Северной добровольческой армии 21 июля 1918 г. предложил германской комиссии № 4 сдаться и отдать все оружие. Лейтенант К. Балк заверил, что комиссия займёт позицию «вооружённого нейтралитета» и не выдаст мятежников большевикам. Под давлением руководства Красной армии ему пришлось передать всех пленных белогвардейцев местной советской власти. Большинство из них было расстреляно.
Июльские события 1918 года в Ярославле — наглядный пример чрезвычайной жестокости Гражданской войны в России, как и любой такого рода войны, имевшей место в той или иной стране. Ценность отдельно взятой личности во имя великих преобразований или сохранения прежних порядков резко снижается. Это,во-первых. Во-вторых, Гражданская война пусть официально закончилась в России в октябре 1922 года, но, как форма идейно-политической борьбы, продолжается до сих пор. Она сегодня в основном проявляется в виде информационных баталий на страницах печати, на каналах телевидения и, особенно, в интернете. В-третьих, чтобы она не выплеснулась за пределы информационного пространства и не вылилась в горячую Гражданскую войну, руководству страны необходимо проводить национально ориентированную социальную политику в интересах всего народа, опираясь на достижения в области экономики, образования, науки, военного искусства и культуры не только в дореволюционное время, но и в советский период.
Владимир КОРНИЛОВ, доцент, кандидат экономических наук, Ярославль.
