Ох, нелегкая это работа — вытаскивать из болота кого-то, перефразируя слова известного детского классика Корнея Чуковского, в двух словах можно описать очередной эксперимент нашей редакции. А суть его заключалась в следующем.
Вспомнив о том, что не так давно министром обороны РФ был дан приказ воинским частям брать под опеку детей, оставшихся без присмотра родителей, мы решили попытаться пристроить в армию обычного ярославского мальчишку, судьба которого обошлась с ним жестче, чем с его сверстниками. ИСТОРИЯ Руслана проста и весьма типична. Его отец уже давно находится в местах отдаленных. Что поделаешь, если в нашей стране каждый третий мужчина прошел через колючую проволоку. Беда в другом. Его супруга не смогла вынести всего, что внезапно свалилось на ее хрупкие плечи, и пустилась во все тяжкие. Первое время оба их сына по причине малолетства вынуждены были терпеть свое бедственное положение. Когда же Руслан подрос и окреп физически, он решил забрать своего младшего братишку и уйти из дома. Став кузнецом своего счастья, парень быстро повзрослел, почувствовал ответственность за свои поступки и вынужден был на своей шкуре испытать все тяготы и лишения бродяги. Деньги приходилось зарабатывать нелегким трудом. Поначалу перебивались случайными заработками, потом удалось устроиться грузчиком. Жили где придется, лишь бы крыша была над головой. Никто о них, собственно говоря, и не вспоминал, а если и вспоминали, то дальше просмотра детских фотографий дело не сдвинулось. Долго так продолжаться, естественно, не могло. Денег, которые зарабатывал Руслан для себя и для своего брата, хронически не хватало. Что скрывать, существовали впроголодь. К счастью к несчастью, но в один прекрасный день их заметили и подобрали люди из органов обеспечения правопорядка и привезли в центр медико-педагогической и социально-психологической помощи детям, который находится в Дзержинском районе Ярославля. Руслан, как самый старший (сейчас ему уже 16 лет) в группе, взял шефство не только над своим братом, с которым они делили все беды и несчастья на улице, но и над остальными ребятишками. Оба освоились в среде таких же, как они, ребят и девчонок, завоевали определенный авторитет. И казалось, что все плохое наконец-то закончилось… — Алло, девушка, дайте, пожалуйста, телефончик хотя бы одного приемника-распределителя для несовершеннолетних бродяг, — поинтересовались мы в справочной. — А их всего два. Записывайте оба, на всякий случай — ответила нам отзывчивая телефонистка. Оказалось, что формально в Ярославле вообще нет ни одного такого учреждения. Есть в Ширинье, в Ростове, в Рыбинске, а в областном центре нет. Вернее, существует центр временной изоляции несовершеннолетних (ЦВИН). Туда берут только детей-бродяг, нарушивших закон. Куда девать малолетних скитальцев, которые ничего не своровали и никого не ограбили, — не совсем ясно. И это уже настораживает. Выходит, чтобы попасть под крышу приюта, ребенок вынужден совершить что-либо отвратительное. Не совершил — твои проблемы, гуляй дальше. Правда, есть в наличии еще одна организация, о которой мы упомянули выше. Но это районный центр помощи детям, поэтому номинально в него должны поступать только брагинские, красноперевальские и норские бродяжки. Именно в нем Руслан в настоящее время и находится. Только вот пребывание его там затянулось до предела. Рано или поздно он должен покинуть стены, где ему и его брату оказали необходимую медицинскую и психологическую помощь. Шестнадцать лет — возраст, когда пора подумать о предстоящей службе в рядах Вооруженных сил Российской Федерации, — вполне резонно рассудили мы и решили именно его пристроить в какую-нибудь воинскую часть. Тем более, что к армии и к людям в погонах Руслан относится весьма лояльно. Это было не так просто, как мы предполагали. ПРОБЛЕМОЙ уже оказалось найти телефоны воинских частей Ярославской области. В городской справочной, конечно, таких сведений не дают. И потому наш путь к военным был долог. Первое, что пришло в голову, — позвонить в военную комендатуру. Военный, снявший трубку, внимательно выслушал нашу историю и посоветовал обратиться по другому телефону. Следующий наш собеседник дал еще два телефонных номера. Мы добросовестно прозвонили оба. Результат — наш блокнот пополнился еще четырьмя адресами. Список телефонных номеров увеличивался в геометрической прогрессии. Все слушали, сочувствовали и посылали. Спасибо, что всего лишь по другим номерам. Но вот — о, чудо! — нашелся один приличный человек в погонах. Поздравил наших женщин с 8 Марта и вперемежку с комплиментами сообщил вожделенную военную тайну. У-ф-ф! Теперь, располагая списком ярославских частей, мы могли продвигаться к намеченной цели немного быстрее. В железнодорожном полку и в части ПВО нам порекомендовали послать в Москву запрос на имя главкомов соответствующих родов войск. В остальных воинских частях соглашались с тем, что приказ министра обороны о содействии детям, оставшимся без попечения родителей, был, но материальной поддержки и юридических механизмов его реализации пока нет. К тому же возникают дополнительные сложности с обеспечением ребенка четырехразовым, в отличие от общевойскового трехразового, питанием и обмундированием. А в одной из частей нам посоветовали обратиться с нашей бедой в Рыбинск с формулировкой: «У них один уже есть, пусть второго возьмут». «Мы бы и рады — объяснили нам во втором по величине городе области — да только еще не все документы на первого оформили. А вообще, нам разрешили брать до восьми воспитанников, так что попозже обратитесь — пристроим и вашего». Хорошо, конечно, что хотя бы в одной части пошли нам навстречу, да только не может Руслан долго ждать. Со дня на день он будет вынужден покинуть ставшие уже родными стены брагинского центра. Что ждет его, и как его дальнейшая судьба сложится? Трудно сказать. Одно мы знаем наверняка — пройдут каких-то два года, и военкоматы сами будут за ним бегать и искать. Только найдут ли?
