Вот скажите мне с первого раза: кто такой подающий? Если думаете, что какой-нибудь футболист, подающий мяч в штрафную площадку противника, то глубоко ошибаетесь. Официант? И рядом не стоял. Подсобник у каменщика? Снова не угадали.
Ну, что, сдаетесь? Подающий — это наш главный инженер Валерий Павлович Страусов. Он нищим подает. Просто пройти мимо просящих милостыню не может, чтобы им на хлеб не подать. Или на масло. Или на хлеб с маслом и красной икрой. Тут все зависит от того, сколько у Валерия Павловича в данный момент наличности в кармане. Погорельцам подает. Цыганкам с детьми. Калекам. Отставшим от поезда. Если у самого нет денег, то у других займет, а подаст. На лечение и лекарства — в обязательном порядке. На платную операцию — святое дело. А уж на восстановление возрождающегося храма в глубинке — и уговаривать не надо. Пожертвует все до последней копейки. Вот за это его у нас на работе и прозвали Подающим. Стоит ли удивляться тому, что в день зарплаты Валерку Страусова встречает жена Сонечка. Прямо возле кассы экспроприирует у него все деньги и в сопровождении тещи конвоирует домой. Иначе нельзя. Стоит Сонечке немного задержаться — и непьющий, некурящий супруг явится домой без копейки. И ладно бы только без денег, так ведь еще и без верхней одежды. По весне как-то пришел без плаща, пусть и слегка поношенного, но все равно из чистой кожи турецкого производства. — Где плащ? — прямо в дверях строго спросила Сонечка. — Сонь, тут, понимаешь, такое дело, — словно ребенок залепетал Страусов. — Знакомого я встретил, мы с ним в 1982 году по комсомольской путевке в Болгарии отдыхали. Да я тебе про него рассказывал. Он тогда первым секретарем райкома комсомола был, а потом его посадили. Сейчас безработный. Поизносился весь, пообтрепался. «Помоги», — говорит. Я и помог. В следующий раз Страусов пришел домой без брюк. Любая другая женщина тут же закатила бы своему супругу сцену ревности. Но Сонечка все поняла без лишних слов: — Иди туда, не знаю куда, — выразительно потребовала она, — но принеси то, сам знаешь что! — Но как же я выйду из дома без брюк? — попробовал отвертеться Страусов. Разговор был короткий: — Как вошел, так и выйдешь. И с наступлением темноты Страусов отправился к своему давнему приятелю по университету. Когда-то тот работал следователем, раскрыл не один десяток преступлений, а потом вдруг запил, да так крепко, что на днях умудрился потерять брюки. А новые ему уже не купить. Не на что. Вот Валерий Павлович и решил одолжить ему на время свои. Брюки бывший следователь ему, конечно, все равно не вернул. Он вообще уже давно отвык что-либо возвращать. И Сонечка пилила Страусова до самой зимы, пока в один декабрьский день он не пришел домой без норковой шапки. — Где? — только и смогла произнести Сонечка. — Там, — только и успел ответить Страусов, получив от супруги прямой удар в челюсть. О том, что на троллейбусной остановке он пожалел торговавшую семечками женщину, в которой узнал свою бывшую учительницу, и решил ее обогреть, Страусов так и не рассказал. Два последующих удара по печени и по почкам навсегда выбили из Страусова укоренившуюся в нем было библейскую мудрость о том, что не оскудеет рука дающего.
