На днях в нашей редакции побывали две матери — Татьяна Борисовна Губанова и Ольга Владимировна Моисеева, которые полтора года назад похоронили своих детей. О той истории, когда Мишу Губанова и Ларису Моисееву 26 января 2001 года насмерть сшиб «Жигулями» находившийся в нетрезвом состоянии ростовский адвокат Анатолий Михайловский, наша газета писала не раз. Но за полтора прошедших года Михайловский так и не возместил родителям погибших ни одной копейки.
Только большой общественный резонанс случившегося в Ростове помог довести уголовное дело Михайловского до суда. 4 сентября 2001 года Ростовский районный суд приговорил Михайловского за совершенное им преступление, предусмотренное частью 3 статьи 264 УК РФ (нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двоих человек), к 4 годам 6 месяцам колонии-поселения. Заметим, что столь мягкое наказание подсудимый получил не только с учетом того, что на его содержании находится несовершеннолетняя дочь, а и с учетом того, что он признал в суде исковые требования пострадавшей стороны. В ноябре 2001 года приговор вступил в законную силу, но Михайловский, который до суда находился на подписке о невыезде, по месту исполнения наказания отправлен не был, а продолжал оставаться на свободе, вплоть до конца января 2002 года. И только после обращения родителей погибших в Верховный суд Российской Федерации, где судья, ведущий прием, даже усомнился в правдоподобности услышанного, Михайловский был этапирован в учреждение ЛТ-30/2, расположенное в поселке Садовый Тамбовской области. Но четырех месяцев, подаренных Михайловскому нерасторопностью (?) ярославской Фемиды, для профессионального юриста хватило, чтобы уже в декабре 2001 года предстать перед судебным приставом-исполнителем бедным, как церковная мышь. Для этого уже 30 ноября того же года Анатолий Ярославович Михайловский заключил со своей супругой Татьяной Юрьевной Михайловской, с которой состоит в зарегистрированном браке с 1986 года, брачный договор, по которому все нажитое супругами имущество было поделено. Так, например, в частную собственность Михайловского попали: персональный компьютер «PENTIYM» стоимостью 30 тысяч рублей, видеокамера «PANASONIK» стоимостью 30 тысяч рублей, телевизор «SONY» — 15 тысяч рублей, музыкальный центр «PANASONIK» — 6 тысяч рублей, денежные средства в размере 67 тысяч рублей и т. д., а в собственности Михайловской остались квартира — 20 тысяч рублей, два легковых автомобиля, общей стоимостью 80 тысяч, кое-какая мебель и бытовая техника. Так что судебному приставу-исполнителю, пришедшему с понятыми выполнять приговор суда, не оставалось ничего иного, как только составить акт о невозможности взыскания, ибо «имущество, принадлежащее Михайловскому согласно брачному договору, а также денежные средства в размере 67 тысяч рублей по месту регистрации должника отсутствуют. Со слов Михайловского указанное имущество продано им 1 и 2 декабря 2001 года, часть отдана в счет долга по причине сложного материального положения». Видя такое дело, родителям погибших детей не остается ничего другого, как самим нанимать адвоката и через суд добиваться признания брачного договора Михайловских недействительным, так как, по их мнению, с помощью заключения последнего ответчик пытается уйти от гражданско-правовой ответственности. Ростовский районный суд тем временем в целях обеспечения иска накладывает арест на одну из двух квартир, принадлежащих Михайловскому, на его недостроенный коттедж по улице Ленинской и на гараж во дворе дома по улице Пролетарской. 17 июня Татьяна Михайловская подает частную жалобу на определение суда, т. к. не согласна с тем, что суд, принимая меры по обеспечению иска потерпевших, дал им отсрочку уплаты госпошлины. Другими словами, не оказав ни копейки помощи во время похорон, на которые у Губановых и Моисеевых ушло по 30 тысяч рублей, супруга виновника ДТП теперь добивается, чтобы, прежде чем приступить к взысканию затраченных на похороны денег и причитающегося пострадавшим по суду возмещения морального вреда, родители погибших сразу же оплатили бы и госпошлину, которая составляет около полутора тысяч рублей. Дальше — больше. В частной жалобе от 1 июля, требуя отмены определения о наложении ареста на имущество, Михайловская указывает на то, что коттедж строился с участием родственников Михайловского и ее матери, металлический гараж продан Н. В. Руфанову, а в указанной квартире прописаны муж и дочь. «Истцам мало того, что мой муж отбывает 4 года 6 месяцев лишения свободы и с него взыскана непомерно большая сумма в возмещение вреда: 266286 рублей, — пишет она, — из которой один лишь моральный вред составляет 200000 рублей!, т. е. по 50000 рублей на каждого родителя, и такое решение было оставлено в силе… Мою семью решили просто „добить“ принятием незаконных решений, иначе я не могу объяснить происходящее. У меня на руках несовершеннолетняя дочь и мать, инвалид 1-й группы, которых я должна содержать на свою зарплату». И еще: «при наложении ареста на мое имущество суд вообще не выяснял никаких обстоятельств, связанных с указанным имуществом, а именно: не учтена ст. 369 ГПК РСФСР о том, на какое имущество не может быть наложен арест, т. к. с нами проживает дочь-школьница, которая пользуется и письменным столом, и пианино». Вот так… Выходит, что мама десятиклассницы Полины Михайловской как только может печется о своей дочери, а о дочери Моисеевых и сыне Губановых, которые погибли под колесами автомобиля мужа, ей вспоминать уже как-то недосуг…
