Московские медицинские светила с сожалением разводили руками, не имея возможности помочь, констатируя, как приговор, диагноз — тяжелейшая неизлечимая форма астмы. А приговоренный ими человек, зная, что он обречен, до последнего мгновения сохранял ясность ума, вел активную творческую жизнь, даря окружающим свет и тепло своей души.
В сентябре — печальная дата для ярославцев, знавших и любивших Наума Абрамовича Левина, профессора Ярославского медицинского института. Два года его нет с нами… Звучащие трафаретными штампами слова. Как может для близких ему людей, учеников, поголовно и тотально влюбленных в своего остроумного, жизнелюбивого, легкого в общении преподавателя, его не стать? Он есть и будет. Мы тоже будем говорить об этом лучистом светлом человеке только в настоящем времени и только с оптимизмом. НЕМНОГО МИСТИКИ Для Тамары Ивановны Левиной, жены Наума Абрамовича, он жив до сих пор. Вещи в квартире напоминают о нем. И не только они. Снится покойный супруг этой миниатюрной, миловидной женщине часто. Она постоянно ощущает его незримое присутствие. В первые дни после похорон он ее частенько словно по плечу толкал легонько по утрам и голос родной слышался:«Тамара, вставай!» А совсем недавно Тамара Ивановна видела сон — любимый муж попросил кашу с баклажанами. Никогда она такой каши не варивала. Теперь решила попробовать. Наверное, это вкусно. ОН ПРЯТАЛ НЕВЕСТУ ПОД БУРКУ Познакомились они на дальневосточном озере Ханка, окруженном высокими зелеными сопками в селе Троицком, где располагался госпиталь, в котором работал Наум Абрамович. В это селение завербовался отец Тамары Ивановны, так как не было для него работы в то время в родной Астрахани. В госпитале по вечерам крутили кино, и местная молодежь со всей округи собиралась в немудреном кинозале. Однажды чернобровый симпатичный и очень скромный юноша предложил Тамаре, студентке зубоврачебной школы, проводить ее домой. Шел дождь, и кавалер спрятал девушку под бурку. Большую, теплую, уютную. Свадьба у Левиных была нешумной и немноголюдной. Просто попили чай с начальником госпиталя и близкими людьми. Все хорошо, ладно в семье, только заметила молодая жена грустинку в глазах мужа. Оказывается, Наум Абрамович ежемесячно часть зарплаты отправлял старикам-родителям в Ярославль. Тамара Ивановна успокоила супруга: «Как отправлял деньги раньше, так и отправляй. Проживем». В 44-м родился сын Вячеслав. Теперь он заведующий кафедрой медико-биологических основ спорта, профессор педагогического университета имени Ушинского, заслуженный деятель науки. Много лет прошло, но как прятал ее от непогоды Наум Абрамович когда-то под бурку, Тамара Ивановна помнит и сейчас. ВТОРОЕ ПРИЗВАНИЕ — МУЗЫКА У студента Ивановского медицинского института Наума Левина была одна и далеко не тайная страсть — музыка. Играл он на скрипке, мандолине, флейте-пикколо. Не лень ему было каждую субботу, ютясь на третьей полке перегруженного пассажирами вагона, приезжать в Ярославль на репитицию в оркестр Стемпелева. Медик по образованию, музыкант в душе, он один из немногих в оркестре получит впоследствии отличительный именной знак — серебряную лиру с рубином и звание «Заслуженный работник культуры РФ». РЯДОВОЙ РККА С 39-го года Наум Абрамович служил рядовым бойцом в Приморье. Жил в солдатских казармах, драил полы, ходил в наряды. Носил кавалерийскую папаху и буденовку. Но как-то раз толкового красноармейца заметил шеф Дальневосточного военного округа Николай Эрастович Берзарин, будущий комендант Берлина и приказал ему заняться «научной работой». Для этого на вершине сопки соорудили соломенную хижину, которую обозвали секретной лабораторией. Посадили туда Наума Абрамовича, а бойцов заставили штурмовать высоту с разных сторон. В задачу же нашему земляку, кстати, будущему начальнику поликлиники ставки командующего войсками на Дальнем Востоке маршала Василевского, вменялось измерять давление штурмующих, их пульс и определять, с какой все-таки стороны эту сопку завоевывать нужно. ДЕТИ И ВНУКИ У крепкого дерева добрые плоды. Наум Абрамович и Тамара Ивановна никогда не навязывали детям свою волю. Их отпрыски могли выбирать, кем им стать, самостоятельно. И тем не менее, и сын, и дочь пошли по стопам родителей. Нина Наумовна закончила Ярославский медицинский институт, кандидат наук, работает в подмосковном поселке Московский врачом. Сын ее Юрий — студент Российского государственного медицинского университета в Москве. Но нет семей идеальных, без жизненных горестей и проблем. Так и в роду ярославцев Левиных была и есть своя боль. Это внук Наума Абрамовича Евгений. Четыре года тюрьмы за хранение оружия и наркотиков, которых, правда, в доме никто и никогда не видел, возможно, стали хорошей жизненной школой для него. Сейчас Евгений Вячеславович в Москве, занимается бизнесом. И, Бог даст, встанет еще на путь истинный. Внуки Наума Абрамовича разлетелись по белу свету. Ольга Вячеславовна живет и работает в Германии. Причем очень быстро подтвердила статус врача. Диплом Ярославского медицинского института оказался качественным и по строгим европейским меркам. УСАТИКУ ОТ НОСАТИКА Когда входишь в квартиру Наума Абрамовича Левина, трудно понять, куда ты попал — в музей прикладного искусства или в сказку. На стенах, полках, шкафах вырезанные из дерева фигурки и маски — лица и гримасы не чьи-то, а наши с вами:«Трио Барматухиных», «Выпьем и снова нальем». Чуть поодаль барельф «Ярослав Мудрый», а далее лик Христа. Художник-самоучка, он так метко мог уловить выражение человеческого лица, изгиб бровей, очертания глаз. Любой талант от Бога. И Науму Абрамовичу он был дан с лихвой. Особое почетное место в мастерской художника занимают безобидные деревянные фигурки — носатики. Любил Наум Абрамович лес, частенько хаживал с корзинкой. Но приносил из лесных походов не грибы и ягоды, а сучки да коряги. Вот после таких прогулок и появлялись на свет смешные носатики-лесовички. Одного из них Наум Абрамович подарил профессору Владимиру Витальевичу Страхову с остроумной подписью:«Усатику от носатика». Жизнерадостный был человек, Наум Абрамович, веселый, искрометный, лучистый. Как-то один знакомый Наума Абрамовича Левина, приехавший из Карабихи, упал перед профессором на колени со словами:«Вы святой человек!» Ну, святым ли, нет ли, судить будем не мы, а вот что он был любимым всеми — это совершенно точно.
