Люблю я такие тихие уютные квартирки с семейными фотографиями на стенах, с обывательскими самоплетеными салфеточками на столах и тумбочках, с допотопными буфетами, за стеклами которых тускнеют выцветшим от времени стеклом длинные рюмочки на ножках, чайные чашки того еще, толстого фарфора. А на подоконниках герань, конечно, а в углу — Бог ты мой, думала, уж и нет их давно, — фикус. Войдешь — и как будто проваливаешься лет на пятьдесять назад. Именно в такой коммунальной квартире, расположенной в центре Ярославля, побывала я недавно в гостях у Веры Ивановны Давыдовой. В конце июня она отметила свое 90-летие.
НАЗВАЛ ОН ЕЕ ЖЕНОЙ На столе сразу же очутились большой семейный альбом и несколько коробочек с фотографиями. Что ни фотография, то эпизод из жизни. А эпизодов таких в многотрудной судьбе Веры Ивановны — множество. Слушаешь ее и удивляешься: как могла она вынести столько горя и сохранить в своей душе свет и доброту, не озлобиться на людей, больше того — жалеть их и любить всех без разбору. Когда Вере было 12 лет, умерла от чахотки ее мать, и она осталась за хозяйку в доме. На руках оказались младшие брат и сестра. Через три года встретила она свое счастье — будущего мужа Ивана. Он учился в Ивановском энергетическом институте, Вера жила тогда в Ростове. Три года переписывались, а когда Иван заехал за ней, чтобы увезти за собой уже в качестве жены, то отец запротивился. Не хотелось ему оставлять дом без заботливых женских рук. Иван осел в Ростове, и Вере приходилось жить на два дома — отцовский и свой собственный. Родилась дочь Валя, а вскоре мужа призвали в армию, и он уехал в Латвию. Дома был наездами. После рождения сына Юрия в 1938 году Вера решила ехать к мужу. Но не суждена была Давыдовым безмятежная жизнь. И ПРИШЕЛ ГОД 41-Й Похоронку на Ивана Давыдова Вера получила лишь в конце войны. А вот правду об истинной гибели мужа узнала значительно позже, из письма его сослуживца. И если в похоронке значилось, что погиб офицер советской армии в июле 1942-го года во время военных действий в Прибалтике, то в частном письме сообщалось другое. Иван Давыдов был арестован после выхода из окружения прибалтийскими спецслужбами и вскоре расстрелян без суда и следствия. Просто все тогда было — в полночь зашли в камеру двое в штатском, вывели Ивана, а через несколько минут во дворе тюрьмы послышался шум мотора. Таким образом заглушали тогда звуки ружейных выстрелов, и арестованные уже знали, что приговор приведен в исполнение. Но тогда, в августе 1941 года, Вера ничего этого не знала. Семьи военнослужащих в спешном порядке эвакуировали в Башкирию. Молодая женщина с двумя малыми детьми, поскитавшись по башкирским селениям в поисках работы, решила пробираться в родные края. Отец Веры к тому времени уже умер, а из всей родни оставались у нее только тетка да мачеха. Списалась она с мачехой да и приехала в Ярославль. Удивительную вещь поведала мне Вера Ивановна. Оказывается, в тяжелом 41-м году получить жилье в Ярославле было значительно легче, чем в наше благополучное время. Почти сразу же по приезде она получила ту самую комнату в коммунальной квартире в доме на улице Нахимсона, в которой и живет до сих пор. 60 с лишним лет она является бессменной квартиросъемщицей, уж пора бы и квартплату с нее не брать за такой рекорд. В ТРУДОВОЙ КНИЖКЕ ЛИШЬ МУЖСКИЕ ПРОФЕССИИ Когда Ярославль начали бомбить, она отвезла детей к тетке в Иваново, а сама вернулась в свою коммуналку. Сначала зарабатывала поденным трудом — шила на заказ и просто так, на продажу. Чуть ли не каждую неделю моталась навещать детишек. После войны, когда маленькие Давыдовы вернулись под материнское крыло, Вера Ивановна устроилась гардеробщицей в Дом офицеров. Но это только официально так значилось, а на самом деле какие только специальности не освоила она здесь, и все до одной мужские — грузчик, сторож, истопник, садовник. Поглядишь на эту маленькую хрупкую женщину, и не верится, что могла она таскать пудовые мешки с провизией, неподъемные охапки дров и ведра с углем. Но не только поднимать и таскать она могла, во время массовых отпусков ее всегда приглашали поработать в библиотеке.? Я пока в сторожах да вахтерах сидела, особенно ночью, очень приохотилась книги и журналы читать, — вспоминает она, — а потому могла порекомендовать посетителям, что им лучше почитать?.. Не от хорошей жизни ломила мать в три горба. Ведь двоих детей в одиночку надо было на ноги поставить. И поставила. Дочь окончила два техникума — сначала Великосельский ветеринарный, затем торговый в Минске, сын после училища получил профессию крановщика, стал работать на моторном заводе. ГОРЕ МЕНЯ ПОДКОСИЛО Вот тогда и решила Вера Ивановна отдохнуть, да и возраст уже был солидный, за 60 перевалило. Но не успела насладиться она заслуженным отдыхом, как прислали ей письмо из Дома офицеров: не согласитесь ли, мол, поработать хоть какое-то время ночным сторожем? Вера Ивановна согласилась и проработала еще 22 года. Окончательно ушла на пенсию, когда ей исполнилось 87 лет.? Я бы и еще поработала, да горе меня подкосило. Ослабла я сразу на ноги?, — говорит она. Какой-то тягостный рок тяготел над Верой Ивановной. Молодыми умерли у нее отец и мать, молодым погиб муж, в 24 года внезапно умер внук, сын ее дочери, успев, правда, оставить после себя наследника, названного в честь деда Иваном. Август 1999 года стал для нее особенно страшным месяцем — 14-го числа от запущенного воспаления легких умерла в Минске ее дочь. Вернулась Вера Ивановна с похорон дочери, не успела еще привыкнуть к этой потере, а тут еще одно горе — 30-го августа от сердечного приступа умер ее сын. ЕЩЕ НЕМНОЖКО О ПОСУДНОМ ШКАФЕ? И только я одна зажилась?, — вздыхает Вера Ивановна, показывая мне одну за другой фотографии своих детей, внуков, правнуков. А потом Вера Ивановна повела меня на свою просторную коммунальную кухню, в которой царствует большой добротный шкаф, он, скорее всего, постарше своей хозяйки будет. Весь в фигурных выделках и завитушках, шкаф подавляет своим величием современные хлипкие столики и тумбочки, скромно притулившиеся по соседству с ним.? Мне дочка одно время предлагала переехать в благоустроенную квартиру, да я отказалась, — неторопливо продолжает вести свой рассказ Вера Ивановна. — Привыкла уж я с людьми жить. Вот установится погода, и поеду в гости к подруге дочери, в Некрасовский район?..? Вас там, наверное, на машине будут встречать?? — спрашиваю я.? Зачем на машине? — удивленно спрашивает женщина. — Сначала на автобусе поеду, а потом пешочком. Там ведь недалеко, километра два всего будет?.. Фото Виктора ОРЛОВА
