СЛОВНО в фильм ужасов попала. От толпы окровавленных, грязных, с заплывшими лицами людей становилось страшно. Причем запах стоял соответствующий: невыносимый смрад перегара. Зловещую тишину внезапно нарушило веселое журчание ручейка. Это один из находящихся в алкогольном ступоре сделал прямо под себя зловонную лужу… В жизни не догадаетесь, где я побывала. Нет, не в вытрезвителе. В приемной травмпункта ярославской больницы имени Соловьева.
СЛОВНО в фильм ужасов попала. От толпы окровавленных, грязных, с заплывшими лицами людей становилось страшно. Причем запах стоял соответствующий: невыносимый смрад перегара. Зловещую тишину внезапно нарушило веселое журчание ручейка. Это один из находящихся в алкогольном ступоре сделал прямо под себя зловонную лужу… В жизни не догадаетесь, где я побывала. Нет, не в вытрезвителе. В приемной травмпункта ярославской больницы имени Соловьева. ОХРАННИКИ В РЕЗИНОВЫХ ПЕРЧАТКАХ Раньше здесь случалось всякое: пьяные разборки между пациентами, набеги бомжей, кражи одежды и оргтехники. Даже, говорят, медикам ночами от алкоголиков доставалось, с кулаками на них бросались. А какой отпор могут дать дежурный травматолог да две медсестры? Теперь и персонал, и больные Соловьевки вздохнули с облегчением. Уже месяц их покой охраняет муниципальное предприятие «Ярославль», которое возглавляет известный в области человек — генерал Вадим Петрович Черный. Познакомившись с командой Черного, вместе с ней приступаю к охране больничного порядка. На часах 18-00. Старший смены — капитан запаса Алексей Горячев — показывает боевую амуницию. Дубинку и наручники для усмирения буйных пациентов и посетителей можно использовать только при наличии лицензии, из спецсредств новичку предлагаются… резиновые перчатки! — Мы строгий инструктаж получили, — рассказывает Алексей. — Когда с бомжами «общаемся», обязательно одноразовые перчатки надеваем. А то, не дай Бог, еще подцепишь от них какую заразу. ПЕРЕДАЧКА — БУТЫЛКА ВОДКИ В дверь стационара пытается проскользнуть неряшливо одетый обитатель городского дна. Заикаясь, неуверенно произносит: — Я, это, в десятой палате лежу, на полдня домой отпрашивался. Но Горячев не лыком шит. Просматривает списки пациентов и выясняет, что никакого Иванова в этой палате не значится. Грязнуля, которому не удалось погреться, понуро плетется на улицу. — Одолели совсем бомжи больницу, — сетует охранник. — В приемной раньше постоянно терлись, якобы в травмпункт пришли. У пищеблока вереницей стояли, есть просили. Жили в зарослях на территории: то костры разводили, то пьяные песни орали. Еще, бывало, на чердак пробирались и там обитали. И для здорового-то человека такое соседство опасно, а для больного — вдвойне… Пошатываясь, идет мужик из разряда непросыхающих. Жену у него в хирургическое отделение положили, проведать надумал. На просьбу охранника прийти на следующий день не подшофе и без бутылки водки в подарок рычит: — Пьяные, они на ногах не стоят. А я трезвый совершенно, дошел ведь досюда. И не очень-то надо мне в вашу больницу, одному больше достанется. И тут же пускает пьяную слезу: — Хоть передайте Марине, что заходил, помню ее… ПЕРЕРЕЗАЛ ВЕНЫ И УБЕЖАЛ Первая за мою смену «скорая помощь» привезла прилично одетого мужчину лет пятидесяти с перебинтованной головой. Товарищ в сильном подпитии, не понимает, где находится. Только мы с Горячевым отворачиваемся, убегает на улицу. Догоняем и усаживаем в кресло ждать своей очереди в травмпункт. Куда там: у хорошо принявшего на грудь поехала крыша. Так и норовит потихоньку ускользнуть на волю. — Часто такое с любителями выпить бывает, — говорит Горячев. — Недавно тетка с пробитой головой босиком в темноту убежала. В прошлую смену — весь в татуировках мужик, недавно из зоны вернувшийся. Он себе вены перерезал и «скорую» вызвал. Здесь в приемной бинты с себя снял. «Мешают», — говорит. Вышел покурить — и только мы его и видели. Был еще один путешественник поневоле — вылитый Женька из «Иронии судьбы». Сколько мы ни убеждали, что он в Ярославле, не верил. «В Иванове я, и все тут, везите по ивановскому адресу». Как здесь оказался, почему без верхней одежды — не помнил. Нынешнего пациента приходится брать под охрану. Несмотря на сопротивление, ведем его отсыпаться. — А то еще убежит, в какую-нибудь историю попадет, — убежден Алексей. — Когда темнота наступает, беспредел на улицах творится: постоянно избитых, ограбленных привозят… ПАЦАНОВ ЗАБИЛИ КОЛАМИ Как подтверждение его слов — мужчина лет 45, на которого напали в самом центре Ярославля, на Первомайской улице, причем в шесть часов вечера! У абсолютно трезвого мужчины сильные ушибы, все лицо в собственной крови. Как-то безучастно, до конца еще не поверив в случившееся, рассказывает, что его избили трое парней. Он им замечание сделал, что нехорошо на асфальт писать… Пострадавший заходит в кабинет врача, мы с Алексеем потрясенно молчим. — На многое здесь насмотришься, — вздыхает Горячев. — Я жене стараюсь о работе не рассказывать, чтобы не расстраивать. А вот неделю назад не утерпел: привезли двоих пацанов лет 17, совсем еще мальчишки. Поехали они компанией в Белкино отдыхать. На обратном пути около автобусной остановки на них местные с досками и колами напали. Так избили, что у одного парня огромная дырка в голове осталась, у второго — лицо как сковородка: ни глаз, ни носа не видно. Не дай Бог вам такое увидеть, не для женских нервов. Все думаю: что за поколение растет? Даже страшно… Прибегает медсестра: один из пациентов песни орет, не дает больным спать. Мы поднимаемся в отделение. Безногий парень сидит на подоконнике и во всю мочь тянет унылую песню на тарабарском языке. Алексей подходит к нему: — Давай, братан, познакомимся. Так ты Дима? Дима, пожалуйста, прекращай хулиганить, людям мешать. Будь человеком! К моему удивлению, парень не начинает буянить: — Ладно, вот только последнюю песню спою… Что делать: мы слушаем еще одно «музыкальное произведение» и провожаем Диму в палату. НАРУЧНИКАМИ К БАТАРЕЕ Возвращаемся к травмпункту: больных явно прибыло. Мужик бандитского вида (все при нем: и распальцовка, и золотая цепь в палец) лезет в кабинет вперед всех. Горячев одергивает «пахана», тот матюгается: -… Мне без разницы твоя очередь, счас по репе получишь! — Что ты терпишь, дубинку доставай, — шепчу Алексею. Он вертит головой: — Здесь грубости быть не должно. Кругом больные люди, от них многое можно услышать. Недаром мы, перед тем как в охрану поступить, строгую проверку проходили: тесты всевозможные, сумеем ли работать здесь. Дубинку еще никогда не применяли, да и наручники — только раз. У пьяного мужика ум за разум зашел, начал на людей бросаться. Пришлось его к батарее пристегнуть. 22-25 — привозят пять девушек-студенток в шоковом состоянии. Ехали на родительской «пятерке» по Даниловской дороге, и вдруг — страшный удар. Машина всмятку, а сами каким-то чудом живы остались. Трех, оказав медицинскую помощь, отпускают домой. Двух с диагнозом «черепно-мозговая травма» помещают в стационар. — После ДТП с жуткими ранениями «скорая» доставляет, — сокрушается Алексей. — Недавно в Норском две машины лоб в лоб столкнулись. В одной кавказцы ехали, в другой — местные. Южане легко отделались, а нашим парням не повезло. Привезли их без сознания, всех в крови, с жуткими черепно-мозговыми травмами. А сейчас, слава Богу, уже оклемались. В ДРАКЕ ОТКУСИЛИ… НОС — С 11 вечера самое жаркое время начинается, — сообщает Горячев. — Особенно в выходные: молодежь, избитую после активного отдыха: дискотек, футбольных и хоккейных матчей, привозят. Смотреть страшно, когда из «скорой» выгружают: избитые, порезанные, подстреленные. Как-то с интервалом в час юношей с одинаковыми ранениями в заднее место привезли. А врачи лор-отделения помогали пациенту с откушенным в драке носом… В приемную вваливается толпа подвыпивших парней, человек двадцать, не меньше. Травмированный среди них один, молодой человек со сломанной челюстью. Остальные — группа поддержки, причем весьма агрессивная. Начинают громко и возбуженно обсуждать предстоящую разборку. Горячев требует: — Пожалуйста, двое останьтесь с потерпевшим, а остальные ждите на улице. — Все понимаем, командир, уже пошли. После полуночи одна за другой приезжают «скорые». Так много пострадавших, что всех расспросить о происшедших с ними несчастных случаях просто нереально. Привезли двоих жителей Рыбинска, ограбленных на ярославской Суздалке. Мужчинам на вид лет по сорок, они без курток и с пораненными головами. За ними — парней с травмированными руками и ногами. Потом девушку-студентку, неведомым образом упавшую с балкона четвертого этажа: «Оперлась на перила, миг — и внизу оказалась». ЧЕРНЫЙ ВЗЯЛСЯ ЗА ПОРЯДОК В 9 утра с проверкой приезжает генерал Черный. С гордостью рассказывает о своем, единственном в России, муниципальном охранном предприятии: — В законе, регламентирующем деятельность подобных структур, проговорены только частные. А в Ярославле два года назад остро встал вопрос создания муниципальной охраны для больниц, школ, интернатов, детдомов. Мэр Виктор Волончунас отправил министру внутренних дел письмо, в котором попросил разрешения создать муниципальную охрану. Министр дал добро, единственное условие — без применения оружия. Главой МУП назначили бывшего начальника Ярославского филиала военного финансового экономического университета Вадима Петровича Черного, только что вышедшего на военную пенсию. Его замом стал Андрей Германович Смирнов — тоже молодой пенсионер, бывший командир батальона ППС Ярославля. Объявления о наборе в муниципальные секьюрити давать не стали, но благодаря средствам массовой информации о «Ярославле» узнали многие. Из полусотни его охранников — пополам бывших военно-служащих и милиционеров. Работают они сутки через трое, зарплата — 3305 рублей. Охраняют пока три муниципальных объекта: больницы имени Соловьева и Семашко, 9-й интернат на Среднем поселке. На очереди — 6-я и 10-я санаторные школы-интернаты. В ближайших планах команды Черного — сделать на территории Соловьевки въездное КПП со шлагбаумом, пропускные свидетельства для медработников и сиделок. Одним словом, чтобы во всем был порядок. Фото Виктора ОРЛОВА.
