Мне всегда казалось, что такие хрупкие и изящные женщины, как сегодняшняя героиня «Иры», непременно должны быть счастливы настоящим женским (если хотите, даже бабским) счастьем. Мужчины просто обязаны таких женщин носить на руках. Судите сами: всегда спокойная, всегда с очаровательной улыбкой, в меру кокетлива, умна и очень женственна. То есть великолепно готовит, отлично шьет и вяжет, по дому умеет делать практически все, начиная от закрутки банок и кончая полным ремонтом квартиры. Почти двадцать лет водит машину. Но что самое удивительное, при чрезмерно активной и насыщенной домашней жизни сделала неплохую карьеру. А года два назад защитила кандидатскую диссертацию.
Зоя Калистратовна Кочубей — председатель комитета по труду и социальной защите населения мэрии Ярославля, председатель городской общественной организации женщин, кандидат юридических наук. Однажды я услышала, как Зоя Калистратовна кокетливо бросила мужчине, своему коллеге: «У настоящей женщины не может быть меньше четырех мужей!» С тех пор я стала уговаривать Зою Калистратовну поделиться своей женской мудростью с читательницами «Иры». То есть рассказать о том, как найти четырех мужей, когда и одного-то стоящего в наше феминизированное время найти весьма затруднительно. Зоя Калистратовна, конечно, отказывалась, говорила, что у нее был всего один муж и вообще она, как женщина, живет, наверное, не очень правильно. Потому что ее девиз по жизни «Я — сама». Не то чтобы Зоя Калистратовна очень этого хотела, но так всегда получалось. При этом она не считает, что ее личная жизнь не удалась. В общем, не сразу, но все-таки Зоя Кочубей разоткровенничалась. — Родилась я на Украине, отец был репрессирован, потому что его отец был священнослужителем. Мое первое яркое воспоминание детства: я иду в церковь, иду из нашей избушки, которая находилась за церковью, подлезаю под церковную ограду и иду по дорожке через кладбище, захожу в храм, а там сияние, свечи горят, люди молятся. Я смотрю на людей снизу вверх, я еще совсем маленькая, мне, наверное, года три, я ничего не понимаю в службе, но мне нравится этот праздник, это сияние. Потом из-за политических гонений семья вынуждена была переехать в Брянск, там я и окончила школу. Когда папа освободился, работал на комбинате бытового обслуживания. Мама не работала, у меня были еще два брата, один старше меня на 19 лет, другой — на 15. Старший брат ушел еще мальчишкой в партизаны в начале войны и всю войну прошел с Ковпаком. После войны по рекомендации Ковпака поступил в Симферопольское танковое училище. В книге воспоминаний Ковпака мой брат упоминается. Последние годы один брат жил в Брянске, другой в Виннице. К сожалению, братьев в живых уже нет. У нас в семье никогда не обсуждались вопросы, связанные с властью или политикой, но неодобрение и того, и другого чувствовалось. Хотя мне никогда ничего не запрещали, в мою жизнь родители не вмешивались: я была пионеркой, потом комсомолкой, причем активисткой. А после школы чуть ли не сразу вышла замуж за секретаря райкома комсомола. В 19 лет уже родила дочку. Потом я поступила в МГУ на факультет экономической географии, а муж учился в Высшей партийной школе. Ребенок был с моими родителями. А после окончания МГУ по распределению приехала в Ярославль. Ярославль выбрала не случайно, здесь жила моя бабушка, мамина мама, правда, она погибла во время бомбежки моста через Волгу и похоронена на Иваньковском кладбище. — Я так поняла, что в Ярославль вы вернулись уже без мужа. — В принципе да. Первые проблемы начались как раз из-за моей учебы в МГУ. Я начала работать практически там же, где и сейчас, только тогда это называлось «отдел по трудовым ресурсам горисполкома». И вот с тех пор я самостоятельна и решительна. — А как же насчет четырех мужей? И потом, вы женщина и сейчас красивая, а в молодости, наверное, вообще глаз было невозможно оторвать, и не верится, что у вас не было шанса замуж снова выйти? — Так получилось, что я всегда надеялась только на себя. Мой принцип: я — сама. У меня не получилось, как у других женщин, опереться на сильное мужское плечо. Но я не считаю, что моя личная жизнь не сложилась. Я не чувствую себя обойденной женским счастьем и уж тем более одинокой. У меня уже внуку 18 лет. Считаю, что жизнь вполне удалась, да и мужским вниманием я обделена не была. А подробнее не хотелось бы. — Значит, четыре мужа все-таки были? — Да. Но так получалось, что мне приходилось расставаться со всеми. И инициатива исходила от меня. Я человек очень решительный, наверное, это не правильно для женщины. Чувства были сильными. Но в одни чувства вмешалась партия. И хотя мы прожили вместе восемь лет, партия приказала ему вернуться в семью, и он трусливо вернулся, не смог партии противостоять. — Так партии уж лет десять как нет! — Это было давно. Потом он пытался вернуться, но я не смогла простить. Другому мужчине я не смогла простить то, что он предал меня во время болезни. Мне пришлось перенести серьезные операции, и мой мужчина увидел меня выходящей из наркоза. Зрелище, видимо, было не для слабонервных, и он не выдержал и… запил. И так далее. Словом, каменной стены построить не получилось, всегда и везде — я сама. Возможно, поэтому у меня всегда было желание научиться делать все самой, своими руками. Я шью хорошо — первое платье себе сшила, когда училась в шестом классе. До сих пор у меня сохранилась первая швейная машинка, подольская, отец мне ее купил. Вяжу, готовлю, ремонты в квартире делала всю жизнь сама. Пожалуй, только что телевизор не могу отремонтировать, а остальное пытаюсь. — Это вас нужда заставляла быть «золотой ручкой» или что-то другое вами двигало? — Я убеждена: чем больше умеешь делать сама, своими руками, тем более ты независима. Да и времена были тяжелые. Купить ничего из одежды было невозможно, сшить приличного тоже. Например, чтобы попасть в Дом моды, нужно было иметь связи. Или блат, как тогда говорили. — О вашем увлечении автомобилем легенды ходят. Машину освоили тоже для того, чтобы стать независимой? — О, да! Я мечтала научиться машину водить еще в молодости. Однажды в 1984 году я получила большую премию — 120 рублей. Огромные по тем временам деньги. До этого получали премии рублей 10 — 15. А здесь — целое состояние. Кажется, за то, что сессию хорошо подготовили, депутатов тогда было много, человек 400. И я все думала, как бы эту премию потратить так, чтобы на всю жизнь память осталась. И решила пойти на курсы водителей. Стоили они 144 рубля, так что 24 рубля мне пришлось еще к премии добавить. Я пришла, когда группа была набрана, недели две проучились. На женщин, желающих освоить машину, смотрели тогда совсем иначе, чем сейчас. У нас в группе было всего две женщины. А уж когда мы на трассу выезжали, то и вовсе были экзотикой. Тем не менее преодолели косые взгляды мужчин и права получили. После окончания курсов я поставила перед собой цель купить машину. И купила «Запорожец» за 2870 рублей. Это были для меня очень большие деньги, но желание иметь и водить самой машину было еще больше, просто дикое желание было. Всего было у меня четыре машины, сейчас, к сожалению, я без машины, но не теряю надежды снова сесть за руль. — А еще какие увлечения вас согревают в жизни? — Отдушина для меня в хороший зимний день на Которосли покататься на лыжах. А летом поплавать на озере в Шевелюхе, где у меня дача. Идти мне до озера минут 20 — 30. Но я готова ходить туда два раза в день, чтобы поплавать. — А за границу не ездите, поплавать, например, в Средиземном море? — Нет, не приходилось. За границей была, но не на отдыхе и не от мэрии, а по общественной работе и научной. Например, по приглашению Венского университета читала там лекции. — Вы защитили кандидатскую диссертацию уже более чем в зрелом, фактически в пенсионном, возрасте? Зачем вам это надо было? — Я всю жизнь писала научные статьи, монографии. Около 50 печатных работ имею. Аспирантуру давно закончила, а на защиту все времени не хватало. А тут научный руководитель энергичный попался и буквально заставил меня завершить все то, чем я еще в МГУ занималась. Зарплата мне не прибавилась ни на один рубль. — В вашем ведении находятся собесы, и, наверное, вам приходится много жалоб разбирать по пенсиям, льготам, пособиям? — Все пенсии, льготы и пособия мы выплачиваем согласно установленному законодательству. Мы не пишем законы, это депутаты их пишут, мы выполняем их. Существуют нормативные акты, принятые законодательной властью. А вот нормативные акты должны народное мнение отражать. Так что большая часть претензий не к нам, а к законодателям, народным избранникам. — Ваше увлечение женским движением связано с вашей основной работой? — Изначально так и было. А потом я просто увлеклась. Я поняла, что ничего мы не добьемся, если не будет в нашем обществе равных прав, равных свобод у мужчин и женщин. Женщин очень мало в политике, поэтому и законы у нас выражают в основном интересы мужские, а не женские, не семейные. — Как председателю городского женского общества, вам приходится постоянно встречаться с нашими женщинами. Какие чувства наши российские дамы и тетушки у вас вызывают? Ведь у нас такая нелегкая жизнь… — Только не жалость. Искреннее восхищение и уважение. В основном женщины в нашей стране добиваются многого не благодаря, а вопреки. Вопреки имеющемуся законодательству, вопреки пониманию на работе, вопреки удачно сложившейся семейной жизни и так далее. — Скажите честно, вы еще надеетесь встретить мужчину своей мечты? — Сложный вопрос. Это нормально, когда рядом с женщиной мужчина, любимый мужчина, но… Я не думаю об этом. Во всяком случае, не зацикливаюсь, и отсутствие такового мне не мешает жить. — А грядки кто копает вам на даче? — Сама. Не буду же я искать мужчину только для того, чтобы он грядку вскопал. Потому что это уже предполагает продолжение отношений. А может, мне и не нужен тот, кто хорошо грядки копает, не это ведь главное. Когда я вижу счастливые пары, прожившие не один десяток лет вместе, у меня это вызывает огромное уважение — я понимаю, какой титанический труд — сохранить любовь на годы. И по-хорошему завидую им, честно говорю, по-хорошему. Я искренне убеждена, что у каждого своя судьба, и Бог каждому дает испытание по его силам. Фото Сергея КИСЕЛЕВА.
