Среди моих соседей только Тамара вызывала у всех живой интерес. Про таких говорят, что она женщина без возраста. Ну, во-первых, всегда красиво одета, даже мусор выносила к контейнеру в нарядном платье. Во-вторых, считали соседи, богатая — «и за что такое счастье?», «не успела мужа похоронить, как уж ходит с каким-то под ручку», «а муж-то Вася — хоро-о-ший был»… Такие и похожие разговоры вели старушки на скамейке у подъезда.
Муж у Тамары был, го- ворят, какой-то серьез- ный начальник, много работал и денег получал много, со старушками, сидящими на скамейке, здоровался учтиво — значит, был добрым и незазнаистым, машину «Волгу» заработал. Из-за этой-то машины и случилось несчастье. Ехал Василий Петюшин на новой машине из Ростова, погода, говорят, была склизская, и в него врезался на полном ходу самосвал, непонятно откуда выскочивший на перекресток. Василий вроде бы в аварии несильно пострадал, но в больнице, куда его доставила «скорая», умер — во время операции не выдержало сердце. «Вот-вот, сердце у человека, видно, слабое было, еще бы нет, с такой-то Тамаркой. Доводила поди-ка мужика!» — тут же сделал вывод дворовый «ареопаг». Тамара Петюшина траур блюла год, как положено, но время брало свое, болячки потихоньку заживали… И понятно, что такая видная, стройная и красивая лицом женщина не была обделена вниманием мужчин. Судя по тому, что ее двое сыновей уже имели свои семьи, лет ей было не меньше пятидесяти, хоть и выглядела она достаточно свежо и молодо. «Ну, понятно, не уработалась!» — вынесли вердикт соседки. Тамару то и дело провожали до дома кавалеры, и все постепенно к этому привыкли. Но то, что произошло, довело старушек до обморока. С ними прямо столбняк случился, когда нагло, как показалось старушкам, улыбающаяся Тамарка вошла во двор — под ручку! — с молодым высоким мужчиной, явно на пятнадцать лет ее моложе. И не до подъезда проводились, а прошествовали прямо в подъезд — домой повела! «И ведь не поздоровалась как следует, зараза, только кивнула «здрас-сь-те…». И на другой день вместе пошли на работу, и вместе — с работы, и везде вместе. И так продолжалось бессовестно каждый день. А он еще и площадку подметает, и мусор выносит, и в магазин ходит. И говорят, неженатый. Такой-то молодую бы нашел — вон сколько девушек ходит незамужних, интересных и умных. А Игорь влюбился. Об этом буквально через месяц узнали все, потому что он и не скрывал. Говорят, что кто-то из соседей спрашивал, мол, что ты, молодой, нашел в старухе, а он так и сказал: «Влюбился!» Был он уважительным и к старушкам, и к мужикам, которые иногда во дворе за обшарпанным столом дулись в карты. Тамара тоже светилась изнутри. Продолжался этот удивительный роман два года. Потом Тамарка уехала в санаторий колено лечить — колено у нее болело, мениск, что ли. Пока она там лечилась, Игорь бабенку приводил в ее квартиру. Что за бабенка, старушки не знали, но по приезде Тамарки из санатория ей дружно доложили о сем неприглядном факте. Тамарка осерчала и выгнала Игоря со всеми его вещами. Уйти-то он ушел, но каждый вечер караулил ее у подъезда. Тамара была непреклонна. И уж, было, нашла другого кавалера — постарше, посолиднее, и даже, поговаривали, замуж собралась за него. Во всяком случае, жить этот новый кавалер, как выяснилось, вдовец, переехал к ней, оставив своей дочке просторную квартиру. Игорь еще потолкался в нашем дворе, но поняв бесперспективность таких мотаний, исчез из поля зрения. Старушки даже жалеть его начали: вот-де, любовь-то зла — полюбишь и козла, а ошибки ведь у всякого бывают. Да, может, та бабенка и не любовница была, а сестра или кто по работе… Только и с вдовцом Николаем не сложилось у Тамары — запил он. Да не то что запил — оказалось, что всегда он с алкоголем дружил и время от времени кодировался. Вот в период трезвости и подцепила его Тамарка, надеясь на нормальную жизнь. Выдворяли Николая втроем с сыновьями, потому что ни за что не хотел он уходить из теплого и сытого Тамаркиного дома. Но выдворили-таки. И Тамара успокоилась, занялась вплотную дачными делами, в выходные и по вечерам пропадала там, благо что дачи наши на Нижнем поселке — недалеко и удобно добираться. Так уж получилось, что мы оказались не только по дому соседями, но и по даче… У Тамары дача как игрушка обустроена. Знамо дело, покойный муж Вася был на все руки мастер, и она, кстати, аккуратница и рукодельница. Все у нее в дачной избушке ладно да складно — занавесочки-рюшечки, половички, коврики. И в грядках порядок, кустики там ягодные, яблоньки-белоножки — вовремя стволики белились, вовремя сорняки пололись и травка скашивалась. «Что делать, — вздыхали старушки, встречая Тамару, нагруженную ведрами с клубникой-малиной, прочими огородными богатствами, — не все любовью увлекаться. И какая в ее возрасте любовь? Все любилки кончились — скоро на пенсию да внуков растить». Но не тут-то было! Иду я как-то в субботу на дачу, время к полудню. Смотрю, кто-то на Тамаркином лужке граблями помахивает, видно, скошенную траву сгребает. Не сын ли старший? Нет. Да и редко он к матери на дачу ездит, а если и ездит, то с женой и ребятишками. Если бы он — ребятишки бы крутились рядом. И не выдворенный Николай, тот — мужик коренастый и невысокий. Батюшки — Игорь! — Что, — спрашиваю, — ты тут делаешь? — Да вот, — говорит, — с утра траву скосил, а сейчас решил сгрести ее — подвялилась на солнышке. «Ну-ну, — думаю, — подвялит тебе Тамара, когда тебя увидит!» А он, будто прочитав мои мысли, грабли свои к стенке сарая приставил, подошел поближе и, во всю ширь улыбаясь, молвил: — Тамарочка сейчас отдыхает. Вы вечером к нам заходите со своим. Посидим-повечеряем вчетвером. Мы ведь вчера расписались! Я так и села! Тамаре недавно пятьдесят семь стукнуло, а Игорю — только сорок. — Знаешь, уговорил-таки я ее, — хвалился он вечером, когда мы собрались у них на веранде на шашлычки и на рюмочку чая. — Поверила, что жить я без нее не могу и никого мне больше не надо. Тамара снова ожила и засветилась тихим, но ликующим светом влюбленной, хоть и в осеннюю пору жизни. Старушки же, узнав такую новость, вопреки ожиданиям обрадовались. Всей бригадой заключили: «Вот и ладно». А написала я тебе, «Ира», обо всем этом затем, чтобы все знали, что настоящая любовь, не из-за денег, не из-за выгоды, еще бывает, что ей и правда «все возрасты покорны». И знай, историю эту я не выдумала, только имена поменяла, чтобы людей не беспокоить да от лишних любопытных уберечь.
