Паспорт для живого человека — документ наипервейшей важности. Без него человек — не человек, букашка. Получить его порой нелегко, много надо инстанций обойти, кучу справок собрать. Но гораздо хуже, когда мертвому не дают свидетельство о смерти. Покойнику-то, конечно, все равно. А живые родственники мучаются, обивают пороги морга, больницы, прокуратуры. Именно такая ситуация сложилась у нашей постоянной подписчицы — ярославны Лидии Геннадьевны Соколовой, которой свидетельство о смерти на умершего мужа выдали только после вмешательства корреспондента «Золотого кольца».
СУПРУГИ ЖИЛИ НЕ ТУЖИЛИ На Суздалке в Ярославле в обычной квартире супруги Лидия Геннадьевна и Николай Борисович Соколовы прожили больше 20 лет, вырастили двух сыновей. Супруг работал водителем в ПАТП-1, Лидия Геннадьевна — разнорабочей на заводах. Главным для нее была семья, потому и в квартире было всегда уютно и пахло пирогами. Прошло время, сыновья выучились, и каждый нашел свое место в жизни. Сейчас старший сын Алексей женат, воспитывает дочь. Младший Михаил пока не женат, но намерения имеет. Оба работают, воспитаны в трудолюбии, потому без дела долго не могут находиться. Руки у парней золотые. Заслуга отца в том. Именно тогда, когда сыновья были устроены, семья как-то стала не так дружна. Лидия Геннадьевна приболела. А Николай Борисович по работе часто ездил в санаторий «Сосновый бор» Гаврилов-Ямского района, шефом которого являлось ПАТП-1. И там встретился с местной жительницей Людмилой Николаевной Благовой. Женщина ему очень понравилась, прикипел к ней сердцем и душой. Стал часто ее навещать, приезжать и не по работе, оставался ночевать. У Людмилы Николаевны на территории санатория была квартира. Связь стала крепнуть. И однажды Николай Борисович сообщил жене, что уходит к Людмиле. Но человеком он был порядочным, потому в материальном плане не оставил семью, регулярно отдавал деньги, чтобы жена платила за квартиру, и на другие расходы давал. Поддерживал тесную связь и с сыновьями. Лидия Геннадьевна тяжело переживала уход мужа и собственное нездоровье. Но потихоньку справилась со всем этим. Даже находила в себе силы спокойно говорить по телефону с Людмилой. А тема их разговоров была одна — здоровье Николая Борисовича. В последнее время неожиданно заболел Соколов, сильно похудел, врач поставил диагноз: лимфома кожи. Мысли найти себе мужчину и создать вторую семью у Лидии Геннадьевны никогда не возникало. Муж дается на всю жизнь, считала она, какой бы ни был и с кем бы ни был. А все остальные мужчины — чужие люди. НЕ УБЕРЕГЛА ЛЮДМИЛА Лидия Геннадьевна была дома, занималась хозяйством, сыновья были на работе. Телефон зазвонил, Соколова подняла трубку, Людмила Николаевна глухим голосом сообщила: «Николай умер». Все, делить больше нечего. Женщины по телефону вместе погоревали, поревели. На похороны поехали мама Николая, совсем старенькая, и его оба сына — Алексей и Михаил. Лидия Геннадьевна не поехала, но в день похорон была сама не своя. Разные в голову мысли лезли. И главная — не ушел бы из семьи, может, бы и жив был. Не уберегла Людмила!.. Как только самое большое горе схлынуло, появились хлопоты. Приехала в Ярославль Людмила Николаевна и привезла все документы, которые остались от Николая Борисовича. И сообщила, что заключение о смерти не дают, потому что судмедэксперт морга при Гаврилов-Ямской районной больнице Магомед Магомедович Карихманов отказался делать вскрытие. После осмотра тела сообщил, что у умершего был рак, потому, мол, за заключением о смерти нужно обращаться в покликлинику к лечащему врачу. ПЛАТА ЗА МЕРТВУЮ ДУШУ Без заключения о смерти не могут дать свидетельства о смерти. Значит, умершего нельзя выписать из квартиры и придется вносить за него плату за жилищно-коммунальные услуги. А сейчас эти суммы немаленькие. Начались для Лидии Геннадьевны времена хождения по мукам, самым настоящим, чиновничье-бюрократическим. И не жила она в последнее время с супругом, а пришла беда, и все хлопоты все равно легли на ее вдовьи плечи. Лидия Геннадьевна в первую очередь поехала в свою поликлинику от больницы N 8 на Суздалке, к лечащему врачу Николая Борисовича. И взяла личную карточку Соколова, где черным по белому написано, что болезнь кожи лимфома не является онкологическим заболеванием и учету не подлежит. Значит, получать свидетельство о смерти следует по месту смерти. Поехала Соколова в Гаврилов-Ям. Нашла здание морга при районной больнице, нашла Магомеда Магомедовича Карихманова. Тот, узнав причину обращения, просто не захотел разговаривать со вдовой и закрыл перед ее носом дверь. Отчаявшись, Лидия Геннадьевна направилась в прокуратуру Гаврилов-Яма. Там женщину выслушали внимательно, но ответ был тот же: сделать ничего не можем, подавайте в суд на установление факта смерти. Лидия Геннадьевна вернулась в Ярославль. На следующий день она обратилась за помощью и разъяснением во Фрунзенский районный суд. Там тоже женщину внимательно выслушали и чисто по-человечески, по-доброму посоветовали обратиться со своим вопросом в областную прокуратуру. Должны помочь, ведь если через суд, то факт смерти устанавливать очень долго. 4 — 5 лет пройдет, пока судья примет решение, и все это время Соколовой придется оплачивать за умершего жилищно-коммунальные услуги. Потеряв основного кормильца, Лидия Геннадьевна такие расходы не могла потянуть. Вконец отчаявшись, Соколова обратилась за помощью в редакцию «Золотого кольца». В качестве доказательств показала фотографии с похорон мужа. Заведующий бюро судмедэкспертизы при ярославской клинической больнице имени Соловьева Александр Дмитриевич Тетерев действия своего коллеги из Гаврилов-Яма оценил как правильные и профессиональные. Охарактеризовал Магомеда Магомедовича как опытного работника, который при внешнем осмотре тела, без вскрытия может точно определить раковое заболевание. По инструкции Министерства здравоохранения мертвые тела без признаков насильственной смерти при онкозаболевании судмедэксперт имеет право не вскрывать, заключение о смерти выдает лечащий врач. Александр Дмитриевич сообщил, что каждое вскрытие стоит больших денег, потому судмедэксперты области экономят как могут. Но в этом случае вышла неувязочка, заболевание Николая Борисовича онкологическим не является. Значит, подвела интуиция гаврилов-ямского судмедэксперта Магомеда Магомедовича. Или недоработали врачи, неправильно поставили диагноз, не определили раковое заболевание, от которого, возможно, так неожиданно и скончался бедолага. СЕЛО ВЕЛИКОЕ СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ Александр Дмитриевич Тетерев чисто по-человечески, а может быть, признавая вину коллеги Магомеда Магомедовича, согласился помочь. Лидия Геннадьевна поехала в гаврилов-ямские морг, больницу, прокуратуру по второму кругу. После предварительного звонка Тетерева из Ярославля к Соколовой в Гаврилов-Яме отнеслись по-другому. Ее выслушал прокурор Гаврилов-Ямского муниципального округа Магомедмирзе Агабалаевич Бейбалаев. Выслушал внимательно, но тут же стал сильно сомневаться, имеет ли он право выдавать разрешение на получение заключения о смерти умершему человеку. Попросил Соколову приехать через пару дней, ибо ему нужно было кое-что выяснить по этому сверхсерьезному делу. Через два дня женщина опять приехала в Гаврилов-Ям из Ярославля. Магомедмирзе Агабалаевич дал разрешение на выдачу заключения о смерти без вскрытия. После чего начмед районной больницы Константин Геннадьевич Шелкошвеев поставил и свою визу-разрешение. С документом Лидия Геннадьевна поехала в конечный пункт своих хлопот — амбулаторию села Великого. Но там терапевт Михаил Эдуардович Маковкин накричал на бедную женщину, сообщил, что выдавать ей ничего не будет, мол, был звонок свыше, чтобы ничего ей не выдавать. Лидия Геннадьевна расплакалась в амбулатории, но оказалось, что слезам не верит не только Москва, но и село Великое. Потому вдова вернулась домой в Ярославль ни с чем. Всю ночь проплакала от унижений, которые неожиданно свалились ей на голову. На следующий день, в субботу, слезы утерла и снова поехала в село Великое. На ее счастье, в сельской амбулатории был заведующий Николай Дионисьевич Уточкин, который оказался более понимающим чужое горе человеком. Но и он попросил: «Давайте подождем до понедельника, а пока я кое-что разузнаю». Соколова не вытерпела и снова расплакалась. Николай Дионисьевич сжалился и выписал заключение о смерти. А вот терапевт Михаил Эдуардович Маковкин таки отказался поставить свою подпись на документе. Уточкин объяснил такое поведение подчиненного тем, что они впервые столкнулись с подобным. Никогда такого, мол, не было, чтобы умершему не давали в морге заключения о смерти. В понедельник, 23 декабря 2002 года, после почти двух месяцев мытарств, Лидия Геннадьевна получила свидетельство о смерти на своего умершего 7 ноября мужа Николая Борисовича. А все это время исправно оплачивала его несуществующие расходы за жилищно-коммунальные услуги. Наводит на разные мысли тот факт, что сыновья взяли из морга и похоронили тело Николая Борисовича без всякого на то документа. В центре и магазине ритуальных услуг Гаврилов-Яма им продали гроб и все подобающие в этом случае принадлежности. А на кладбище близ деревни Поляны так же без свидетельства о смерти выделили место и похоронили. Странно как-то получается: свидетельства о смерти нет, а человека похоронили, и кто он, и при каких обстоятельствах умер — вроде бы никому не интересно. Этак можно плохим людям прятать следы своих или чужих преступлений в Гаврилов-Ямском районе, и ни у кого не возникнет и тени подозрения. Зато эти подозрения возникли, в том числе и в прокуратуре, когда вдова стала оформлять смерть мужа необходимым по закону документом — свидетельством о смерти.
