Побывав в гостях у Надежды Алексеевны Гусаровой, я с удивлением для себя узнала много новых старинных русских слов: запрядыш, копыл, веретище, постельник и другие.
ПОРАЗИЛАСЬ и рассказу о том, что в наше время «Тайдов» и «Ариэлей» ме- стные старушки по-прежнему выстилают на апрельский наст домотканые половики, не поддающиеся обычным моющим средствам полотенца, которые на тающем весеннем снегу становятся белоснежными. И сейчас здесь знают рецепт приготовления щелока — заваренной золы, просеянной в решете и используемой для стирки. Жизнь словно остановилась в старинном Покрове с его неспешным деревенским укладом, не меняющимся десятилетиями и не нуждающимся в компьютерах, Интернете, навороченных иномарках и прочих атрибутах сегодняшнего дня. Впрочем, Надежда Алексеевна — единственная старушка в любимском селе Покров, по-прежнему умеющая прясть и снабжающая кручеными нитками из овечьей шерсти не только своих детей и внуков, но и соседей, время от времени уговаривающих бабу Надю заняться этим трудоемким рукоделием. Ее старинный копыл — деревянная резная загнутая доска, на один конец которой крепится пучок шерсти — куделя, а на другой усаживается пряха, — отполирован до блеска и хранит тайну зимних беседок не только Надежды Алексеевны, но и ее предыдущих хозяек, имена которых она уж и не помнит. Нитки выработки Надежды Алексеевны ровные, мягкие, потоньше для рукавиц, потолще для носков. Одна беда — жизнь изделий из них недолговечна, ведь без дела их деревенские хозяева не сидят, и рукавицы, носки быстро вытираются. И потому вновь и вновь пряха усаживается у окна, и метр за метром на веретене появляется очередной запрядыш, который затем сучится в две нитки, навивается в мотки и стирается в мыльной воде. Только после этого нитки сматываются в клубки, из которых и вяжутся очередные носки, рукавицы, душегрейки. Прясть Надежда Алексеевна научилась еще в девчонках, когда осталась сначала без матери, а потом и без отца, 32-летнего вдовца, бросившего на произвол судьбы своих четверых детей, младшему из которых было 2 года, а старшему — 9 лет. Надюшка, вторая из них, отучившись всего одну зиму в школе, с 8 лет пошла на ферму поить телят, а по вечерам за горсть картошки в мундире из чугунка нянчилась у соседки, принесшей в девках ребенка. Бабушка соседки пряла по вечерам, и пока воспитуемое дитя бегало по полу, малолетняя нянька присаживалась поближе к копылу хозяйки, а то и сама тянула льняную нить. Из льна в деревнях шили юбки бабам, штаны мальчишкам, ткали веретища — льняные покрывала, заменяющие теперешние одеяла. Кроватей не было, разве что доски, положенные на деревянные чурбанчики, но в основном спали на деревянных полатях возле печи, на которые для мягкости укладывали соломенные постельники-матрасы. Четверо детей, оставшиеся только под присмотром жившей по соседству тетки, у которой была собственная семья, вскоре обзавелись своим хозяйством в виде козы, и, возможно, именно ее молоко спасло ребятишек от голодной смерти. Замуж Надежда Алексеевна выходила в ситцевом платье — что было, в том и пошла, кто же сироту соберет. Муж, Анатолий Григорьевич, закончил 4 класса, что по тем временам в деревне было сродни сегодняшнему институту. От него и выучилась читать и писать. Первые 2 года жили вместе с родителями, а потом построили свой дом. Вскоре один за одним пошли дети — двое сыновей и две дочери, и без своего хозяйства в деревне было не обойтись. Тогда-то и появились у Гусаровых овцы, обеспечивавшие семью не только диетическим мясом, но и теплой шерстью, из которой катали валенки, вязали носки и рукавицы. Надежда Алексеевна без труда переквалифицировалась со льна на шерсть и долгие зимние вечера коротала у копыла. У детей теперь свои семьи, растут девять внуков, одна правнучка, и у бабушки с дедушкой болит душа за каждого. Сами они, несмотря на возраст, стараются жить самостоятельно и быть не обузой, а помощниками своему потомству. На дворе, как всегда, корова, ну и, конечно же, овцы. Последний окот продали на мясо, и сейчас осталась одна-единственная Янка. В феврале она снова окотится, принесет 3 — 4 ягненка, и снова Надежда Алексеевна сядет со своим копылом за работу.
