В 1994 году фильм Никиты Михалкова «Утомленные солнцем» был удостоен сразу двух престижных премий. Картина получила «Оскара», высшую награду киноакадемии США, в номинации «Лучший иностранный фильм» и Гран-при жюри на самом популярном европейском кинофестивале в Канне.
Между тем в победе «Утомленных солнцем» есть лепта, пусть и небольшая, мастеров из Гаврилов-Яма. Один из главных героев картины — комдив Котов в исполнении Никиты Михалкова — завоевывал «Оскара» в костюме, сшитом из ткани, произведенной на Гаврилов-Ямском льнокомбинате, бывшей фабрике некогда известного даже при царском дворе купца Локалова. Успех фильма зависит от многого, в том числе и от того, насколько убедителен созданный актером и режиссером образ. Немалую роль в этом играют костюмы. Они передают не только характеры и стиль персонажей, но и настроение, подлинный дух эпохи. Так получилось и с «Утомленными солнцем», кинокартиной о людях, живших в далекие тридцатые годы теперь уже прошлого века. Художником по костюмам «Утомленных солнцем» была Наталья Романова. С ней перед съемками Никита Михалков поделился своими представлениями о будущем фильме: «Тридцать седьмой год, дача комдива, все белое, занавески трепещутся, легкий ветерок, теплый солнечный день, стол накрыт, белая скатерть, изысканный кузнецовский фарфор, чашечка, лучик света, мед в сотах». Художник тогда сразу поняла, какими будут костюмы героев, и проявила необычайную щепетильность в выборе тканей. Для начала она изучила подлинные костюмы тридцатых годов. Взяла образцы тканей и отослала их в далекую Англию, сделав заказ ткачам. А вот для того чтобы изготовить ткань для героя Михалкова, ездить за семь морей не пришлось, с поставленной задачей отлично справились отечественные специалисты из Гаврилов-Яма. Заместитель главного инженера Гаврилов-Ямского льнокомбината Евгения Алексеевна Частова отлично помнит, как лет десять назад на предприятии появилась столичная дама, которая показала образец ткани, небольшой кусочек примерно 10 на 10 сантиметров, и поинтересовалась, могут ли здесь выполнить специальный заказ для Никиты Михалкова. Для костюма комдива Котова нужна была чисто-льняная ткань, причем определенной фактуры и цвета, чтобы герой Михалкова выглядел на экране в этой одежде подлинно и достоверно, словно персонаж из 1937 года. В начале девяностых натуральный лен на комбинате не выпускали, изготавливали преимущественно полотно с добавлением лавсана. Евгения Алексеевна нашла образец чистольняной ткани «Коломенок», которая производилась в Гаврилов-Яме где-то в пятидесятые годы. На комбинате есть огромная коллекция различных образцов когда-либо выпускавшихся тканей, включая и те, что хранятся со времен Локалова. Локаловские льны отменного, надо сказать, качества — тонкие, словно бумага, и плотные, с атласной блестящей поверхностью. Когда подержишь их в руках, начинаешь понимать, почему лен называют северным шелком. «Коломенок» оказался тем, что нужно было киношникам, — гладкий и блестящий, подобно атласу, но очень плотный и качественный. Извлеченный из запасников образец почти полувековой давности столичную гостью удовлетворил и по цвету, и по качеству, и заказ на ткань для комдива Котова был размещен на льнокомбинате. Сначала над поставленной задачей пришлось потрудиться технологам. Через специальную складную ткацкую лупу, к которой прикреплена рамка с квадратиком размером сантиметр на сантиметр, внимательно изучили образец ткани, определили тип плетения, сосчитали количество нитей по основе и по утку. Необходимое для будущего михалковского костюма полотно обладало очень высокой плотностью, 264 нити на 10 сантиметров (обычно — не больше 200). Затем рассчитали, взвесив образец на электронных весах, главную характеристику — вес ткани на квадратный метр, что помогло определить в лаборатории необходимую толщину нити, ее длину и количество, требуемое для производства. В прядильном цехе сделали льняную пряжу. Чтобы сохранить натуральный цвет, ровницу не отбеливали добела, как это обычно делается, а отваривали с перекисью щелочи, потому и оттенок ее получился серовато-бежевый. Затем полученную пряжу передали ткачам. Они до сих пор помнят и могут показать, где стоял тот станок, на котором произвели полотно. Этот станок обычно использовался для скатертей с рисунком, над ним пришлось дополнительно установить вторую жаккардовую машину, чтобы достичь необходимой высокой плотности ткани. В ширину на станке разместилось четыре с половиной тысячи нитей, на порядок больше, чем обычно. Одну сторону ткани, изнаночную, специально сделали несколько светлее, серебристого оттенка, а вторая получилась темнее. Ткачихе, которой доверили столь ответственное задание, пришлось нелегко: обрывность нити была сумасшедшая. Но с поставленной задачей гавриловямцы справились, как никто лучше. Заказчики с киностудии остались очень довольны, а льняные френч и брюки для комдива Котова удались на славу. Правда, особой прибыли от столь ответственного задания льнокомбинат не получил. Поздравлений и слов благодарности за свой вклад в фильм, удостоившийся «Оскара», гаврилов-ямские мастера тоже не услышали. Кстати, за помощью к гавриловямцам с просьбой выполнить нечто нестандартное обращались неоднократно. В семидесятые годы в течение нескольких лет на льнокомбинате выпускали фильтровочную сетку для космонавтов. Это была чистольняная ткань разреженной структуры, которая служила специальной прокладкой в космических костюмах. Потом производство спецсетки в Гаврилов-Яме свернули: то ли костюмы модернизировали, то ли стали производить ее в другом месте. Помогли местные мастера и петербургскому Эрмитажу. Задание было сверхответственное — изготовить холст, чтобы отреставрировать знаменитую картину Рубенса «Даная», сильно пострадавшую от маньяка, плеснувшего на шедевр великого голландца соляной кислотой. Несколько лет назад с просьбой о помощи к гаврилов-ямским специалистам обращались сотрудники подмосковного музея-усадьбы Архангельское. Нужен был холст определенной фактуры и качества для испорченной во время пожара картины. Пришлось специально поискать сырье. Льняную ткань делали сухого прядения (обычно тонкую льняную нитку прядут во влажных условиях, постоянно обдавая ее струйками воды), и холст получился точно такой, как требовался заказчикам, из толстой ворсистой нитки, напоминающий мешковину.
