КУДА ДЕВАТЬ КОСТЫЛЬДжон Сильвер вызывал ужас у многих поколений детворы. Для компьютерной молодежи поясняю — раньше вместо игр в виртуальности читали увлекательную книжку Стивенсона «Остров сокровищ». Там коварный пират Сильвер творил ужасные вещи, передвигаясь при этом на одной ноге. Другой ногой ему служил костыль. Этот протез наводил ужас на всех подельников, не говоря уже о людях простых и забитых. Несовершеннолетних читателей деревянная нога повергала в шок.
Более поздние воспоминания отправляют меня в пору студенчества. Опыт — сын ошибок трудных — привел меня в общаговское логово ярославского меда. Да мало ли чего там было — если насмерть не упьюсь на хмельной пирушке — и было утро. Пошарив рукой под солдатским одеялом, я не обнаружил у своей подруги левой ноги. То есть там было нечто на уровне бедра. Остального не ощущалось. Меня хватила оторопь. Девушка спала, оттопырив губы, будить ее я не решился. Спросил товарища по оружию на соседней койке: мол, у моей подруги ноги-то нет. Тот с бодуна ответил, типа, с Мересьевым спишь. Я чуть на пол не свалился. ДИКАРИ НА ЗАПАДЕ Много позже, в эпоху перестройки, я узнал, что на Западе женщины-ампутантки пользуются особым вниманием мужчин. Допустим, не хватает у дамы ноги или руки, и кавалер к ней относится более трепетно. Старается оказывать всяческие знаки внимания. Чуть ли не с метелкой перед ней бежит, убирая на пути соринки. В ванну на руках носит, постенно пластается, лишь бы угодить. Правда, знакомый психиатр пояснил, что зачастую такого рода привязанности не более чем психическое отклонение. Мужчина еще более чувствует свое превосходство, оттого так и лебезит, упиваясь своей властью. Так кто тут дикари… ВОЙНА — ДВИГАТЕЛЬ ОРТОПЕДОВ В нашей области уже более полувека Ярославское протезно-ортопедическое предприятие изготавливает запчасти для человека. Подобное производство в первую очередь, естественно, стимулирует война. История уходит корнями к русско-турецкой кампании. Что было делать «обезображенному навеки» человеку, который не пал на поле боя смертью героя? Так, 120 лет назад высочайшим указом в Питере был создан Мариинский приют для ампутированных и увечных воинов. В положении сказано, что «приют состоит под высочайшим покровительством государыни императрицы… для приспособления нуждающимся воинам искусственных конечностей и всякого рода протезов, аппаратов и искусственных механизмов…» До этого инвалиды обходились самодельными клюшками и деревяшками. Приходилось и просто на коленях ползать. А тут монарший взгляд обратился в их сторону. 1883 год, благотворительностью подуло, холоп понемногу становится человеком в глазах сильных мира сего. С фронтов Великой Отечественной, уже в ХХ веке, калеки поступали в тыл вагонами. Многие рвались в строй, другие просто мечтали вернуться к жизни, работать. Искусственных рук и ног катастрофически не хватало. Да и не только их. В Ярославле возникло протезное предприятие, и дело пошло на лад. Кто бы мог подумать, что по прошествии времени нужда населения в искусственных конечностях меньше не станет. НИКОГДА НЕ ПОЗДНО По словам директора предприятия Ирины Дроздиной, сегодня у них на картотеке состоит свыше 15 тысяч человек. Это только те, у кого поскрипывает в теле что-нибудь инородное. Минздрав дает сведения всего лишь о 60-процентном уровне обслуживания. Не успеваем, что поделать, до Германии нам еще далеко. Там, например, на каждые пять тысяч населения существует своя мастерская. С инвалидом месяц возятся, все вручную, так приладят протез фирмы «Отто Бок», что не хуже родного станет. Немцы, кстати, вовсе не стесняются металлических шарниров. Мужчина идет в шортах по центру какого-нибудь Франкфурта-на-Майне, и механическая нога его блестит металлом на солнце. Это никого не смущает. То ли Шварценеггер-Терминатор сыграл свою роль, только хромированная механическая конечность может стать чуть ли не предметом гордости ее обладателя. Дизайнеры тоже предлагают свои услуги, и протезы начинают играть всеми цветами радуги. Позитивный настрой на жизнь. У нас не так. Не совсем так. Вернее, совсем не так. СЛОНОВИЙ БОТИНОК На всю область в миллион триста с лишним человек четыре врача, четыре техника-протезиста, четыре слесаря-протезиста. И ничего — справляются ребята. Работы навалом. Стоит зайти в цех, где изготавливают колодки для ортопедической обуви, окинуть взглядом горы деревяшек, и становится ясно, что ты попал на серьезное производство. Или закрадывается мысль о повсеместной ненормальности горожан. Директор Ирина Константиновна непременно укажет, что ни одного серийного ботиночка здешние мастера не делают. Строго индивидуальный подход. Вот заготовка, похожая на слоновью ногу. На ней стоит имя. Не слона, конечно, — человека. У него болезнь такая. С обувкой ему помогут только здесь. А вот модель стопы в форме конского копыта. Мастер изготовит ботинок с носком вместе, чтоб человек чувствовал себя комфортно. Нога как нога — не в Германии живем. А какая куча заготовок для детской обуви! Совсем кукольные гипсовые ножки. Их так много, мальчишек и девчонок с патологией стопы, что хоть караул кричи. У кого-то дело можно поправить стельками, вкладными элементами. Кому-то маяться всю жизнь. СКАЗКА ЛОЖЬ, ДА В НЕЙ НАМЕК Вспоминается детская сказка про медведя — липовую ногу. Имеется такой фольклорный мишка среди прочих персонажей. А тут мне показывают протез ноги из липы. Очень удобная для инвалида вещь. Главное, что нога, вернее культя, в таком приспособлении не потеет. В Германии липовый протез очень ценится. Чуть ли не дороже фирменного со всякими там силиконовыми чехлами, с их абсолютным сцеплением. Ведь главное, что сухо. У нас заготовки выпускают в Уфе. Выглядит громоздко и неэстетично. Зато дешево, надежно и практично, это когда ей уже тут, на месте, займутся. Начинается кропотливая работа по подгонке остатка ноги и деревянной ступки протеза или, точнее, гильзы бедра. И вот тут уже трудятся все. Мастер со штихелем сначала изготавливает лечебно-тренировочный протез, врач-массажист ежедневными процедурами формирует культю пациента, а сам больной должен просто очень захотеть встать и пойти. Иначе все усилия специалистов — мертвому припарка. АПЛОДИСМЕНТЫ ВОЛОЧКОВОЙ Пока пациент месяц лежит в стационаре предприятия, он, как дитя малое, учится ходить заново. Палаты на 25 человек. Имеется бильярдная комната. Странно, что в ней пусто. Не в футбол же понеслись играть. Висят памятки: «Уход за культей», «Уход за протезом». На полу условно-спортивного зала нарисован каждый след, на стенах зеркала, и все помещение напоминает балетный класс, если принять брусья за станок, на котором прима учится задирать ноги. Каждому шагу своих подопечных врачи рады, словно выходу на сцену Большого Анастасии Волочковой. Ее фуэте на этих подмостках имело бы меньший фурор, чем раскоряченная походка безногого ветерана. Она летит как пух от уст Эола, и он тоже не чувствует паркета на своих протезах. Его приземление будет менее грациозным и может стать последним. Кто в детстве взбирался на самодельные ходули и пробовал сделать хоть шаг, те поймут. ЭНЕРГИЯ ПРОТЕЗА Стариков, конечно, не переделаешь. Уж если он привык носить шинокожаный протез, ему его и подай. Раритетная вещь с характерным скрипом разорванного в боях победителя в Великой Отечественной войне. Молодых на предприятии ставят на современные протезы. Такие, например, которые изготавливает некогда космическое производство РКК «Энергия». На таких хоть бегом бегай. И некоторые особо рьяные выходят на стадион. Они еще могут фору дать многим двуногим, если вспомнить проводимые с некоторых пор олимпиады для инвалидов. Правда, на улицах чаще всего встречаешь калек, сломленных жизнью. Долгое время в Ярославле попадался на глаза один пацан. Сначала его в каталке возила женщина и он демонстрировал прохожим свою изувеченную, без ступни, ногу. Подрос, стал ошиваться на костылях у главпочтамта. Опять с протянутой рукой. Позже его замечали под навесом трамвайной остановки на улице Свердлова. На раскинутой на земле пальтушке он валялся в обнимку с бездомной собакой. Его уже приучили к вину и сигаретам. Приучили, что все ему должны, что он сирый и убогий, не как остальные. И только почувствовать себя человеком никто его не научил. Некому было дать урок самоуважения. Отирался среди попрошаек и ничего, кроме этого, не узнал. Сгинул еще один человечек во чреве матушки-России, которой и до здоровых-то зачастую дела нет. САМ СЕБЕ ЧЕМПИОН Вот потому-то спасение инвалидов — дело рук самих инвалидов. Ни один дока-мастер и чудо-доктор не ввернет тебе в мозги извилины упорства и жизнелюбия. Ну получишь ты импортный протез, который в четыре раза дороже нашего. Сложно это, но возможно. Кстати, федеральный бюджет, по словам Ирины Дроздиной, деньги выделяет без проволочек, а вот фонд обязательного медицинского страхования обязательно найдет зацепку, чтобы зажать инвалидскую копейку. Это к слову пришлось. Так вот, вставят тебе коленный сустав от «Отто Бок» за 100 тысяч рублей. Может, найдется какой спонсор. Прицепишь ты биоэлектрическую руку, у которой пальцы сжимаются с механическим жужжанием. Говорят, молодым людям это даже прикольно, только такую и хотят. Будет у тебя, красавица, накладная силиконовая грудь, будет. Не один ухажер не отличит ее от настоящей, даже при свете ночника. И все же главное здесь — держать хвост пистолетом и ни за что не сдаваться. Человек не должен чувствовать себя ущербным. Тогда это станет ясно всем окружающим. ГРУДЬ В КОРОБКЕ Кстати, в онкологии проблема с женской грудью стоит очень остро. Буквально выпирает среди прочих. Потому что на десять девчонок по статистике… В общем, не сходится самая простая арифметика. Для женщины это настоящая драма. Для мужчины, наверное, не очень. Особенно когда он видит, в какого лебедя превращается его избранница с помощью правильно подобранных силиконовых упругостей. На складе предприятия этого добра навалом. Каждая коробочка ждет свою владелицу. И как знать, может, перевернет всю женскую судьбу в лучшую сторону. Деликатно интересуюсь у Ирины Константиновны, не изготавливает ли наше предприятие каких-либо прочих интимных деталей человеческого тела. Ведь в жизненных коллизиях чего только можно не лишиться. Директор подтвердила мои догадки насчет секс-протезирования. Случается, дескать, ампутация фаллоса. Тогда прямая дорога в Тверь. Там это лет восемь назад внедрять начали и к настоящему моменту неплохо освоили. Для мужика подобный вопрос — шекспировская трагедия. Для женщины не совсем. Марка «сделано в Твери» россиянок удовлетворяет. Как заявляет Ирина Дроздина, на протезирование жалоб нет. Ну, это на наше, ярославское. Охотно верю, что и в Твери мастера не хуже. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЛЕВША А ведь никакого специального заведения для обучения ремеслу протезиста нет. Ну ездили однажды наши умельцы на курсы в Москву. Делились опытом, как водится. Наши на простой подольской машинке такие фортели выкручивают, что ни одному компьютеру не приснится. Тут уж как повелось: мастерство не купишь, не пропьешь. Или ты протезист, или плотник. Тогда иди бани из бревен клади. Тоже уметь надо. Только профиль работы совершенно иного характера. А в торговом салоне предприятия мне особенно приглянулось приспособление для попадания в носок. Сидишь на кровати, зеваешь и этак, не нагибаясь, напяливаешь носок за носком. Я так прикинул — и все остальное на себя подобным образом набросать можно. Да и на работу не ходить: накидать тезисы вкратце и отослать с посыльным. Через него же и зарплату получать наличкой в руки. А по дому гонять в коляске с электромоторчиком, чтобы ноги зря не топтать. Вот такие замелькали фантазии на почве умственной инвалидности и фантомного идиотизма. Но главное в нашем деле — хорошая стена, в которую, задумавшись, врезаешься лбом, и сразу все предметы становятся по местам. И на душе как-то легче. Фото Сергея КИСЕЛЕВА.
