Неразбериха, творящаяся порой в наших судах и сбербанках, доводит людей преклонного возраста чуть ли не до инфаркта. 9 раз за полгода обращалась к нотариусу с просьбой выдать свидетельства о праве на наследство на вклады Елена Марцылевич. И каждый раз нотариус то отфутболивала ее в сбербанк, то отказывалась выдавать свидетельства из-за ошибок в лицевых счетах, допущенных в печатном варианте решения суда и банковских справках.
МЫТАРСТВА Елены Авени- ровны начались еще в 2002 году. После смерти ее отца Авенира Алексашкина открылось наследство в виде двухкомнатной квартиры на улице Пушкина в Ярославле и двух денежных вкладов в городском отделении сбербанка N 17. Причем если с документами на квартиру все было в порядке, то с вкладами — полная неразбериха. Дело в том, что порядок и процедура выдачи денежных вкладов в сбербанке по распоряжениям граждан, сделанным до 1 марта 2002 года, когда вступил в действие новый Гражданский кодекс РФ, а умершим после этой даты, не урегулированы законодательством. Авенир Иванович Алексашкин завещал вклады до 1 марта прошлого года, а умер 18 марта. Следовательно, вопрос о наследстве Елена Марцылевич и ее брат Николай Алексашкин, на которого также по завещанию были оставлены деньги, могли решить через суд. 14 августа прошлого года Елена Авенировна и ее брат пришли в нотариальную контору с двумя сберкнижками, по которым в банке отказали в выдаче денежного вклада, сославшись на законодательство. Но нотариус Елена Гузенко оформить завещательное свидетельство также отказалась, послав Николая и Елену снова в банк, узнать, кому и в каком размере завещан вклад. В банке Марцылевич, к ее удивлению, выдали справку о том, что вклад завещан только на Николая. А насчет Елены Авенировны якобы никаких оснований для выдачи денег нет. Спустя полтора месяца нотариус посылает в банк повторный запрос по поводу вклада, и оттуда приходит справка уже совершенно иного содержания: оба вклада действительно завещаны на Елену Марцылевич и ее брата. Что интересно, в справке банк почему-то не удосужился как положено указать номера лицевых счетов, а напечатал только последние пять цифр счета, то есть одни «хвосты». А кроме того, в первой и второй справке были допущены ошибки в цифрах счета. Узрев ошибки, нотариус Гузенко выдала постановление об отказе от нотариальных действий и посоветовала вопрос о наследовании решать только через суд. Вскоре заседание Кировского суда состоялось. На нем было принято решение обязать нотариуса выдать свидетельство о праве на наследство для предъявления его в сбербанк. Довольные решением суда, Елена Авенировна и ее брат отправились к нотариусу. Но тут их ожидала еще одна неприятность. Ознакомившись с решением суда, нотариус выдать свидетельство о наследстве опять-таки наотрез отказалась. Выяснилось, что суд не указал, по завещанию или по закону выдавать свидетельство. А кроме того, обнаружилось несоответствие между указанными номерами лицевых счетов — на одном из счетов недопечатали цифру. Вместо двадцатизначного счета в решении Кировского суда фигурировал девятнадцатизначный. С очередным постановлением об отказе в нотариальных действиях Елена Марцылевич и Николай Алексашкин обратились в областной суд. 30 мая 2003 года с решениями обоих судов обязать нотариуса выдать свидетельства о наследстве Елена Авенировна и Николай вновь пришли в нотариусу. Но та заявила, что из-за несоответствий между указанными «короткими» номерами счетов в банковской справке и «длинными» в постановлении суда вклады наследникам вообще вряд ли выдадут… Катавасия с наследством Марцылевич и Алексашкина длилась более полугода. И все из-за халатности банковских служащих и работников судебной канцелярии, не удосужившихся правильно указать номера банковских счетов. Наконец, 2 июня определением Кировского районного суда ошибки, допущенные в судебных постановлениях и банковских справках, были исправлены, и вклады наследниками после этого наконец-то получены. Можно бы, наверное, и радоваться. Но Елена Авенировна лишь тяжко вздыхает, и на глаза ее наворачиваются слезы. — Мне до глубины души обидно, что наш отец, человек известный и уважаемый в городе, отработавший в органах ФСБ почти 60 лет, инвалид войны первой группы, доверил свои сбережения сбербанку, — сетует Елена Авенировна. — Отец рассчитывал, что мы, его дети, беспрепятственно получим завещательный вклад после его смерти. А вышло все иначе. Ну какое может быть доверие к банкам и судам после такого кошмара? Я лично научена на всю оставшуюся жизнь. За период судебно-банковских мытарств у пожилой женщины от сильных переживаний возникли серьезные проблемы со здоровьем. Так что теперь она вновь может подать иск в суд — на возмещение морального ущерба.
