Прошедшей осенью исполнилось 130 лет со дня рождения нашего удивительного земляка, замечательного человека и яркой личности Константина Федоровича Некрасова. Дата осталась незамеченной ни краеведами, ни литераторами. Константин Федорович Некрасов, родившийся в сентябре 1873 года, практически всю свою жизнь, да и после своей смерти в 1940 году, оставался в тени славы своего великого дяди-поэта. Кто бы и когда ни упоминал имя Константина Федоровича Некрасова, непременно добавлял слово «племянник». Это вполне понятно, но не совсем справедливо. Константин Федорович сам был личностью незаурядной и человеком талантливым, оставившим яркий след в русской культуре, и потому чаще прочих многочисленных племянников и племянниц Николая Алексеевича Некрасова упоминается в истории и литературе. Самой знаменательной, хоть и непродолжительной с точки зрения истории, страницей в жизни Константина Федоровича была деятельность его издательства, существовавшего в 1911 — 1916 годах.
Константин Федорович Некрасов родился в усадьбе «Карабиха» Ярославского уезда, где жила семья младшего брата Николая Алексеевича — Федора Алексеевича. Мать Константина Федоровича Наталья Павловна (урожденная Александрова, вторая жена Федора Алексеевича) была в дружеских отношениях с самим Николаем Алексеевичем и оставила воспоминания о своих встречах с поэтом в Карабихе и Петербурге, куда она приезжала к нему с мужем. Константин окончил 2-й Московский кадетский корпус, но военная карьера его прервалась по причине болезни. С 18 лет Константин жил в Карабихе, сначала лечился, потом стал заниматься сельским хозяйством, помогая отцу. Замкнутая жизнь в Карабихе тяготила его, и после ссоры с отцом он стал искать службу. Когда Константину исполнился 21 год, он принял предложение уездного предводителя дворянства и поступил земским начальником в самый глухой и отдаленный в Ярославской губернии Пошехонский уезд. Через три года его перевели в Ярославский уезд, а затем в Ярославль. Некрасова избирают гласным уездного и губернского земств и Ярославской городской Думы. Получив по службе циркуляр губернатора, воспрещающий крестьянам обсуждать общие вопросы, он разъяснил волостным старшинам, что циркуляр губернатора не может отменить высочайший рескрипт, которым дано право «всем обсуждать свои виды и нужды» для представления правительству, и что новый документ касается только нелегальных сборищ, а не законно собранных сходов. Это разъяснение у волостных старшин отобрали, а Константину Федоровичу предложили выйти в отставку. Он отклонил это предложение, но по настоянию министра внутренних дел В. К. Плеве Некрасов был все же отстранен губернатором от занимаемой должности и уволен «по третьему пункту», то есть без права занимать в дальнейшем государственные и общественные должности. Во время русско-японской войны Некрасов был избран руководителем ярославского отряда Красного Креста, посланного губернским земством на Дальний Восток, но он отказался от этого поручения. Яркой страницей в жизни Константина Федоровича Некрасова было его участие в 1-й Государственной Думе, куда он был избран как деятельный член местного отдела партии «Народная свобода» от города Ярославля. Примыкая к прогрессивному крылу Думы, Некрасов сблизился с депутатом-ярославцем, одним из организаторов партии «Народная свобода» и «Союза освобождения» Дмитрием Ивановичем Шаховским, который был избран секретарем 1-й Государственной Думы. Шаховской оказал немалое влияние на становление взглядов Некрасова в тот период. Письма Константина Федоровича Некрасова, отправленные из Петербурга в Ярославль Николаю Петровичу Дружинину, своему будущему соратнику по издательскому делу, не только интересны по содержанию — в них описания заседаний Думы, размышления о политической жизни России, но и удивительно литературны. 8 июля 1906 года Высочайшим указом Дума была распущена, и на следующий день около двухсот ее депутатов выехали в Выборг, где провели совещание, закончившееся составлением воззвания «Народу от народных представителей». Среди 169 бывших депутатов Думы, подписавших воззвание, призывающее не платить налоги и не давать солдат в армию до тех пор, пока не будет издан закон о наделении землею трудящегося крестьянства, были и князь Шаховской, и дворянин Некрасов. В конце 1907 года решением Санкт-Петербургской судебной палаты все участники «Выборгского воззвания» были приговорены к трехмесячному (в некоторых случаях — четырехмесячному) тюремному заключению. Шаховской и Некрасов отбывали свой срок летом 1908 года в Ярославле в знаменитой тюрьме в Коровниках. Вероятно, это тюремное заключение и стало для Некрасова решающим в намерении изменить жизнь — отойти от политики и заняться литературно-издательской деятельностью. Основным занятием Некрасова в тюрьме было чтение и составление проектов на будущее. Его планы разделял и Д. Н. Шаховской, который предлагал издавать «Календари», а Некрасов — сборники «Описание губернии». Своему другу и единомышленнику Н. П. Дружинину Некрасов писал летом 1908 года из тюрьмы: «Тогда и окончательно я остановился на «Ярославском сборнике». Дело это, оказывается, и у нас имеет свою предтечу. В 50-х годах ярославский купец, археолог и антикварий Серебренников издал 2 ярославских сборника. Теперь сборники в моде». Не менее интересны письма Некрасова из Коровников, где он с юмором описывает, чем их кормят, как выводят гулять. После освобождения Некрасов принимается за издание ежедневной газеты «Голос», Дружинин становится редактором. Уже 18 января 1909 года программа газеты была представлена на утверждение ярославскому губернатору. С первых дней выхода газета «Голос» становится самой демократичной и популярной в Ярославском крае. В конце 1909 года Некрасов и Дружинин начинают издавать приложение к газете — еженедельный иллюстрированный журнал «Ярославские зарницы», где наряду с краеведческими печатаются и литературные материалы: стихи, рассказы, повести современных авторов, литературные воспоминания. В 1911 году Некрасов открывает издательство, контора которого находилась в Москве, а типография в Ярославле, на Духовской (ныне Республиканской) улице, где и жил сам издатель. Издательские склады были также в Петербурге и в Москве. Издательство Некрасова имело такие отделы, как «Переводная художественная литература», «Русская классика», «Современная русская литература», «Исторические мемуары», «Памятники Возрождения», «Памятники древнерусской живописи», «Библиографическая библиотека», «Библиотека войны», а также выпускало серию лубочных изданий. Пожалуй, трудно назвать писателя или поэта начала ХХ века, который бы не сотрудничал с издательством Некрасова — Александр Блок и Андрей Белый, Константин Бальмонт и Валерий Брюсов, Павел Муратов и Борис Зайцев, Алексей Ремизов и Алексей Толстой, Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус, Владислав Ходасевич и Михаил Кузмин и многие-многие другие. Если в год становления издательства на Некрасова оказывал большое влияние Валерий Брюсов, то с 1912 года на издательские взгляды и вкусы Некрасова оказывает влияние Павел Павлович Муратов, человек редкого в своей разносторонности таланта и необычной судьбы. Эссеист, искусствовед, он одинаково блестяще писал обо всем, чем увлекался: об избирательной системе Англии и французских импрессионистах, об итальянском искусстве, о древнерусских иконах. Его книга в двух томах «Образы Италии» до сих пор является непревзойденной по силе образов и яркости языка и лучшей из того, что когда-либо писали русские об Италии. Именно под влиянием Муратова издательство Некрасова первым в России издает очень изысканные, тонкие вещи, такие как «Ватек» Бекфорда, Нерваля, Эмилию Бранте, Патера, Вернон Ли, итальянских новеллистов. Опять же не без влияния Муратова Некрасов решается на издание журнала «София», посвященного древнерусскому искусству, и не только. «София» яростно конкурировала с журналом Сергея Маковского «Русская икона», выходившим в Петербурге. «София» с первого номера была очень даже замечена в историко-литературных и художественных кругах. К сожалению, вскоре началась война, и главный редактор Павел Муратов как артиллерийский офицер (окончил Петербургский институт путей сообщения) ушел на фронт. Да и многие другие сотрудники журнала и издательства также были призваны. Выход журнала прекратился, и постепенно Некрасов приходил к мысли о невозможности продолжать издательское дело. И хотя Брюсов его уговорил не закрывать издательство, Муратов в письмах, наоборот, поддерживал идею закрытия. После окончания войны они вместе решили начать какое-нибудь новое высококультурное дело. Но революция на всех планах поставила точку. Осенью 1918 года Некрасов переехал в Москву на постоянное место жительства и вместе с Муратовым поступил на службу в отдел охраны памятников и старины. В 1922 году Павел Муратов и многие бывшие сотрудники издательства Некрасова и просто друзья вынуждены были покинуть Россию. Константину Федоровичу приходилось менять часто службы, существовать на случайные литературные заработки. Вот в те годы революционная слава дяди-поэта как раз берегла Константина Федоровича, только о его эстетском и символистском прошлом вспоминать было не принято. Но сам Константин Федорович жил интересами прежними. В последние годы жизни он серьезно изучал древнерусское искусство и писал книгу «О фресковой живописи старых русских мастеров». Книга была рекомендована Академией архитектуры к изданию, но так и не вышла. Умер Константин Федорович 22 октября 1940 года в поезде по дороге в Москву из Сочи, недоезжая Туапсе. Похоронен в Туапсе.
