Татьяна Васильевна — тихая, скромная женщина, таких в деревне называют одним словом, кратко и емко — труженица. Этой осенью Господь послал ей испытание — встретить сына из армии и купить ему одежду.
К возвращению сына Татьяна Васильевна начала готовиться почти сразу же, как только проводила его в армию. Купила в колхозе теленочка, чтобы к приезду сына его вырастить и продать, а на вырученные деньги одеть Андрюшку. Да не просто одеть, а чтоб не хуже других. Потому стала за теленочком ухаживать, поить-кормить-холить. Сена не жалела — не купленное, свое. Да и комбикорм с машины регулярно покупала, не скупилась. Трудно и порой бестолково она все-таки вырастила бычка. Осень выдалась затяжная, слякотная, морозов ядреных никак не дождешься. А ей надо было до прихода Андрюшки нажить деньги. Подумывала было повезти мясо в Рыбинск. Раньше с мужем езживали туда, она, как заправская торговка, стояла за прилавком и зазывала покупателей. Теперь же все изменилось, она представила, сколько нужно собрать справок и везде заплатить, нанять машину и грузчика, успеть к воротам рынка чуть ли не ночью, постараться попасть в очередь на клеймение и все равно оказаться после всех, углядеть за весами, выслушать истеричные крики той, что командует гирями и тряпками, опять же заплатить за место. А дадут его где-нибудь в темном углу, где тебя никакие покупатели не заметят. Опять же с рубщиком надо поладить, за это он оттяпает килограмма два-три самого хорошего мяса, и не смей возразить, а то такую жизнь устроит, за неделю не продашь. Представив все опасности данного предприятия, Татьяна Васильевна двинула свои мысли в другую сторону. Решила поутру ехать на Пошехонский рынок и там все разузнать. Говорят, там можно иногда оптом сдать и очень даже выгодно. Утром, едва забрезжило, она засеменила к автобусу. В мясном павильоне было тихо и малолюдно, горы мяса возвышались вдоль всех прилавков. Но Татьяна Васильевна решила твердо: бороться так бороться! Будто бы увидев старую знакомую, подошла к продавщице и удивленно спросила: — Что, не берут? — Да плохо! — А дорого ли просишь? — Не дороже денег. — Это понятно, что не дороже, — не сдавалась Татьяна Васильевна. — А мое мяско не возьмешь продать? Продавщица глянула на нее заинтересованно. — Что за мясо? — Бычок домашний, экологически чистый… — Да мне хоть какой, по пятьдесят два рубля возьму. Татьяне Васильевне захотелось провалиться сквозь землю. — Что так дешево? Ведь домашний, экологически чистый… — Привезешь мясо, погляжу, может, по пятьдесят три дам… А может, и не дам… «Не даст», — уныло подумала Татьяна Васильевна и побрела прочь. Ночью она лежала почти без движения и глотала то и дело закипавшие слезы. Утром соседка подбодрила ее: — Не отступайся! Кто-нибудь да приедет, их теперь шастает немало, и все легкой добычи ищут, а иначе говоря, деревенских дураков. И как в воду глядела соседка. Около обеда к ней на работу пожаловала дама цыганской национальности: — Ты, бабка, мясо продаешь? Татьяну Васильевну оскорбил тон гостьи, сама такая же бабка, только в шубе дорогой, но виду не подала: — Продаю. А сколько дашь? — По пятьдесят пять! Татьяна Васильевна аж задохнулась от привалившей удачи. — Правда? Я согласна! Только шкуру беру бесплатно, ливер — бесплатно, мостолыги — бесплатно, голову — тоже. Велик ли бык? — Думаю, килограммов двести чистого мяса будет. — Ну веди, сейчас сын мой посмотрит. На улице увидели цыганенка в курточке и в ботиночках, прыгающего около машины. Пошли. Цыганенок сзади. Татьяна Васильевна впереди, будто под прицелом. Оглядев чистого, ухоженного бычка, цыганенок крякнул: — Килограммов сто пятьдесят будет… — Да что вы, я всю жизнь скотину держала, знаю, двести будет. — Нет, от силы сто пятьдесят семь. — Да вот взвесим и узнаем. — Что, вешать? Мы так не договаривались. Мы оптом берем. У Татьяны Васильевны опустились руки, но, видно, бездонны были запасы ее упорства, выдохнула в лицо: — Не отдам! Уходи! Они ушли, а она ночью все сидела и тряслась, что вернутся и сведут бычка со двора. Слава Богу, не вернулись. Нашли другую дурочку, взяли у нее оптом. Она же ходила и лихорадочно соображала: а дальше-то, дальше-то, дальше-то что? Так бы и продолжались ее испытания, если бы не прослышала, что есть в соседнем районе молодой оборотистый мужичок, который не то чтобы бизнесом мясным занимается, а так, помогает иногда страждущим, естественно, и сам не оставаясь в накладе. Устав бороться с обступившими ее обстоятельствами, Татьяна Васильевна снарядила ходоков, чтобы отыскали того мужичка. Отыскали и даже договорились. И цена оказалась сходная, все те же пятьдесят пять, но плюсом кожа и вся требуха, хоть и по смешной цене, но все не задаром. Выбирать было не из чего. Решила резать. Свои деревенские мужики и управились, ловко, чисто все обработали и цену взяли божескую. Даже на весы помогли погрузить. Все сложилось хорошо. И вдруг как топором по голове, по самому темечку, да не обухом, а самым острием: — Деньги я завтра привезу! Не сбегу, не бойся! Татьяна Васильевна и рот закрыть не успела, как мужичок с ее мясом отчалил восвояси. Ни имени, ни фамилии, ни бумажки, ни квитанции — только обещание, что деньги привезет завтра в шесть часов. Когда просветлело в глазах, Татьяна Васильевна физически ощутила, что в груди трепыхается страх, такой мелкий, но такой мерзопакостный, что хотелось выть. Ночь прошла пополам с бессонницей, корвалолом и сердцебиением. Стала ждать вечера — четыре, пять, шесть… Позвонила подруге, та успокоила: — Сегодня уже не приедет, значит, завтра. — До завтра я умру. — Не умрешь. Он родственник… И назвала фамилию человека, который для Татьяны Васильевны был никакой не авторитет. Но от этого все равно как-то полегчало. Эту ночь Татьяна Васильевна спала необъяснимо спокойно, а проснулась с ощущением скорого счастья. К дому подъехала машина, проскрипели по крылечку шаги. Мужичок деловито отсчитал деньги, поблагодарил и уехал. А Татьяна Васильевна, попросив у Господа прощения за то, что напрасно о хорошем человеке плохое подумала, села эти деньги делить.
