В Новом году смело можно выбрасы-вать административные карты Ярос-лавской области, да что там области, политическая карта державы рискует сильно устареть. Кремлевские чиновники приступают к рискованной операции — расчленению тела России. Причем, выживет ли пациент после хирургического вмешательства, неизвестно, скальпель будет резать по живому, а наркоз не предусматривается, как всегда, из-за отсутствия средств.
САМОСТИЙНОСТЬ С САМОГО НИЗА Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» вызревал в кремлевских кабинетах не один год. О приоритетности власти народной на местах любил говаривать ныне почивший в политическом бозе широкословный ставропольский казачина Михайло Сергеевич. Дальше слов телега не тронулась. Коммунистическая матрешка власти так и осталась в неприкосновенности до явления на исторической сцене патриарха русской демократии первого розлива, гаранта конституционного строя Бориса Ельцина. Он разогнал компартию и местные советы. С той поры в российских весях олицетворением власти стали сельские администрации, по старинке называемые народом сельсоветами. Но такая форма самоуправления самоуправлением не является и, мягко говоря, антиконституционна. Она не завизирована ни в одном официальном документе. Конституция РФ образца 93-го года декларирует создание в деревнях и селах местных органов со всеми вытекающими отсюда последствиями, а именно — двумя ветвями власти со своим уставом, гербом, знаменем и гимном. Но решиться на введение подобных институтов госвласти на местах федеральные чиновники долго не могли. Хотя Россия, подписав в прошлом веке европейскую хартию об основах демократии, де-факто признала, что самостоятельная власть на самом нижнем уровне — фундамент демократизма. Возводить здание без фундамента довольно трудно, если это не юрта, не вигвам, не шалаш, вряд ли за такое возьмется хоть один мало-мальски грамотный прораб, но мы построили. Что? Президент любит оперировать терминами «управляемая демократия» и «вертикаль власти». Вот это, вероятно, и построили. Впрочем, какой бы ни являлась по структуре российская власть сегодня — хоть горшком назови, только в печь не суй, — теперь решили все-таки подложить под нее фундамент, то есть укрепить пирамиду сверху донизу окончательно и бесповоротно. СВОБОДА ПРИХОДИТ НАГАЯ Фундамент закладывают так — роют большую яму, называют ее котлованом, туда укладывают массивные плиты и блоки, потом заливают все цементом и бетоном. Фундамент — это то, что всегда внизу, а не наоборот. Если, конечно, с проектом не напутали. Если под готовым и уже густо заселенным зданием рыть котлован… Понятно, чем дело кончится, жильцы, скорее всего, окажутся на улице. Но тем не менее закон рожден, и Дума, и Совет Федерации сочли его вполне жизнеспособным, президент дал добро, а значит, Россия должна подчиниться и возлечь на операционный стол, пока для предварительного осмотра. Избранники народа на местах обязаны в течение полутора-двух лет изучить геополитическую ситуацию и принять решение — как, где, откуда и докуда, по каким оврагам, перелескам и буреломам Русь делить будем. По предварительным прикидкам, в Ярославской области должно народиться около 180 новых территориальных образований, предполагается, что все они будут относительно самостоятельными. Вольность, дарованная свыше, высвободит, ну, должна высвободить, спящие силы народа, что, по мысли законников, обеспечит рост уровня во всех направлениях, страна вдохнет широкой грудью и обрадуется навсегда. Но на местах, чего в Москве, скорее всего, не ждали, зреет тихий саботаж. — Мы не можем ничего планировать, — утверждает спикер ярославской думы Андрей Крутиков, — деньги под закон не подложены, моя позиция такова: не приступать к решению вопроса о местном самоуправлении, пока не будет понятно все по деньгам. Губернатор области выступает еще более решительно. Он считает, что раз денег нет, то огород городить незачем вовсе, а если кому-то уж очень хочется заняться хирургическими опытами, так хотя бы эксперимент провели — все серьезные медики так делают — сначала на собаках. — Мы живем в мире иллюзий, — говорит Анатолий Лисицын. — Не имея устойчивой налоговой базы, бессмысленно начинать реформу. Механизм бюджетоформирования расплывчат, а появятся десятки и десятки новых, ничем не обеспеченных бюджетов, что сможет заработать муниципальный округ в три деревеньки? Да ничего, они окажутся сплошь дотационными. А мы просим: дайте нам хотя бы на три года устойчивую налоговую базу, чтобы мы могли прогнозно понимать, что будем иметь в следующем году. При нестабильности бюджетоформирования запустить новую схему нереально. Ну что же, нам известно давно — свобода приходит нагая, такая свобода чем-то напоминает жизнь бомжей — воистину ничем не связанных, от всего свободных личностей. Надо полагать, мы все теперь возлюбим философию и будем медитировать на папертях и бордюрах. А ведь замах-то от плеча, наш, воистину русский, рубануть так, чтоб всем досталось, звездануть по всей Руси Святой, чтоб осколки вдребезги летели, отчего, как смурным европейцам, не попробовать — осторожно сначала прививку вколоть. А то ведь средств в бюджетах на 2004 год на реформу нет, а закон уже есть. — Мы предлагали совершенно другое, — продолжает губернатор, — апробировать закон на пяти-десяти территориях России, посмотреть два-три года, что хорошо, что плохо, а потом уже тиражировать на всю российскую действительность. РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ! Звонит губернатор при исполнении, то бишь верховный вождь региона, в деревеньку, скажем Малый Дрын, и ругается: что ж вы, такие-сякие, посевную загубили, сенокос проспали, а уборочную пропили?! А ему в ответ — типично по-дрынски легко, с матерком: а ты кто, мил человек, сам будешь? — Как кто? — изумляется правитель. — Я — губернатор ваш! — А нам, — отвечают, — до фени, хоть губернатор, хоть терминатор иль апиллятор, все нам теперь фиолетово и оранжево, в наш огород, где бюджет в три медячка заначен, нос не суй, власть тута местная, сами и управляемся. Пока еще фантастическая картинка вполне может реализоваться в действительности. В тексте закона ни слова не сказано, каким образом будут распределяться средства, кто будет управлять финансовыми потоками. Похоже, тяжкое бремя экономического руководства взять на себя собирается столица. То есть деньги направленным целевым потоком будут уходить из Министерства финансов в городские и сельские поселения, минуя региональные инстанции. — Мы снова оказываемся в модели советского социализма, — констатирует Лисицын, — но тогда были другие принципы, не было дотационных регионов, регионов-доноров. Территории раз в год защищали сметы, эта смета была четко увязана с выполнением плана территорией. Не выполнишь план — головы летели. Сегодня нет планов, все регионы получают средства из федерального бюджета. Но мы регион-донор, мы сами зарабатываем, поэтому для нас очень важно, как промышленность работает, как сельское хозяйство, как сэкономить бюджет, куда-то на сторону не направить. Мы обязаны контролировать все финансовые процессы, это позволяет формировать бюджет. — Не для того ли, — спрашиваю губернатора, — затеяна реформа, чтобы отодвинуть местную власть от контроля за финансами, сделать ее малоэффективной, недееспособной? Если сельские и городские поселения, не имея никакого плана развития, будут получать дотации из Москвы — копейки на выживание, то институт губернаторов превратится в собрание свадебных генералов? — Каждый должен отвечать за свой участок. Должен быть порядок. У нас такой порядок появился. Теперь в область главы администраций не ездят просить денег. Мы утверждаем бюджеты, которые четко заставляют их выполнять обязанности, по позициям, которые в них записаны. У глав появилось желание работать, проявлять инициативу, они готовы отвечать за свои дела. Нас теперь подводят к тому, что сверху лучше видно, что в Москве лучше понимают, что нам на месте делать. Это видно по всем решениям, и по лесному кодексу, и по водному кодексу, по тем законодательным актам, которые лишают нас полномочий по многим вопросам. Благими намерениями вымощена дорога в ад. В этой истине мы на своем опыте убеждались неоднократно. Реформа, призванная нести в массы свободу, и независимость — демократические основы бытия, пока со всей очевидностью приведут к невиданному доселе росту чиновничьего аппарата. Немного математики. В 180 новых муниципальных образованиях предстоит провести выборы глав (мэров) и депутатов в представительный орган, создать несколько комиссий и палат. Численность чиновников будет измеряться тысячами. А им нужны зарплаты, транспорт, оргтехника, заместители и секретари. Плюсуйте и умножайте сами. — Я понимаю, — горько иронизирует Андрей Крутиков, — что в Москве, конечно, больше знают, что у нас делается в деревне такой-то. Меня всегда восхищают лабораторные работы, которые проводятся в Москве. И когда сидят в Государственной думе и ничтоже сумняшеся принимают решения, что вот так-то там будут следить за дорогами, это, конечно, мне нравится. Без сомнения, губернские власти должны быть наделены большими функциями, как законодательными, так и исполнительными, потому что нам отсюда виднее свою территорию, мы знаем ее специфику. Многие формулировки испеченного господином Козаком закона просто непонятны. Например, пункт 4 статьи 34 главы 6 гласит: «Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти». А куда они, собственно, тогда входят? И для чего они, собственно, нужны? По мнению наших областных руководителей, нынешние администраторы вполне сносно справляются с работой в населенных пунктах, и менять шило на мыло по меньшей мере глупо. У России есть задачи и поважнее. Анатолий Лисицын не сомневается, во всяком случае, по его словам, не удивится, если исполнение закона отложат на неопределенный срок. РАВНЯЙСЬ! РАВНЯЙСЬ! ЕЩЕ РАВНЕЕ!.. Но если законы принимают, то кому-то они все-таки для чего-то нужны. Даже если жизненные реалии документу противоречат. Хотя бы декларировать местное самоуправление федеральное правительство обязано, должны же мы международные соглашения исполнять иногда, пусть и на бумаге. Декларация не означает немедленного претворения в жизнь. Деньги на реформу, по всей видимости, появятся не скоро, и заявленная операция может вовсе не состояться. Больной услуги не оплатил, какое ж тут лечение! Смешнее выйдет, если федеральное правительство возложит материальную ответственность за проведение реформы на плечи местных бюджетов, вот когда придется урезать статьи, изыскивать средства где угодно. При таком раскладе Ярославль точно лишится звания «заслуженный донор Российской Федерации» — крови не хватит. Область до сих пор не может оклематься от федерального «экшена» — быстрого и умелого отъема табачных акцизов, такой ловкости Остап Бендер позавидовал бы. Правительство, кстати, обещалось часть средств вернуть в область траншем. Не состоялось. Анатолий Лисицын до сих пор этот «честный и законный» отъем средств называет государственным рэкетом, и при воспоминаниях о том ему становится худо, как от острой зубной боли. — Два миллиарда отобрали! Не спросив, не поинтересовавшись, — возмущается он. — Не проанализировали — забрали и все. Мы ведь развивали эту отрасль, под Переславлем завод построили, давали инвестиционные льготы, рассчитывали на серьезные дивиденды, а они нарушили все наши планы по развитию территорий. Зато федеральное правительство питает любовь и страсть к национальным республикам. Башкортостан и Татарстан в 2004 году получат субсидий в 32 раза больше, чем двенадцать областей Центральной России. За непонятные заслуги в прошлом году Казань забрала из фонда регионального развития 64 процента всех средств. На области Центрального федерального округа пришлось всего немногим более двух процентов. Между тем национальные республики более всех далеки от внедрения у себя института местного самоуправления. Там успела сложиться своя система регулирования, они живут по своим конституциям, которые устраивают президентские верхушки. Приоритетность федеральных законов только лишь декларирована. Так что равенства в реализации «общих принципов самоуправления» никак не получится, все равно будут те, кто равнее. А потому оценка, данная документу Российским институтом парламентаризма, вызывает сомнение. Академики считают, что, цитирую: «нарезка» муниципальных образований унифицируется для всех субъектов Российской Федерации, что облегчает региональное регулирование и контроль за деятельностью органов местного самоуправления, создает условия для выработки единых федеральных стандартов бюджетного финансирования вопросов местного значения…» Как будет выглядеть Россия через десять лет, сейчас не знает никто. Если правительство все же рискнет и даст отмашку на претворение решений в жизнь, страна будет меняться на глазах. А коли удастся укрепить вертикаль демократии мощным фундаментом из мелкой гальки, то, значит, проект верный, а все пересуды досужи. Котлован рыть уже начали.
