Рыбинский городской суд оберегает УВД Рыбинска и Рыбинского района от разорения. Двадцать бойцов ОМОНа в судебном порядке добиваются выплаты боевых, заработанных в Чечне. В случае их победы управлению внутренних дел придется выплатить свыше 400 тысяч рублей.
И тогда последует каскад аналогичных исков. В служебных командировках в Чечне побывали свыше 300 рыбинских милиционеров. И многие из них могут посчитать себя обманутыми денежными расчетами за смертельно опасную службу. Но получить боевые оказалось труднее, чем разоружить боевиков и обезвредить фугас. До сих пор суд отказывал в удовлетворении исков на основании гражданского законодательства: в связи с пропуском трехмесячного срока обращения в суд о взыскании заработной платы. Судья также требует от истцов справку, подтверждающую, что они воевали, а не отдыхали на Северном Кавказе. ИГОРЬ Фролов принял командование отрядом на пятый день пребывания в Курчалое. Командир рыбинского ОМОНа Виктор Салюк выбыл по ранению. Выходя на дежурство, омоновцы на окраине села натолкнулись на боевиков… Курчалой, по российским меркам, большое село. Там свыше 1000 домов. На дорогах, на ближайших подступах к Курчалою было пять блокпостов. Там милиционеры несли службу совместно с солдатами внутренних войск. Блокпост, где несли суточное дежурство рыбинские омоновцы, был в полукилометре от села. От окраины села до блокпоста продвигались в буквальном смысле на ощупь. Путь впереди себя проверяли щупами и миноискателем. Береженого Бог бережет. За пять недель до прибытия тридцати бойцов рыбинского ОМОНа на смену своим товарищам понесли потери белгородские омоновцы. Утром 15 ноября 2000 года они поехали на блокпост на автобусе. Не доехали двухсот метров. Под автобусом взорвался радиоуправляемый фугас. Двое убитых, шесть раненых. — Против нас велась фугасная война. Каждый выезд на дежурство — это лотерея жизни и смерти, — вспоминал Игорь Фролов ту командировку. Один раненый, двое контуженых — таким был результат этой «лотереи» для рыбинского ОМОНа.… Виктора Салюка ранили в предрассветных декабрьских сумерках. На окраине села омоновцы увидели группу людей. Окликнули. Один из них резко обернулся на оклик. Тотчас тишину разорвала автоматная очередь. Пуля-дура нашла не защищенное бронежилетом место на теле командира. Виктора срочно доставили на базу ОМОНа, а затем вертолетом — в военный госпиталь. Майору милиции Игорю Фролову довелось командовать отрядом до конца командировки, вплоть до 17 марта 2001 года. Досрочно убыли из Курчалоя еще два омоновца — Дундуков и Кукличев. Они получили тяжелую контузию от взрыва фугаса. И лишь впоследствии выяснилось, что те дни, когда был ранен командир и контужены ребята, не зачли как боевые дни. Не посчитали боевыми 24 дня из 86 дней, проведенных в Курчалое. Узнав об этом, двадцать омоновцев подали иски в суд. 2 февраля судья Людмила Мазурова провела досудебное рассмотрение исковых заявлений. Указала истцам на погрешности. Шесть не указали в числе соответчиков МВД России, двое — Минфин России. Остальные исковые заявления, с формальной точки зрения, безукоризненные. Там в качестве ответчиков названы УВД г. Рыбинска и Рыбинского района, УВД Ярославской области, МВД России и Министерство финансов РФ. Согласно принятым на сегодня документам сотрудникам милиции, отправляющимся в командировку в Чечню, выплачиваются командировочные в двойном размере и оклады, увеличенные в полтора раза. Эти деньги им платят вперед — перед поездкой. Если грубо, то в среднем получается 15000 рублей в месяц. До 2001 года командировки продолжались три месяца, теперь — полгода. Кому-то покажется, что командированные в Чечню милиционеры получают в качестве предоплаты приличные деньги. Наверное, приличные, если на службу в ряды рыбинской милиции приглашают, обещая зарплату 3500 — 5000 рублей. Но можно заработать гораздо больше, не рискуя здоровьем и жизнью. По официальной версии, в Чечню едут добровольцы. Каждый сотрудник УВД подает рапорт с просьбой направить его в командировку либо указывает в рапорте, что согласен туда ехать. Только после этого его кандидатура включается в приказ, издаваемый начальником УВД Рыбинска и Рыбинского района. Я поинтересовался об этом у омоновцев в здании суда. Они усмехнулись: — Кто же туда поедет, если все откажутся? Мы же не гражданские, чтобы говорить «хочу — не хочу». Лично Игорь Фролов был в 2000 — 2001 годах в трех командировках. — Мы приезжали туда на три месяца, потом три месяца несли службу в Рыбинске и опять на три месяца в Чечню. Было тяжело физически и морально. Игорь ушел из ОМОНа, когда командировки стали продолжительностью шесть месяцев. Сейчас работает в исправительной колонии. Там, на новом месте работы, он и узнал, что его кинули с оплатой боевых. Узнал об этом от ребят-омоновцев в прошлом году. Они узнали об этом, когда в прошлом году в суд стали подавать ярославские милиционеры. По решению суда все дни чеченской командировки были приравнены к боевым, и пятнадцать человек получили причитающиеся им деньги. Уже в этом году Переславский городской суд удовлетворил восемь исков милиционеров к родному РОВД. В принципе у рыбинских омоновцев нет претензий к рыбинскому УВД. Милицейские начальники не отсиживались в тиши кабинетов вдали от горячей точки, куда послали своих подчиненных. Сами туда выезжали с проверкой. Но по закону в первую очередь спрос по зарплате с работодателя. Значит, выплачивать боевые надлежит УВД г. Рыбинска и Рыбинского района. Сумма немалая. Каждый боевой день в Чечне до мая 2001 года оценивался в 850 рублей для бойцов и в 950 рублей — для лиц командного состава. Умножим на 24 дня. В итоге омоновцам, служившим в Курчалое с 22 декабря 2000 года по 17 марта 2001 года, полагается доплатить 20400 — 22800 рублей. Несколько исков подготовлено по двум-трем командировкам. Однако Рыбинский горсуд не принял их к рассмотрению. Пока идет разбирательство по одной командировке, оформленной приказом УВД г. Рыбинска и Рыбинского района от 18 декабря 2000 года. Каждый день, что отслужили в Чечне милиционеры, отражался в «боевом журнале». Его вел командир мобильного отряда, которому подчинялись и милиционеры, и военнослужащие. До той поездки в Курчалой заморочек с фиксированием боевых дней не было. Не было и проблем с их оплатой. Три года назад началась свистопляска. — Видимо, где-то там «наверху» решили на нас сэкономить, — уверен омоновец Николай Сорокин. У него ушло много месяцев, чтобы собрать необходимые документы для подачи иска в суд. В ответ на его запросы в Москву и Грозный следовали долгие паузы. — Такое ощущение, что от нас стараются спрятать документы, — предполагает Николай. С ним согласны его товарищи. Копий выписок из «боевых журналов» они так и не дождались. Сохранились ли эти журналы? А в приказе по временной оперативной группировке российских войск указано иное количество «боевых» дней. Судебное рассмотрение исков сотрудников ОМОНа было назначено на 10 февраля. Чтобы прояснить ситуацию, судья Людмила Мазурова в качестве соответчиков пригласила представителей МВД России. Оттуда не последовало ни ответа, ни привета. Никто из Москвы в Рыбинск не приехал. Судебное рассмотрение перенесено на 17 марта 2004 года. В тот день исполнится ровно три года со дня завершения командировки рыбинских омоновцев в Курчалой. Согласно пословице обещанного три года ждут. Дождутся ли они справедливого решения? На снимке: бойцы рыбинского ОМОНа в Чечне. Фото из архива рыбинского ОМОНа.
