Как-то актер московского «Ленкома» Виктор Раков, знакомый многим телезрителям по сериалам «Петербургские тайны», «Нина», «Саломея», «Закон», «Против течения», на вопрос: «Как вы себя оцениваете?» — ответил: «Я нормальный человек: муж, отец, сын, брат, коллега, друг». А еще Виктор Раков художник…
— Виктор, судя по всему, дом для вас важен? — Конечно. Я же туда все время возвращаюсь! Хочется, чтобы и моим девочкам (жена Людмила, дочь Настя. — Прим. авт.) было там комфортно. И я бы себя чувствовал спокойно, хорошо, мог отдыхать. Год назад мы переехали в новую трехкомнатную квартиру и с тех пор занимаемся ремонтом. — Своими руками делаете ремонт? — Нет. Это было бы слишком. Мы общались с дизайнером, предлагали свои варианты, так что это было совместное творчество. — Вы как-то сказали, что благодарны своей первой жене, потому что из-за развода стали жестче… — Я — сентиментальный человек: какие-то вещи могут тронуть меня до слез. Да, я тяжело переживал развод, но пережил. Знаю случаи, когда у мужчин перед разводом предынфарктное состояние. Со мной этого, к счастью, не произошло. Я понял, что не нужно растворяться в любимом человеке, смотреть ему в рот, придумывать то, чего нет. Хотя влюбленные всегда что-нибудь придумывают и потом с трудом расстаются со своей иллюзией. — Вы думаете, любовь может умереть со временем? — Настоящая — не может! — А какой вы папа? (У Виктора Ракова есть еще шестнадцатилетний сын Борис от первого брака.) — Строгий, но справедливый. — Как считаете, детей нужно баловать? — И женщин, и детей необходимо баловать. Как только есть возможность, надо это делать и не жалеть никаких средств. Конечно, жизнь у всех складывается по-разному. Я не хочу, чтобы мои дети нуждались или имели одну игрушку. Пусть игрушек будет много. — Чему самому главному вы хотите научить вашу дочь? — Важно не научить. Важно, чтобы ребенок был обучаемым. Мне хочется, чтобы моя дочь, этот цветок, расцветал, радовал и был любим всегда. — А у вас какое было детство? — Меня любили, называли поскребышем, потому что я был самый младший в семье. В основном со мной занималась мамина мама — бабушка Зина, потому что родители все время были заняты на работе. Я рос под влиянием старшего брата Саши. Он был заводилой в своей компании, я там тоже мелькал, слушал «битлов», «Лед Зеппелин», Высоцкого. И я заразился от него любовью к живописи: он рисовал, а я подсматривал. Он рисовал гораздо лучше, чем я, но оставил, увы, это занятие. А я вдруг, как мог, освоил «масло», рисовал пастелью, потом делал изделия из глины, по дереву резал. Когда начал появляться бисер, пытался вышить из этого маленькую картинку… Но я так ее и не доделал. Где-то лежит… — Ваши работы, кажется, даже выставлялись? — Директор Дома актера на Арбате предложила мне и нашей актрисе Ире Серовой выставить свои работы. Правда, Ира занимается этим профессионально. У меня было тогда семнадцать, у нее — около тридцати картин. — А что это были за работы? — Это не живопись в чистом виде. Я делал коллажи с элементами из ткани, дерева, керамики. Что-то из своих работ я раздарил, что-то осталось дома. — Вам интересно работать с природными материалами? — Мне очень понравилась глина. Это здорово — делать объемные вещи. Я делал вазы, подсвечники, картины с барельефом. И вдруг понял, что леплю лучше, чем рисую. Но я начал и закончил работать с глиной шесть лет назад. — Почему? — Мне сказали, что это вредно: люди умирают от рака желудка. Была бы мастерская, конечно, продолжал бы работать, а в жилом помещении это невозможно. И потом, чем отличаются игрушки взрослых от игрушек детей? Ценой. Глина — дорогое удовольствие, и я пока не могу себе его позволить. — Наступаете на горло собственной песне? — Я никогда не форсирую события. Все происходит само собой. — А жена как относится к вашему хобби? — Ей нравится. Сердится, когда я дарю свои работы кому-нибудь. Я бы и другие картинки раздарил. А она говорит: «Нет, вот сделаешь новые и дари». И дочке нравится. — Она не рисует? — Рисует, но в основном фломастерами, хотя недавно нарисовала одну работу маслом. — Вы хотите, чтобы она стала актрисой? — Посмотрим. Я никуда ее специально не всовываю. У нее есть скрипка, школа, бассейн. Пусть ребенок живет нормальной детской жизнью. — А когда вы решили выбрать актерскую профессию, родители не удивились? — Приятно удивились. В детстве мне нравилось дурачиться, обезьянничать. Я показывал свою бабушку, как она ходит с палочкой, и вся родня покатывалась со смеху. Мой двоюродный дед говорил, что мне надо идти учиться на клоуна. Но я не дошел до циркового училища и пошел в театральное… Мама сказала: «Я тебя на сцене не представляю». Потом она, конечно, посмотрела спектакли с моим участием. И сейчас иногда дает смешные советы: «Улыбайся. У тебя улыбка хорошая»…
