15 января этого года на Тутаевском моторном заводе случилось ЧП — пожар в первом чугунолитейном цехе. Ущерб оказался огромный — рухнула кровля цеха на площади пять с лишним тысяч квадратных метров, пострадали три формовочные линии. Скептики, увидевшие представшую на следующие дни картину — бесформенные груды перекореженных ферм, кронбалок вперемешку с рухнувшими бетонными плитами, свернувшиеся в штопор металлические конструкции, подумали: «Все, рухнул Тутаевский моторный завод». Сейчас, спустя восемь месяцев, можно сказать, что завод не только выстоял, не только справился с трагедией собственными силами без рубля посторонней финансовой помощи, но и все это время продолжал наращивать объемы производства ускоренными темпами. Это тем более удивительно, что предприятие всеми силами пытаются обанкротить.
МЕТАЛЛ ЗАКРУЧИВАЛСЯ В ШТОПОР Пожар начался на первом этаже чугунолитейного корпуса в землеприготовительном отделении. Его причиной, по предварительным данным, стали проводимые сварочные работы. Огонь быстро нашел себе пищу, уже через полчаса температура горения была такова, что металл стал закручиваться в штопор. Поплыла одна колонна, державшая перекрытия, другая — и корпус стал рушиться как карточный домик. То, что сулила эта трагедия, понятно даже неспециалисту. Чугунолитейный цех — это начало всего производства: нет литья — нет и готовой продукции. Сразу же забеспокоились мазовцы, получавшие с Тутаевского моторного коробки передач к ярославским дизелям. Да и ярославские моторостроители могли встать без тутаевского литья. Штаб по восстановлению чугунолитейного корпуса был создан на следующий же день. Возглавить его было поручено исполнительному директору ТМЗ Виталию Грибанову. Если подобное несчастье случалось в советские времена, на помощь мобилизовывались силы всего министерства и смежников. Сейчас такого нет. Работать тутаевским моторостроителям пришлось практически без посторонней помощи. Привлечены были лишь ярославский проектный институт «Гипродвигатель» и организации «Стальмонтаж» и «Промтехмонтаж». Самое тяжелое и опасное было направить в пострадавший цех разведчиков и приступить к разбору завалов — над головой на кусках арматуры висели засыпанные снегом бетонные плиты, готовые в любой момент рухнуть. И все же на одной из трех формовочных линий, на которой делали блок для 240-го двигателя ЯМЗ, работать начали уже через три недели после пожара. Вместо двух других формовочных линий, наиболее пострадавших от огня, запустили формовочную машину, срочно купленную у НПО «Сатурн». И хотя по своим характеристикам и качествам она далеко уступала автоматической формовочной линии, все же временно смогла заменить собой пострадавшее оборудование. За месяц расчистили площадку, сделали фундаменты, без чертежей, по эскизам распланировали установку, смонтировали, построили новую пультовую мастерскую для ремонтников. Ударными темпами потрудились и заводские технологи, доработавшие процесс формовки. Стоит отметить и еще один важный момент в хронике восстановительных работ — всего через две недели после пожара в корпусе первого чугунолитейного цеха открыли столовую, а еще через месяц буфет. С одной стороны, сделано это было с чисто практическим расчетом — чтобы люди, работавшие сутками на восстановлении цеха, могли отогреться и подкормиться, а с другой стороны, учли и психологический фактор: у людей появилась твердая уверенность, что цех не собираются закрывать (а такие разговоры поначалу ходили), что он будет восстановлен и будет работать. Сейчас в первом чугунолитейном цехе практически закончен монтаж оборудования второй формовочной линии, которая будет определять основные объемы литейного производства. Закончены обводка гидравлических и электрических сетей, монтаж крыши корпуса, и практически завершены пусконаладочные работы. Крыша сделана на основе современной технологии из прочных, легких и надежных материалов. Примерно такая же у нового ледового дворца и Ярославского городского выставочного зала. Стоимость прямых затрат по восстановлению на сегодняшний день можно оценить в 50 миллионов рублей. Все это — свои собственные заводские средства. Примечательно и то, что все это время предприятие выплачивало 100 процентов налогов. Не было и перебоев с выплатой заработной платы — а средняя в основном производстве к июлю составляла более 6,5 тысячи рублей. Несмотря на все сложности, заработная плата на предприятии не уменьшилась ни на копейку. А рост объемов производства за первое полугодие составил в среднем 14 процентов, больше, чем в прошлом году, а в июле 2004 года — даже 18 процентов. Когда из-за пожара упали объемы в литейном производстве, их нарастили за счет другого производства — освоили штамповку шатуна, что дало дополнительные объемы на 5 млн. рублей в месяц. Надо учесть и еще один вектор сопротивления, который должен был препятствовать успешной работе предприятия. С начала этого года металлургические предприятия несколько раз поднимали цену на свою продукцию. За полгода по некоторым видам металлов она выросла на 300 процентов. На ТМЗ производство очень металлоемкое, и понятно, что себестоимость продукции также резко выросла. Вот только поднять цену на свою продукцию дизелестроители не могут, условия рынка не позволяют. ПИКОВЫЕ СИТУАЦИИ Так уж складывается, что коллектив ТМЗ не первый раз проверяют на прочность пиковые ситуации. В начале 99-года мне позвонили журналисты московского бюро одной из крупнейших американских газет «Лос-Анджелес-Таймс». Они просили помочь сделать для американской газеты репортаж о жизни города-завода Тутаева. Очень интересовало их, как же выживают тутаевцы — а практически каждая семья этого города так или иначе была связана с ТМЗ — в совершенно экстремальных, по американским меркам, условиях. Из-за ограничений в подаче электроэнергии люди трудились вечерами и ночами, зарплату задерживали на полгода, дети в школах падали в голодные обмороки, а их родители, доведенные до отчаяния, выходили перекрывать автомагистрали и железную дорогу. Увиденное и услышанное из жизни Тутаева и ТМЗ американских корреспондентов поразило до глубины души. Они так до конца и не поняли, как же могли существовать семьи на ежемесячный доход в 20 американских долларов и выдаваемые в счет зарплаты хлеб, мыло и некоторые другие товары первой необходимости. Глубина их потрясения была бы еще больше, посети они предприятие несколькими месяцами раньше. К тому времени, когда американские журналисты приехали на ТМЗ, там уже начала работать новая команда управленцев — генеральный директор Борис Пешков, исполнительный директор Виталий Грибанов, коммерческий директор Владимир Алькаев. Приняла она завод в самом критическом состоянии. Зарплату задерживали на 8 месяцев, долги по зарплате составляли 59 миллионов рублей, 200 миллионов должны были «Ярэнерго», 70 миллионов — газовикам, сто с лишним миллионов — смежникам. Около 1,2 миллиарда рублей были долги по налогам. В цехах стоял страшный холод. Повсюду валялись горы замерзшей земли и брака. Чтобы как-то работать, люди повсюду жгли мангалы, отчего все производственные помещения окутывало сизое марево. В 1998 году на Тутаевском моторном, спроектированном и построенном для производства 42 тысяч двигателей в год, было собрано всего несколько сотен моторов, литейное производство было загружено только на 7 процентов. Огромные печи-вагранки, рассчитанные на выдачу 30 тонн литья в час, большее время простаивали, так как для обеспечения их работы нужны были тонны высококачественного кокса, тонны хорошего литьевого чугуна. Когда удавалось раз в три-четыре месяца накопить денег и закупить шихтовые материалы, остывшая холодная печь — по технологии вагранка должна работать в непрерывном режиме — неделю выдавала брак. Первое смелое решение, принятое новой командой управленцев, — переход с вагранок на индукционные плавильные печи. Это дало возможность отказаться от закупки дорогостоящего кокса, сократить потребление литьевого чугуна — в ход пошел и металлолом, который в избытке валялся на предприятии. А уже к 2000 году завод работал практически в нормальном режиме. Стали не только платить, но и планомерно повышать заработную плату, удалось остановить огромные по своим масштабам хищения, стали рассчитываться с долгами. За эти годы, не получая кредитов, планомерно наращивали объемы производства, осваивали производство новых технически сложных видов продукции. За минувшие пять лет 216 единиц оборудования предприятия было проведено через модернизацию. Сейчас во всех цехах тепло, светло и чисто, рядом со станками растут экзотические цветы. В настоящее время уже стоит вопрос о передаче на ТМЗ с ярославского «Автодизеля» производства коробки передач для 336-го двигателя, штамповки шатуна на все типы двигателей ЯМЗ. И литьевое, и кузнечное оборудование на Тутаевском моторном более современное, а потому выше качество производства и обходится оно дешевле. Вообще, у ТМЗ уникальное оборудование, которое имеют совсем немногие отечественные предприятия. Это и японская штамповочная линия «Камацу», и прокатная машина, которая за один оборот барабана превращает металлическую заготовку в вал коробки передач. В кузнечном цехе 25-тонный молот штампует коленчатые валы для самых мощных 12-цилиндровых двигателей за пять ударов. В конце прошлого года на Стерлитамакском заводе был куплен универсальный обрабатывающий центр, который можно назвать оборудованием завтрашнего дня. По сути дела это робот, который работает без участия человека, ему надо только вовремя менять заготовки. Когда тутаевцы приехали в Стерлитамак покупать этот станок, там, узнав, что завод находится в процедуре банкротства, воскликнули: «Побольше бы таких банкротов!» КОМУ НУЖНО БАНКРОТСТВО Процедура банкротства на ТМЗ была введена в конце 2002 года. Сначала стадия внешнего наблюдения, а затем, с мая 2003 года, стадия внешнего управления. Поводом послужила задолженность по налогам в бюджет, накопленная еще с 1994 года. Сумма этих долгов примерно равняется тем расходам, которые предприятие несло по содержанию и обслуживанию жилого фонда и социальной сферы Тутаева. По справедливости эти затраты должны были бы учитываться в счет налогов, но такого никто не разрешал. К моменту возбуждения процедуры банкротства в конце 2002 года предприятие уже полностью платило все налоги в местный бюджет и частично погашало накопленные долги. Удивительно, но когда завод простаивал, когда там по полгода не платили заработную плату, когда помимо долгов в бюджет копилось и множество других, вопрос о финансовом оздоровлении не поднимался. Как только предприятие вышло на нормальный режим работы, достигло уровня безубыточности с ежемесячным объемом реализации продукции в 100 миллионов рублей, была введена процедура банкротства. Помимо ТМЗ в области на тот момент насчитывалось около сотни предприятий, имевших задолженности в бюджет, не плативших заработную плату. Почему решили банкротить именно Тутаевский моторный? В недрах областной администрации особенно и не скрывали, что процедура банкротства нужна для того, чтобы найти для завода инвестора, а проще говоря, продать предприятие. Под наиболее вероятным инвестором подразумевалась и подразумевается компания «Рус-ПромАвто», в структуру которой уже вошли Ярославский моторный завод, заводы дизельной и топливной аппаратуры. Несмотря на все передряги последних лет, ТМЗ остается весьма привлекательным предприятием. Как уже говорилось, там вполне современное литейное и штамповочное оборудование. В конструкциях двигателей Тутаевского моторного собрано все лучшее, что было в отечественном дизелестроении. Именно двигатель ТМЗ-8424 использовался в качестве базового для доработки и установки на российские КамАЗы, победившие в последнем ралли Париж — Дакар. Тутаевцы за эти годы весьма расширили и рынок сбыта своей продукции, приспособив двигатель ТМЗ на речные суда, на тепловозы, на японские тяжелые тракторы-трубоукладчики «Камацу», сделали двигатели для двух американских тракторов «Катерпиллер». ТМЗ — единственное предприятие в СНГ, где имеется массовое производство восьмиступенчатой коробки передач. В 1998 году объем производства на ТМЗ в сопоставимых ценах был 540 миллионов рублей в год, в 2003 — 1 млрд. 187 миллионов, за 7 месяцев этого года — 852 миллиона, т. е. по итогам года показатель будет еще выше. Все это очень устраивает потенциальных инвесторов. Единственное, что не устраивает — цена, за которую можно купить предприятие. Независимые оценщики стоимость покупки ТМЗ определяют в примерную сумму 600 миллионов рублей. Уже через месяц после введения процедуры внешнего управления был предложен план так называемого замещения активов предприятия, согласно которому завод должен продаваться по кускам. Однако этот план по некоторым обстоятельствам реализован не был, хотя к тому были предприняты весьма активные попытки. Сейчас потенциальные покупатели очень хотели бы довести до конца банкротство предприятия. Хотя сейчас ситуация складывается так, что и банкротить-то ТМЗ не за что. За последний год менеджменту предприятия в арбитражных судах удалось отбить большую часть навешанных за прежние годы долгов. Весной прошлого года руководство ТМЗ очень просило отложить введение внешнего управления до выверки задолженности в суде — через полгода большую часть долгов удалось снять. Из 1,2 млрд. рублей задолженности сейчас остается лишь 106 миллионов. Если бы введение внешнего управления отложили, предприятие уже сейчас могло бы погашать долги без всяких мировых соглашений. Однако кому-то очень хотелось и до сих пор хочется не финансового оздоровления предприятия, а именно его банкротства. Удивительно, но и новый глава Тутаева Ян Андреев настаивает на том, чтобы все эти спорные долги и пени по ним числились за предприятием. А казалось бы, кто как не он должен в первую очередь быть заинтересован, чтобы градообразующее предприятие жило, успешно работало и развивалось. Сейчас уходит драгоценное время. По закону процедура внешнего управления может длиться только до 8 октября этого года. Если за это время никаких решений не будет принято, то завод автоматически должен пойти в конкурсное производство. А это означает ликвидацию Тутаевского моторного, увольнение всех рабочих и распродажу по остаточным ценам оборудования, цехов, корпусов.
