Нет-нет да и мелькнет в пожарных сводках: в такой-то деревушке первой приняла бой со стихией местная добровольная пожарная дружина. И там, у черта на куличках, ликвидировала очаг огня до прибытия караула из ближайшего городка. Вспоминаются недавние случаи в Первомайском, Угличском, Борисоглебском районах. Первыми приходили на помощь селянам пожарные дружины любимского СПК «Красный Октябрь», «Новый путь» в Первомайском районе, борисоглебских СПК «Ударник», «Девятое января»…
Иной раз нет у дружинников, несмотря на инструкции, и времени позвонить в пожарную часть — сами бросаются в пекло. В прошлом году было дело. Загорелся дом в Варегове. Член добровольной пожарной дружины Владимир Самсонов, карауливший на то время спокойствие поселка, сам с мужиками погасил пламя. Потом мне нехотя рассказывал: а чего, дескать, они с Серегой и еще каким-то шурином, что ли, сами справились. А в пожарной части в Большом Селе его еще и отругали, что не сообщил о пожаре в ПЧ. И, с одной стороны, правы были: вдруг собственных сил не хватило бы? БОЕВЫЕ БУДНИ — Вот здесь мы и лежали в засаде, — вспоминает капитан внутренней службы Александр Петров. В это время наша «Нива» миновала Карабиху и подъезжала к Красным Ткачам. — Был поджог за поджогом, вот и решили подкараулить. — Ну и что, поймали? Небось псих? — Да, оказался какой-то ненормальный… Кстати, вспомнился факт из книги о ярославских пожарных «Набат зовет дружину»: 165 поджогов произошло в Ярославском районе за 1929 год — год коллективизации. На втором месте среди причин пожаров — отопление, то есть неисправные печи, 72 случая. На третьем — сушка зерна. Прошло 75 лет, а история повторяется. Правда, сейчас на первое место среди причин переместилось отопление. Во всяком случае, так говорят бойцы добровольной пожарной дружины из Красных Ткачей, к которым мы едем в гости. А вместо сушки зерна в этом году громко прозвучали пожары в сенных сараях. То в Новоселках, то в «Ярославке», то в Пестрецове горели сотни тонн сена. И в одном случае был поджог. Правда, дело оказалось безнадежным — малолетки, да еще из трудных семей… В Красных Ткачах начальник добровольной пожарной дружины Евгений Хохлов ведет нас мимо красивого деревянного здания с резными наличниками — поселковой администрации. «Еще хозяйский дом», — с уважением говорит Хохлов, имея в виду первых владельцев фабрики. Рядом — пожарка. Помещение для караула — в построенном еще до революции доме из красного кирпича. Несмотря на такую древность, стены и само здание смотрятся мощно, как крепость. Скромная, почти солдатская обстановка: две железные кровати, застланные тонкими старыми одеялами, два столика, пара табуреток, электрическая плитка. Все — видавшее виды, старенькое. Про обстановку можно сказать: спартанская скромность и порядок. Говорим о боевых буднях дружины, о бойцах. Мужики скупы на слова, но приветливы. Особенно запомнились добрые глаза и тихий, спокойный голос начальника караула Николая Викторовича Долбнева, который начинал службу в дружине еще с бойца. Впрочем, как я поняла, он и сейчас сам себе начальник — ведь на дежурстве всего-то два человека, помимо Хохлова. Второй — тоже немногословный, даже суровый на вид, но, как выяснилось, очень мягкий человек — водитель Валерий Викторович Саморин. Он-то и показывает нам свой пожарный «ЗИЛ» — автоцистерну. Машина была как-то лихо, наискосок, припаркована на площадке гаража — словно выставлена на автосалоне. И блестела чистотой и свежестью покраски. Небольшой гараж также являл собой мир аскетизма и порядка. Правда, в полутьме, в дальнем углу, углядела какие-то, на мой взгляд, ржавые, некрасивые железяки. — Запчасти? — Аксессуары, — вежливо, но с достоинством поправил Саморин. А Евгений Петрович сообщил: машина им досталась от пожарных из Мышкина. Возраст ее — 22 года. — Разве столько живут? — Ездит еще! Только машины такие уже давно не выпускают и запчастей к ним нет. Вот и храним это, — Хохлов указывает на «аксессуары»… На вопрос, много ли работы, Евгений Петрович изрекает мысль, которая проста, парадоксальна и гениальна одновременно: «Чем больше пожаров, тем хуже мы работаем». Расшифровывает: в поселке большинство частных домов отапливаются печами. Здесь и кроется опасность пожаров. В дружине пятнадцать бойцов. На каждого приходится по две улицы. И вот осенью пожарные проверяют состояние электропроводки, печей, тягу в дымоходе. Бывает, какой старушке немощной и одинокой помогут печь наладить. Евгений Петрович замечает: у местных жителей печи в основном в порядке — какой же хозяин не подмажет трещину в печи, не прочистит дымоход? Специально для этого и метлы держат. А вот дачники и приезжие, особенно городские, не все в этом деле понимают. Или не умеют с печами обращаться. Тем временем в Красных Ткачах столько домов уж скупили — и ярославцы, и москвичи, и северяне… У одних баня загорелась — с крыши. Приехали, потушили. Смотрят, а в трубе-то от старости трещина появилась. Из нее и вылетали искры, с которых огонь начался. Хозяин удивляется: никогда бы не догадался… Бывают и глупые происшествия. На Чапайке двое мальчишек пяти и девяти лет одни дома остались. Старший младшему предложил бумагу запалить: как, дескать, гореть будет. Загорелось хорошо. Слава Богу, такие же малолетки вовремя с улицы заметили дым. А Петров вспомнил еще один случай в Красных Ткачах. Года четыре назад это было. Женщина пожилая полезла на чердак за какими-то кастрюлями. Зажгла свечку, чтобы видно было. Между делом заглянула в окошко — а по улице похоронная процессия шла. Женщина захотела принять участие в проводах покойного и поспешила вниз. Свечку погасить забыла. А она опрокинулась… На обратном пути нам показали мрачные остатки того дома. В поселке дружину очень ценят. Николай Викторович замечает: «Администрация поселковая на праздники поощряет!» И при этом делает многозначительный жест: большой палец вверх, мизинец вниз. Хохлов бросает осуждающий взгляд, и начальник караула пытается как-то исправить положение: «Делают подарки…» И все-таки правильные мужики служат в поселковой пожарной дружине. Хозяйственные. «Мы здесь живем», — говорят они. Какая идиллия у них вокруг помещения! В окна стучатся ветки с тяжелыми яблоками. У входа цветочки. И на небольшом клочке земли — плантация земляничная. А по ночам, я думаю, они рисуют стенгазеты. Во всяком случае, красочными листами увешаны все стены в гараже. А одна — «Огнеборец» — висит над кроватью в караульном помещении. Здесь фото бойцов и Хохлова. А в центре — общий любимец, огненно-рыжий сибирский кот Федя. Хохлов назвал его главным огнеборцем. Во главе одного угла, как положено, Шойгу. Ну и, конечно, во главе другого — автоцистерна во всей своей красе. ТРАВА ПО ПОЯС Когда Валерий Смирнов выводит машину на площадку перед пожаркой, сбегается детвора — мальчишки со всего Головина — поглазеть на священнодействие. Еще бы, ведь Валера своими золотыми руками пытается вернуть к жизни то, что по идее уже не имеет права на существование — автоцистерну, которой уже более тридцати лет. Но Валера, ее водитель, колдует, возвращает дух боевой в красный металлический остов. Есть еще у местной добровольной пожарной дружины «Урал». Вездеход, можно сказать. Мчится на пожар со скоростью 70 — 80 километров в час. Везет по четыре тонны воды. Только вот и потребляет по 75 литров горючего на сотню километров. Не напасешься. Да и крупнехонек «Урал», и, случалось, стопорил ход перед легким мостком через какую-нибудь речушку… Потому-то и колдует Валера над старым «ЗИЛом». Сельские огнеборцы уповают на Москву: «Там небось технику списывают. Так нам бы ее, все было бы что-то посвежее…» Начальник ДПД Николай Старостин подытоживает: «Ведь в нашем деле главное — вовремя приехать». А так всем довольны. И коллектив подобрался хороший. Профилактическую работу проводят по мере возможности, но не слушает народ, пока беда не коснется. Большая проблема в деревнях — самострой. Разрыва между домами нет — сарайки ставят. Сплошная застройка. А то и стога мечут прямо во дворе. Риск велик. И от того, как вовремя подан первый ствол, зависит борьба за дом. А то может и второй загореться, и третий, а дальше стихия становится неуправляемой… Головинская дружина держит под своим крылышком треть левобережной части округа. Это, между прочим, сотня сел и деревушек! А всей дружины — пять человек. Дежурят по двое. Если тревога — поднимают по телефону остальных. Пожарные сетуют: горит чаще всего жилой частный сектор, пьющие горят и те, кто аморальный образ жизни ведет. А их немало. Еще Николай жалуется: «Бич у нас — поля не косятся. Трава вырастет по пояс, пожухнет. А потом, по весне, ее жгут. Огонь — к деревне, а в деревне две бабки, один инвалид да один пьяный». Угличскому Головину звание села не присвоили, а для деревни этот населенный пункт велик. Но улицы его пустынны. Хотя здесь усадьба СПК «Россия». Такое впечатление, что «Россию» многие променяли на более благополучную «Родину» по соседству. В «России» мало платят, да и, говорят, не вовремя. Сами дружинники вынуждены подрабатывать кто как может. Держат коров, птицу — иначе не прожить, не прокормить детей. Которых еще и выучить нужно. Из головинской дружины трое работают в колхозе. Валера и в колхозной жизни водитель — грузовик стоит тут же, на площадке у пожарки. Иначе нельзя — украдут или деталь какую снимут. Действительно, у каждого двора какая-нибудь техника стоит. Сразу видно, где живет шофер, а где тракторист. У дома все под присмотром. А Старостин еще и кочегар. Не бросает сельскую котельную, хотя и так забот полон рот — две коровы и прочая живность. Опасается: уйдет из котельной — и плохо топить станут. А у него самого квартира с центральным отоплением! Так что на вопрос о планах на будущее Николай говорит: хорошо провести отопительный сезон. Это вовсе не означает, что работа в котельной пойдет в ущерб делам дружины. Нет, здесь все идет путем: в гараже стоит верный «Урал», площадка перед пожаркой выметена, рядом в пруду плещется вода для цистерны, а дружинники начеку и готовы рвануть на помощь!
