С раннего детства планировал поступить в Рязанское артиллерийское училище. Мальчишкой просто грезил орудиями. Они, с огромными стволами на гусеницах, мне снились почти каждую ночь. Иногда даже просыпался, не под грохот разрывов их снарядов, а когда они приятно, лаская слух, скрежетали металл о металл, автоматически медленно ползли к стволу.
РЫНОК РАБОВ В жизни получилось все иначе. В военное училище я не поступил, но день своего любимого рода войск всегда отмечаю, потому что артиллеристом я все же стал. Причем срочную службу проходил именно в той части, в которой в годы Великой Отечественной войны моего отца в оперативном порядке обучали обращаться с секретным тогда оружием — легендарной «катюшей». До части добирался как политкаторжанин в царские времена, попадая с одного пересыльного пункта на другой. В отличие от заключенного мне через каждые два часа выдавали сухой паек: банки с тушенкой, копченую колбасу, перловую кашу, закатанную в жестяные банки, горячий чай в алюминиевой кружке и буханку ржаного хлеба. Еда надоела, и от нее просто воротило. Уже несколько суток я мотался по этим пунктам. Изредка на них приезжали какие-то делегации военных и забирали для себя будущих бойцов. Вот зашли, как их здесь величали, покупатели с голубыми петлицами и крылышками на них. Все оживились, потому что призывникам хотелось поскорее попасть в свою единственную и родную, а не томиться на этом пункте, очень напоминающем восточный рынок рабов. Я тоже засуетился, полагая, что эти хозяева, может, и меня заберут к себе. Однако прапорщик с красной повязкой не дал мне встать со скамьи: — Сиди, не дергайся, ешь тушенку, за тобой артиллеристы приедут, у них в черных петлицах будут располагаться перекрещенные пушки, а не дурацкие крылья от сороки. Время шло, на тушенку уже совершенно невозможно было смотреть, а долгожданные артиллеристы за мной все не ехали. Объевшись копченой колбасы, заменившей обед, все кругом кемарили. Растормошил этот сонный улей седой дед в гражданской одежде. Он бегал вокруг скамеек с призывниками и орал: — Где мои артиллеристы, что, летунам отдали моих чудо-богатырей? Старика здесь, похоже, хорошо знали. Местные офицеры при виде его подтягивались и старательно прикладывали руку к козырьку. С ДЕДОМ В РЕСТОРАН Этот самый дед забрал меня и еще двух парней. В части оказались глубокой ночью, однако нас тут же повели в столовую. Военный общепит я представлял иначе. Зал был очень похож на наш ресторан «Медведь», только в несколько раз превосходил его по размерам. Столики были рассчитаны на четверых бойцов. Мы не успели за один из них сесть, как к нам тут же подошел официант в военной форме. Он нам зачитал внушительное меню и предложил выбрать. После надоевшей тушенки хотелось горяченького гуляшика и домашней квашеной капустки. Наша мечта была мгновенно исполнена, и сверх того мы получили еще море продуктов и к чаю по огромному куску бисквитного торта. Несмотря на ночь, дед тоже ел за соседним столиком. С продуктами он расправился быстрее нас и подошел к нам со словами: — Ребятки, утром я вас передам капитану, а сейчас — отдыхать. Каптерка закрыта, не знаю, найдут ли нам чистое белье, ну, так поспим, артиллеристам не привыкать. Шикарным ужином был приятно удивлен не я один. Доедая бисквит, мы хором спросили у деда: — Праздник по случаю приезда, а в будни как нас кормить будут? — Ребятки, артиллеристы — боги войны, а боги должны сытно и качественно питаться. Вас будут подобным образом кормить каждый день, а по праздникам еще лучше. Чистые накрахмаленные постели нам все же нашли. Казарма была огромной. В ней на трехъярусных кроватях спали сотни, а может, и целая тысяча бойцов. Повсюду горел свет, который вроде и не нарушал темноту, но в то же время не резал глаз. БОГИ ДОЛЖНЫ ХОРОШО ВЫГЛЯДЕТЬ Утром прапорщик подбирал нам форму, чтоб сидела как влитая. Он сам замерял каждого будущего артиллериста и исчезал в дебрях своей каптерки, появлялся и вручал одежду со словами: — Боги должны соответствующе выглядеть. Прошедшей ночью, оказывается, прибыла не только наша компания. Таких, как мы, перед каптеркой стояло человек двадцать. Дело переодевания шло быстро. Очередной призывник подходил к зеркалу во весь рост и видел в нем уже не гражданского разгильдяя, а бойца артиллерии, с соответствующими знаками различия. Заминка произошла лишь с одним парнем. Обратить на него внимание заставил удивленный возглас прапорщика: — Е…..! Перед хозяином каптерки призывник стоял босиком, его ступни измерялись линейкой. — Ты хоть сам-то знаешь, какой у тебя размер? Парень, опустив голову, очень виновато: — Да, пятьдесят первый. Прапорщик забегал по каптерке, засуетился. — Пять лет назад был у нас один чудак с такими же ногами. Ему сапоги на заказ шили. Не знаю, что ты пока наденешь. Тебе не в артиллерию, а в подводники надо. И ласты не потребуются. НА ПЛАЦУ Пловцу сапоги все-таки нашли, и через день он в них уже топал по плацу. Правда, получалось у него это очень нестандартно. Обувка была не совсем по ноге. Один сапог с нее постоянно спадал, потому как был 53-го размера. Его нельзя было отрывать от земли. Второй с цифрой 49 был маловат. Он уже успел истереть ногу до крови. Наш командир, в основном из-за пловца, был нами недоволен. А когда на горизонте показалось наше верхнее начальство с очень высокими воинскими званиями, он заорал пловцу: — Скорее прячься под трибуну. Но было уже поздно. Начальство пловца увидело. Капитан перед генералом в сопровождении полковников стоял навытяжку и очень сильно краснел. ИЗ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ На нашей территории при входе в главное здание стояли две пушки времен Крымской войны. Другие современные орудия нам почему-то не спешили показывать. К тому же началась какая-то гнусная дискриминация. Рядом с нами располагались первая батарея, третья, седьмая… А нас обзывали просто ротой. На этот нехороший факт мы указали нашему капитану. Похоже, он и сам был им не очень доволен, потому как вместо ответа по существу загадочно произнес: — Ничего, и мы из пушек постреляем. ЧУДО-ПУШКА На следующий день капитан демонстрировал нам необычную штуковину. Она напоминала миниатюрный артиллерийский лафет. Вместо ствола к ней было привязано полено, а уже к нему — гиря. Капитан торжественно перед всем строем произнес: — Нам поручили испытать эту хреновину. Вы, по трое, будете катать ее, затаскивать на лестницы, в казарму, на четвертый этаж. Где плохо проходит, фиксируйте. Это для науки нужно. Надо сказать, что у нас в роте не по-военному была демократичная обстановка. Я в этом убеждался не один раз и потому прямо из строя себе позволил: — Товарищ капитан, зачем эту громилу таскать по этажам, в НАТО в таких случаях разбирают специальный миномет, каждую часть вместо рюкзака спокойно несет боец, а уже на месте их все соединяют опять в орудие. — А ты откуда это знаешь? — У нас же в красном уголке есть книга «Вооружение НАТО». Там и чертежи такого миномета даже имеются. — Да? Надо сказать об этом науке. Через день капитан опять перед строем сообщил: — У нас разборные минометы тоже есть, а это будет специальная мобильная пушка. Продолжайте катать по лестницам ее макет. ПОЛКОВНИКИ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ Удивительно, но эта телега-пушка везде без труда проезжала, и мы ее начали поднимать все выше и увозить все дальше от нашей казармы. Затащили уже вечером в главное здание. Катим по коридорам. Вечер, никого кругом нет. Вдруг каким-то непонятным чувством четко ощутил, что пересекли невидимую границу. Как будто луч сквозь нас прошел. И точно. Словно из-под земли перед нами с маленькими автоматами наперевес появились два полковника в рубашках с закатанными рукавами. Их взгляды были не просто настороженными, они сверкали глазами, словно дикие звери. Посмотрели на нашу каталку, обозвали ее каким-то номером и успокоились, уже по-доброму нам произнеся: — Идите тренируйтесь в другом месте. Как-то утром мы проснулись, а седьмой батареи нет. На следующий день исчезла и первая. Как вскоре выяснилось, ребята уехали на стрельбы. — А мы? — с этим прибежали к капитану. Он стоял, опустив голову, и повторял: — Поедете, поедете, еще набабахаетесь. Идите пока из «калашей» постреляйте, там еще снайперские есть… Идите, идите… Время шло, а настоящих пушек, кроме тех двух из Крымской войны, нам так никто и не показывал. СО СЛЕЗАМИ НА ГЛАЗАХ Счастье приходит, когда его уже не ждешь. Мы, как обычно, в сентябре красили в зеленый цвет газонную траву. Никто нас не подгонял. То и дело перекуривали. Смотрим, бежит со счастливой улыбкой наш капитан. Метров за сто от нас он начал орать: — Завтра едем. Такое увидите, чего никто никогда не видел. Только руками ничего не трогайте, иначе нам больше никогда ничего не покажут. ИЗ ДЕТСКОГО СНА Прибыли в совершенно дикое поле. Стоим в наблюдательном пункте, все с биноклями. Действительно, такое увидели, что даже не верится, что все это было наяву, а не в фантастическом фильме. Грохотали как раз те пушки, которые я видел в детском сне. Они то разносили вдребезги цели, которые мы могли наблюдать, потом стреляли, как нам поясняли, за многие километры от нас. Это была сокрушительная мощь! Нашим врагам не позавидуешь. С тех пор настоящих боевых пушек я больше не видел, но на дембель пошел артиллеристом — старшим стрелком и сейчас всегда торжественно отмечаю свой профессиональный праздник. Правда, я никому не признаюсь, что из пушки сам никогда не стрелял.
