Странная штука жизнь. Порой, чтобы понять, что действительно ты хочешь получить от нее, приходится многое попробовать и испытать. Оглядываясь назад спустя какое-то время, человек так и не может до конца поверить, что все пережитое случилось именно с ним. Подобная история произошла с жительницей Данилова по имени Лиля.
На собственном опыте она убедилась, что для русского человека лучшего места, чем Россия, на планете быть не может. ГОДЫ БЕСПРЕДЕЛА О них Лиля до сих пор вспоминает с содроганием. В начале 90-х у нее с мужем Сергеем уже были небольшая фирма и магазин. Жили они тогда в Комсомольске-на-Амуре, где хозяйничали бандитские группы и бригады. Формировались они из потомков тех зеков, что в тридцатых годах валили здесь лес, расчищая площадку под строительство города на заре. Особенно лютовал авторитет по кличке Джем. По слухам, он был болен раком, однако почти десятилетие держал в страхе весь город. Лиля помнит, как к какому-нибудь дому белым днем подъезжала грузовая машина и вышедшие из нее братки взламывали двери понравившейся им квартиры. Выносили все подчистую, загружали машину и спокойно уезжали. Леденящие душу случаи, когда погибали дети, происходили часто. Матери боялись выпускать их на улицу. Лиля не была исключением. Она жила в постоянном страхе за троих сыновей, младший из которых, Максим, родился в 92-м году. Диму и Сашу приходилось провожать в школу и встречать после занятий. Муж Сергей, инженер-экономист по образованию, окончивший в свое время военное училище в Горьком, ездил за товаром. И каждый раз, оставаясь дома, где ее с детьми охраняли сразу три бультерьера, Лиля ожидала мужа из поездки как возвращения с фронта. Бывали случаи, когда бандиты останавливали машины, забирали товар, а хозяина убивали. Несмотря на все страхи, Сергей вместе с Лилей отважились поехать в Японию, чтобы купить необходимые для бизнеса подержанные легковушку и грузовичок. Поездка оказалась удачной, а впечатления от встреч с жителями Страны восходящего солнца — самыми благоприятными. Приветливые и открытые к общению японцы понравились Лиле и Сергею. Уже тогда зародилась у них мысль: а что если попытать счастья за пределами родного, но такого не приспособленного для нормального проживания государства? Когда в 98-м случился дефолт и фирму Сергея вначале нагло обанкротили, а потом обокрали, супруги твердо решили уехать за границу. Благо кое-какие деньги у них еще сохранились. В той же турфирме, где они брали путевку в Японию, Сергею и Лиле предложили на выбор Чехию и Аргентину. Правда, потом выяснилось, что ни сами родители, ни их дети не смогут рассчитывать стать гражданами Чехии. В Аргентине же можно получить гражданство после пяти лет проживания там. Собирались не с бухты-барахты, долго думали и прикидывали варианты. Прежде чем отправиться за океан, семья приехала в Данилов, куда к тому времени уже вернулась на родину мать Лили Людмила Андреевна. По ее совету и здравому размышлению купили дом на улице Сенной, где оставался старший сын Дмитрий. Ему к тому времени подошел призывной возраст. Успели даже картошку на огороде посадить. В мае же поехали вчетвером в Москву, а оттуда полетели в Аргентину. Во Франкфурте-на-Майне, где семье пришлось сделать пересадку на самолеты «Люфт-ганзы», всех поразил как сам аэропорт с зеркальным полом, так и уровень сервиса. А в Южной Америке их ожидало совсем не то, на что они рассчитывали. ТУДА И ОБРАТНО — Как только мы вышли из самолета и вдохнули воздух Буэнос-Айреса, мне он сразу не понравился, — вспоминает Лиля. — Какой-то сырой, тягучий воздух, резко отличающийся от того, каким мы привыкли дышать дома. Тут же, в аэропорту, увидели семью, где молодая украинка уговаривала пожилую и плачущую: «Мамо, очами нэ хлюпайтэ!» В тот момент сердце мне подсказало, что долго мы здесь не задержимся. А встретил нас какой-то парнишка и проводил в отель. Снаружи это вполне приличное здание, а внутри местами даже штукатурки на стенах нет. Эти отели существуют специально для иммигрантов. С нами в отеле проживали десяток таких семей, как мы. Плата за номер — до 500 долларов в месяц. Пока есть деньги, к тебе относятся вполне терпимо. А вот дальше? Вообще-то Лиля и Сергей отправились в Аргентину с целью переехать потом в Австралию или Новую Зеландию — более цивилизованные страны и с преобладанием европеизированного, если можно так сказать, населения. Попасть туда напрямую из России весьма сложно. Но пока надо было как-то устраиваться на новом месте. Оказалось, что соседи, многие из которых имели высшее образование, вынуждены были браться за самый неквалифицированный труд — мыли полы, убирали помещения. Сергей, как неплохой механик, устроился в мастерскую по ремонту машин, рихтовал кузова и крылья автомобилей. Помогал ему сын-подросток Александр. Но эта работа больше напоминала наши шабашки. Отработал день — получил у хозяина энную сумму песо. На это семья может прожить день. Назавтра все повторяется. На постоянную работу со страховкой и прочими социальными гарантиями приезжим рассчитывать не приходится. В Аргентине предпочтение и поддержку в трудоустройстве оказывают прежде всего местным жителям. Правда, они, на взгляд Лили, ведут несколько странный образ жизни. Живут одним днем: заработал — съел, заработал — съел… Мы-то привыкли не только просто есть да спать. Нам надо и для души чем-то заниматься. Назовем это хобби или увлечением — не важно. К тому же что-то и за душой нам надо иметь. Хотя бы дом или квартиру. Лиля и Сергей часто наблюдали, как местные чугреи, как называют их там приехавшие русские и украинцы, могут проваляться целый день на газоне с термосом мате — такой специальный парагвайский чай, и с сигаретой, ничуть не переживая, что уготовано им завтра. Попробовала устроиться на работу и Лиля. В парикмахерской ей предложили заняться удалением волос у аборигенов, как показывают это в рекламе. Только один день и выдержала. Больше она на работу не пошла. Хватало хлопот по дому. А вот что понравилось Лиле в Аргентине, так это дешевые красное вино и мясо. Много яблок и других фруктов. А апельсинов она наелась, кажется, на всю оставшуюся жизнь. Сейчас смотреть на них не может. — Вот кто прекрасно и как-то сразу адаптировался к тамошней жизни, так это Максимка, — говорит Лиля. — Как только мы немного устроились, он сразу пошел в школу. Ведь май в Аргентине месяц зимний. Что интересно, там в школах проводят линейки, как когда-то у нас. Учителя хорошие, заботливые. Наверное, еще и потому, что им хорошо платят. Ребятишки друг к другу относятся вполне терпимо, вместе играют, веселятся. Я как-то не заметила точно, когда Максим начал говорить по-испански. Думаю, через год его бы уже и не отличить от других ребят. А вот мы так и не прижились на аргентинской почве… Жить, как жили многие из их соседей по отелю — его скорее можно было назвать обыкновенной коммуналкой, Лиля и Сергей не хотели. А чтобы открыть собственное дело — без языка и связей об этом и мечтать не приходилось. Так что через три месяца после прилета в Буэнос-Айрес они купили билеты и возвратились в Россию. ДЫМ ОТЕЧЕСТВА — Не буду рассказывать, как мы прилетели в Москву, как ехали до Данилова, — говорит Лиля. — Помню, что мной владело одно чувство — скорее домой. Приехали и как раз подгадали к уборке картошки, что посадили перед поездкой за границу. Мама с братом, он работает на железной дороге, обрадовались нашему возвращению. Постепенно жизнь у нас наладилась. Мне все удавалось, чего я очень хотела в этой жизни. Удалось побывать и за морями, посмотреть другие страны. Но жить лучше дома. Пойдешь на Горушку — такая красота! А летом — на рыбалку! В Буэнос-Айресе я даже к океану не ходила. Ребята сбегали, посмотрели. «Грязный океан», — говорят. И за детей я здесь не боюсь. Максимке купили в Аргентине велосипед, так он здесь на нем рассекает. Разве можно было ему позволить такое в большом городе? А главное, я поняла — съездить можно куда угодно, но жить надо дома, где рядом наши люди, где рядом близкие и родные. Этого ничто не может заменить, даже сытая жизнь за морями. Сейчас старший сын Лили и Сергея после армии работает кинологом в Ярославле, в Коровниках. Дмитрию его работа нравится, он всегда любил собак. Александр окончил землеустроительный техникум и продолжает учиться по той же специальности в институте в Иванове. Парень вполне самостоятельный, параллельно с учебой подрабатывает, у родителей денег не просит. Максимка ходит в шестой класс, учит английский, организован до педантизма. «По нему можно часы сверять, — говорит Лиля. — Все у него четко распланировано: когда на лыжную секцию бежать, когда уроки учить. Вообще-то поколение сверстников Максима — это уже новая генерация, которая лучше будет себя чувствовать в новых условиях. А нас уже трудно переделать».
