Для ярославских рыболовов наступила пора серьезных испытаний. Зимний сезон для них закончился, а летний еще толком не начался. А продолжать процесс ой как хочется. Понимая всю бесполезность нашей затеи, едем с напарником в направлении Красного Профинтерна.
ВСЕ против нас. Рыба так и не клюет, а тут еще и похолодало. Совсем неперспективно, но все равно едем. Смотрим по сторонам, а прямо около обочины люди в одинаковой камуфляжной форме прячутся. Все серьезные, целеустремленные. Одни напряженно смотрят вверх, крепко сжимая свою двустволку, готовые, если потребуется, через тысячную долю секунды точно выстрелить по появившейся мишени. А другие непрерывно куда-то ползут, аккуратно пробираются через кусты. Создается такое впечатление, что срочно мобилизовали резервистов и устроили для них тут ученья в полевых условиях, приближенных к боевым. — Чего это с ними? — это был мой даже не вопрос, а просто обращение-удивление к напарнику от масштабности наблюдаемой операции. — Открытие охоты. — Точно. Среди этих резервистов, расположившихся друг от друга буквально на вытянутую руку, наверняка находился и мой старинный приятель — заядлый охотник. Мы с напарником его вспомнили и представили, как он, серьезный человек, сейчас одержимо ползает в каких-нибудь камышах, пытаясь подбить маленькую уточку. Посмеялись над ним. Едем к Профинтерну, а ряды резервистов все не кончаются. Поразила необычность ситуации. Несколько раз я попадал на открытие охоты в августе. Каждый раз стрельба была страшная. Уши от канонад закладывало. А тут — полная тишина. — Почему не палят? — А ты смотри ввысь, гуси-то вон где, — напарник ткнул пальцем даже непонятно куда. — Ничего не вижу. — Да вон они. Увидел. Небо было звездным. Темных малюсеньких точек было очень много, но, судя по всему, эти гуси находились на такой огромной высоте, что их было невозможно достать даже современному зенитному комплексу. Для резервистов дичь была тем более недосягаема. Поэтому их ружья и молчали. Гуси кружили над охотниками и, видимо, что-то разглядывали, а может, просто издевались над ними. Приехали мы на Ешку, а там лед еще лежит. Закраины лишь оголились. Все равно достали удочки. Забросили их. А рядом, метрах в двадцати от нас, в высохших камышах плавают гуси вперемешку с мелкими утками, немного есть и цветастых больших жирных селезней. Вся эта дичь на нас никак не реагирует. Не клюет. Решил позвонить приятелю-охотнику. — Ты где? — Около Заболотья. Куда все пернатые подевались? Ума не приложу. С рассвета тут ползаем. Ничего. — Вы не там ползаете. Инстинкты охотника у вас пропали. Рядом с нами плавают и гуси, и утки, и, видимо, чирки. Я их плохо в лицо знаю. — Разыгрываешь. — Точно. Крякают даже. Не слышишь, что ли? — Где вы? — У Ешки. — Точнее!.. В трубке раздались короткие гудки. Ждем поклевок. Минут через пять смотрим, по дороге несутся три джипа. Четко идут, соблюдая дистанцию, как истребители на параде. По буеракам проехали, не снижая скорости, дальше — болото. Машины стали перестраиваться, словно танки для атаки, и пошли жижу месить. Потом резко встали, и из них слаженно, очень эффектно выскочили охотники. В этот момент они смотрелись круче, чем спецподразделение «Альфа». Резервисты мгновенно выстроились в цепь и двинулись вперед, пригибаясь к земле, словно спасаясь от вражеских пуль. Они направлялись в сторону пожухлых камышей. Если бы там вместо гусей скрывался Бен Ладен, ему бы не уйти. А гуси вели себя на удивление хладнокровно. Сначала без суеты пошел на взлет самый крупный, видимо, вожак, за ним следом — все остальные. Гоготастые пернатые великолепно выглядели. Они мгновенно стали набирать высоту, словно палубные истребители. Вот только почему-то направились не от охотников, а прямо им навстречу. — Глупые гуси, — с печалью и скорбью синхронно произнесли мы с напарником. Резервисты начали палить. Из груди одной птицы вылетели перья, но она продолжала подниматься ввысь вместе со всеми. Грохот стоял страшный. Наконец гуси оказались на высоте, на которой ружья резервистов их уже не могли достать. Однако они все равно продолжали стрелять. Под эту шумиху как-то совсем незаметно исчезли утки. Все внимание было приковано к полету огромных красивых птиц. Резервисты никого не подбили, но почему-то очень довольные шли к машинам. За время проведения безуспешной гусиной операции они заметно ушли вглубь жижи. Это не смутило охотников. Они с таким же энтузиазмом, как чуть ранее палили по птицам, теперь принялись вытаскивать свои вездеходы из болота. Однако эта операция продолжалась уже значительно дольше, чем предыдущая. Машины удалось освободить из плена лишь к позднему вечеру.
