Услышав от матери, кем приходится ей, Лизе, Сережкин отец, девушка, потеряв сознание, рухнула с табуретки на пол. До смерти перепугав и мать, и бабушку. А когда очнулась, прошептала полным отчаяния, срывающимся в слезы голосом: «Боже мой, мамочка, что же делать теперь, что теперь будет?»
РЫЖАЯ У Екатерины Смирновой волосы, густые и длинные, имели необыкновенно красивый, редкий цвет — темно-русый, но с рыжеватым отливом. Таким, что на ярком солнце казались огненными. Свободными волнами спадали они до плеч, оттеняя нежную белизну девичьего лица. Без единой веснушки, что обычно свойственны рыжеватым людям. С легким, даже в самые жаркие летние денечки, золотистым загаром. А в глазах Катиных, огромных, синих и глубоких, утонуло сердечко не одного соседского мальчишки. Но деревенская красавица не выделяла никого ни из одноклассников, ни из ребят, живших по соседству. Казалась неприступной и недосягаемой. Поэтому нередко и кричали зло ей вслед отвергнутые кавалеры: «Рыжая!» ХРОМОНОЖКА А Катерина никогда не была высокомерной и красотой своей необычной не кичилась. И рада бы она вместе с девчонками и парнями на танцы в райцентр пойти, а потом провожаться с каким-нибудь ухажером до первых петухов, да только все эти утехи ей были строго-настрого запрещены матерью Евдокией, аскетичной, набожной до фанатизма, долгие годы замаливающей свой грех. Сама она когда-то родителям своим, как говорится, в подоле Катю принесла, загуляв с приезжим в совхоз на уборку московским шофером. Наобещал он деревенской простушке с три короба, ребеночка сделал да и бросил. Когда отец ее, фронтовик, увидел у дочери обозначившийся животик, схватил единственной оставшейся после войны рукой вожжи и так отхлестал наблудившую дочь, что та чуть не скинула ребеночка. И наука та запала ей в душу на всю оставшуюся жизнь. Замуж ее никто не взял. Она и без хвоста-то ущербной была — последствия перенесенного в детстве полиомиелита. А уж с довеском-то хромоножка и подавну никому не нужна. ПРАКТИКАНТ Когда Катюша училась в десятом, в их сельскую школу приехал на практику студент из города. Валерий Аристархов. Физкультуру сельским ребятишкам преподавать. Спортсмен, красавец. В него-то и влюбилась старшеклассница. Да так, что головушку свою рыжеволосую совсем потеряла. Как только засопит бдительная мамаша на печи, дочь прокрадется мышкой в сени, пальтишко с гвоздика сорвет — и стремглав огородами к заброшенной баньке, кособоко и одиноко торчавшей на краю деревни. Там они с Валерием почти каждую ноченьку и встречались. И свидания эти поначалу были совсем невинными. Кстати, ухаживал горожанин для здешних мест непривычно. И необычно. То букет васильков полевых даме своего сердца насобирает, то венок из желтых кувшинок ей на головку нацепит со словами: «Эти маленькие солнышки моему любимому Огоньку!» Огонек, Солнечный зайчик, Рыжик — такие и еще многие другие ласковые прозвища придумывал Валерий своей юной подружке. И, конечно же, она от нежных слов таяла и млела, забывая обо всем на свете, кроме любимого. ЗАПРЕТНЫЙ ПЛОД Молодая горячая кровь требовала своего. Да и тайность и скрытность ночных встреч к греху располагали. Доверяла бы Евдокия дочери больше, отпускала бы со сверстницами на танцы, и ничего плохого бы с ней не случилось. На людях-то. А запретный плод всегда сладок. Забыла об этом хромоножка, хотя сама когда-то обожглась хорошенечко. И однажды это произошло. Уступив настойчивым ласкам возлюбленного, дочка ее стала женщиной. В 16 лет. На год раньше самой Евдокии. Потом запретные любовные ласки и вовсе вошли у молодых людей в систему, без них ни одно свидание не обходилось… ОН УЕХАЛ В таких приятных забавах незаметно пролетели месяцы Валериной практики, и он уехал в город. А тут и армейский призыв подоспел — нахватал парень двоек на экзаменах, вот его в армию и забрили. Катя на проводы не приехала. Разве мать отпустит! Но кабы Евдокия знала, что дочка уж на четвертом месяце, то сама бы ее, вертихвостку, за волосы в город потащила. Либо в загс, либо в больницу на аборт. Хватит безотцовщину-то плодить. Валерий попал в Афган. Писать оттуда было запрещено. Потом тяжелое ранение, полгода в госпиталях… Натерпелся и насмотрелся столько, что и на десять жизней с избытком. Поседел полностью. Постарел лет на двадцать. Изменился до неузнаваемости. Стал совершенно другим человеком, абсолютно не похожим на жизнерадостного прежде весельчака Валерку. И еще пристрастился к рюмочке. Чтобы хоть на какое-то время забыть о погибших товарищах, об ужасах той войны. ИНВАЛИД В последнем госпитале, где ему сделали операцию на раненой ноге — ампутировали ступню, на соседней койке лежал солдатик из Надыма. Он-то и уговорил Валерия поехать после увольнения работать на Север. Денежки, мол, заработаешь хорошие. Да и что тебе делать на родине-то. Не ждет ведь никто? Да, никто. Деревенская его любовь, опаленная афганскими событиями, к тому времени почти совсем забылась. Словно в другом каком-то мире встречался он с Катей. Милой и сладкой. Но зачем ей, ясному солнышку, инвалид с расстроенной психикой? А когда совершенно случайно встретил в московском ГУМе коллегу своего по сельской школе и узнал, что Екатерина уже год как замужем и дочка у нее, то решил окончательно — еду на Север. Правда, тот знакомый тогда ему не сказал, что дочке-то Катиной уже четыре годика скоро исполняется и, кто ее отец, в деревне никто не знает. Окромя Евдокии, конечно, но та разве тайну дочкиного позора кому доверит? С дитем взял замуж Катерину ее одноклас-сник, конопатый Витька Маленький, влюбленный в нее с первого класса. Маленький на самом деле был невысокого роста, некрасивый и учился неважно, но парень добрый. Катю на руках носит и дочку ее обожает, а та папой его зовет. СЕВЕРЯНКА Солдатик из госпиталя дал Валерию адресочек в Надыме, где можно первое время, пока общежитие не получит, перекантоваться. Своей сестры Валентины. У нее-то и поселился фронтовик, как потом оказалось, на целых двадцать лет. У северянки рос сынишка Сережа. Она тоже прижила его без законного супруга. От прежнего сожителя. Азербайджанца. Когда же к нему приехала законная жена с многочисленным потомством, «горный орел» тут же улетучился в неизвестном направлении, оставив ей после себя только черноглазого смугленького пацаненка. К которому потом ни разу не наведался. Валентина не сильно-то и расстроилась. Уж слез-то горьких точно не лила. Она хорошо зарабатывала. Как одинокая мамочка, быстро получила большую квартиру со всеми удобствами. Пользовалась всевозможными льготами и пособиями. Получала, как коренная северянка, каждый год бесплатные путевки в престижные санатории. Короче, могла обеспечить себя и сына сама. Но отца Сережке все-таки заменить не могла. А ребенок был как раз в таком возрасте, когда мальчишкам очень хочется иметь собственного папу, и поэтому малыш просто повис на Валерии, ходил за ним по пятам, с неподдельным обожанием заглядывая ему в глаза. И сердце мужчины оттаяло. Он тоже привязался к Сережке. А потом и к его матери. После какого-то праздника проснулись они в одной постели. И зажили как муж и жена. Года через три оформили свои отношения, и Валерий Валиного сынишку усыновил. ДАВАЙТЕ ПОЗНАКОМИМСЯ Лиза возвращалась из Москвы со студенческой конференции. В электричке, подходя к своему месту, девушка немного приостановилась — рядом с ней сидел черноглазый молодой человек, вероятно, кавказец, а эти горячие южные парни ей, синеглазой блондинке, нигде проходу не давали: «Дэвушка, а дэвушка, давайте пазнакомимса!» И действительно, минут через пять пути парень обратился к Лизе, но только на чистейшем русском без малейшего акцента: «Давайте познакомимся? Меня зовут Сергей!» Вы, наверное, уже догадались, что это был приемный сын Валерия? Да, в нашей жизни иногда случаются такие удивительные совпадения и события, что перед ними меркнет любой, самый фантастический вымысел. Когда пришло время Сергею поступать в вуз, то Валерий отправил его в родной город, там ведь и жилье имелось — дом от родителей остался. И по средствам было северянам учебу эту оплачивать. В разговоре попутчиков выяснилось еще и то, что учатся Лиза и Сергей в одном институте, только на разных курсах и факультетах. ОТЕЦ А дальше как у всех — свидания, провожания. В турпоход, спортивный лагерь, трудотряд всегда вместе. Так три года за ручку держась и проходили. Правда, близкие отношения у них начались чуть ли не со второй встречи — современная молодежь-то в этом отношении более продвинутая. Это в прежние, советские времена, у нас до брака «секса не было». Даже слова такого якобы советские школьники и студенты не знали и не слыхивали. Сегодняшние же молодые люди подолгу живут вместе до свадьбы, на западный манер. Замуж и жениться не торопятся. Не торопились с регистрацией и Лиза с Сережей. Но заявление в загс подавать-таки пришлось. Когда Лиза «попалась». То есть забеременела. Она, правда, хотела от ребенка избавиться, ведь учиться еще год. Да и вообще рановато. Но Сергей свое мужское слово сказал: будешь рожать. И познакомил невесту с приехавшими в отпуск родителями. Лиза, увидев Сережиного отца, сразу влюбилась в этого седого, прихрамывающего на правую ногу мужчину. Сила в нем чувствовалась и надежность. И еще что-то. Очень важное. Но что? Понять девушка не могла. То, что можно выразить лишь словами — родной человек и родная кровь. Отец! Ее родной отец, но она об этом тогда даже не догадывалась. P.S. С Лизой Аристарховой я познакомилась в поезде, когда поехала прошлым летом в Надым навестить давних друзей. С женщиной были дети. У Лизы с Сергеем родились десять лет назад двойняшки — Катенька и Валерик…
