Роман «Граф Монте-Кристо» Александра Дюма экранизировался много раз. Главного героя, невинно осужденного моряка Эдмона Дантеса, превратившегося затем в загадочного графа Монте-Кристо, в разные годы играли великолепные актеры, в том числе Жан Маре и Жерар Депардье. И вот, пожалуйста, еще один граф — Илья Шакунов.
Питерский актер исполнил главную роль в телеромане «Фаворский», показ которого продолжается на канале НТВ. И хотя героя Шакунова сначала зовут Александр Богданов, а затем Фаворский, а действие происходит в России в 1982 — 1999 годах, не сомневайтесь, это именно Монте-Кристо. Ведь сюжет фильма точно следует роману Дюма. Богданов — моряк советского торгового судна, который по навету «заклятых друзей» надолго оказывается в застенках КГБ… Ну и так далее. Илья Шакунов — актер питерского ТЮЗа, снимался в фильмах и сериалах «Темная ночь», «По имени Барон», «Три цвета любви», «Каменская-2», «Русский ковчег», «Умножающий печаль» и других. — Это актерская удача — сыграть современного графа Монте-Кристо. Да еще в таком возрасте: ведь вы с графом ровесники, вам по 33 года! — Возрастное совпадение не случайно. Это наш режиссер Дмитрий Светозаров все сосчитал. Задолго до съемок он меня заинтриговал: «Илья, будет интересная работа, старайся держать меня в курсе своей занятости». И вдруг через год, когда мне как раз исполнилось 33, говорит: «Я тебе предлагаю роль». — Съемки «Фаворского» проходили в интерьерах петербургских особняков, в субтропиках Крыма, на скалистых берегах островов на Ладожском озере. А где снимался «замок Иф» — место заключения героя? — В Чумном форту, на острове около Кронштадта. Когда подплываешь к нему, создается впечатление, будто он растет прямо из воды. Гранитные, огромной толщины стены. Форт строился в 1730 — 1750 годах сподвижниками Петра. Мощное сооружение. Мы вообще много неожиданного для себя в то время открыли. Все сцены с пароходом, например, мы снимали в питерских доках. Так вот, оказалось, эти доки 1752 года постройки! Огромный бассейн с гранитными стенами. Там даже туалеты того времени сохранились — с гранитными толчками! С тех пор доки ни разу не реконструировались. По сути, это музей, но до сих пор туда заводят корабли и там чистят. — Как снималась сцена, когда вас вместо вашего умершего сокамерника — скажем так, аббата Фариа — топят в море? — Была уже поздняя осень, и вода в Балтике была слишком холодной. Поэтому решили снимать где-то еще. Но и в специальном техническом бассейне для испытания моделей, что мы нашли в Кораблестроительном институте, вода была ненамного теплей. Спасало лишь то, что под робой на мне был надет специальный гидрокостюм. Но вообще-то ощущения были не из приятных: чтобы я опускался вниз, под воду, на меня навешивали грузы, и мне нужно было из них быстренько выбираться. Но я настраивал себя на то, что ничего плохого не произойдет: не захлебнусь, вынырну и не заболею после этой ледяной ванны. Мысли даже не было поболеть. Знал, что завтра съемочный день, послезавтра… — Похоже, что в отличие от Эдмона Дантеса и Фаворского вы не морская душа. — Почему же? Я все-таки живу в приморском городе, хорошо плаваю. Но так сложилась жизнь. Хотя я вполне мог бы, как мой отец и брат, получить звание лейтенанта и пройти практику на подводной лодке. — Кто ваши близкие? — Папа и мама — инженеры. Брат Павел младше меня на шесть лет. Сейчас он занимается бизнесом. — Вы ведь тоже поначалу решили не нарушать династию — учились в Ленинградском электротехническом институте, на факультете автоматики и вычислительной техники… — Но недоучился… Год-полтора я побродил: был уборщиком, полы подметал, кочегарил… А потом пошел в театральный… Инженером бы я все равно не стал. Дело в том, что я просто физически не могу заниматься нелюбимым делом — у меня начинаются хронические головные боли. Это какой-то феномен. Еще в школе я обнаружил, что когда занимаюсь нелюбимыми уроками, то у меня через полчаса начинает раскалываться башка, не хватает воздуха. Это ощущение оставалось в ЛЭТИ, в Первом медицинском (я и там немного поучился), а как только поступил в театральную студию, а потом в театральный институт, то голова у меня вообще перестала болеть. — С чем связаны ваши самые сильные переживания в жизни? — Ужасно больно, когда твои товарищи уходят из жизни молодыми. Я был знаком с одной девушкой, помощником костюмера, которая погибла на съемках в Кармадонском ущелье вместе с группой Сергея Бодрова. — Илья, знакомые меня предупредили, что вы не любите разговоров про съемки в рекламе. Я, честно говоря, и не собирался спрашивать, но после того как получил такое предупреждение, заинтересовался: почему это у вас запретная тема? — В рекламе нет творческого процесса, есть только результат. Пятнадцать часов работы, куча грима, ты устал как черт, а на выходе — тридцатисекундный ролик. Это х
орошо делать за большие деньги. Еще лучше, когда ты уже известен и это уже и твоя реклама. Как Гоша Куценко, рекламирующий леденцы. Это именно Гоша, а не просто модель. Или Меньшиков, рекламирующий швейцарские часы. Хотя реклама — это всего лишь деньги, к этому не стоит относиться серьезно. — Вы не любите деньги? — Относиться к деньгам на уровне «люблю — не люблю» — значит, слишком много о них думать. Деньги для меня — просто цифры, большие или маленькие. Деньгам я знаю цену, всегда помню: моя профессия не приносит стабильного дохода. Кстати, когда мы с моими однокурсниками по театральному институту — Мишей Пореченковым, Костей Хабенским и другими — несколько лет назад создавали продюсерский центр «Брат», то мне сразу отдали портфель директора… Правда, «Брат» почил в бозе, и я уже не директор. — Ваш герой в «Фаворском» живет в мире благородных чувств и поступков. Такое ощущение, что чувства ревности и зависти ему просто незнакомы… А вы, Илья, завидуете вашим однокашникам Хабенскому и Пореченкову, уже ставшим звездами? — В актерской профессии очень важен элемент везения. И глупо завидовать своим товарищам, которым везет. Везение — это не профессиональная категория. Да, я бы хотел сыграть некоторые роли, которые они сыграли. Но думаю, что и они то же могут сказать про меня. — Можно ли Костю и Михаила назвать вашими друзьями? — «Друг», говорят, понятие круглосуточное. Если не общаюсь с человеком постоянно, то он будет моим хорошим приятелем, сокурсником, коллегой, но вряд ли другом. Костя и Миша переехали в Москву, теперь мы только созваниваемся, мечтая когда-нибудь поработать вместе. — Кто же ваш каждо-дневный друг? — Жена Аня. Она актриса ТЮЗа. — Жена-друг — это то, о чем мечтали граф Монте-Кристо и ваш герой Фаворский… Но они так и не сумели этого достичь! — Это то, о чем, наверное, мечтает каждый! Ведь все мы хотим видеть рядом с собой человека, которому можно довериться и физически, и психологически, как угодно… Хотя в разведку я бы с Аней не пошел. — Отчего же? — Не женское это дело. А вот с теми же Михой и Костей пошел бы. А вообще, я заметил, что в последнее время перестал отдавать всего себя работе. Помудрел, наверное, поняв, что нельзя опираться все время на одного кита. Надо иметь под собой несколько китов — работа, семья, друзья. — С женой в театре романтические сцены играете? — Я уже лет десять играю Чацкого в «Горе от ума», и у него с Софьей (то есть с моей Аней) есть несколько интересных сцен. В спектакле «Учитель ритмики» в сцене застолья я как бы случайно предлагаю Ане поцеловать меня при всех. Конечно, мы бы хотели сыграть какой-нибудь лирический спектакль на двоих, например, «Двое на качелях». Но сейчас нас занимает только одна история: у нас с Аней должна вот-вот родиться дочь. Остались считанные дни. — Илья, если бы вы внезапно разбогатели, подобно графу Монте-Кристо, на что потратили бы миллионы? — Я бы, как в «Золотом ключике», открыл свой театр. Детский, добрый, умный. Стал бы Карабасом-Барабасом. А потом уже можно и для себя что-то сделать — купить яхту, остров, построить трехмачтовый фрегат «Фараон», какой был у Монте-Кристо…
