С Шурой Горюхиной мы познакомились на пассажирском теплоходе «Габдулла Тукай», который курсировал в летний период из Москвы в Уфу и обратно. Я решила прокатиться из Ярославля до столицы Башкирии по воде, полюбоваться на шлюзы, на проплывающие по ночам мимо судна мерцающие ночные огоньки бакенов. Тихо плещется за бортом волна, пахнет речной водой, и этот запах береговых трав, лета словно возник из нашего босоногого детства. Ностальгически знакомый и любимый до того, что сердце щемит… Конечно, подобная обстановка очень даже располагала к душевным откровениям.
НАГУЛЯННАЯ Шурку мать ее, Ирина, нагуляла без мужа. Причем точно не знала от кого. Женщина любила выпить, шумные компании. Они и собирались чуть ли не ежедневно в ее оставшейся от покойных родителей избушке-развалюшке на окраине одного из небольших городков нашей области. «Пили-пили, веселились, а проснулись — прослезились», — гласит пословица. Так и вышло с Ириной. Она обнаружила, что беременна тогда, когда срок уже был большой и аборт делать нельзя. Да и денег на него у бесшабашной разгульной бабеночки тоже не бывало. Что ж, пришлось рожать. А девчонка у нее получилась красавица, какую еще поискать. Синеглазенькая, пухленькая, круглолицая. Кто в гости ни зайдет, с рук малышку не спускают. Соседки, особенно бездетные, или те, у кого дети выросли, задаривали Шурку пряниками и конфетами. Тискали и нацеловывали. А как ее не похолить — такая ласковая, будто кошечка? УБИЛА Мужички у Ирины менялись по нескольку в год, а дочка росла потихоньку. И грязь к ней не приставала. Несмотря на оргии в материнском доме, пьяный угар гостей, девочка и училась хорошо, и по хозяйству все дела успевала приделать. Двенадцать исполнилось ей, когда беспутная мамаша решила остепениться и выбрала для совместной серьезной жизни парня лет на десять моложе себя из пригородной деревеньки. К нему-то вместе с Шуркой и перебралась. И зажили новобрачные по-людски. Сначала Ирина на ферму дояркой устроилась, а избранник ее, Федор, трудился трактористом. Но не прошло и года их гражданского брака, как случилась трагедия. Ирина однажды, возвращаясь после вечерней дойки, завернула в МТС, хотела благоверному своему напомнить, что нужно вспахать собственный участок под картошку. И застала сожителя в подсобке в объятиях молоденькой поварихи. Как раз в тот момент, когда неверный, задрав разлучнице юбку выше ее бесстыжей головки, с голым задом пыхтел, удовлетворяя свои похотливые желания, ровно трактор, за которым, собственно, Ирина в неурочный час и пожаловала. Не помнит женщина, как в ее руках оказался топор. И как ударила изменщика по потному затылку. Повариха с визгом понеслась по деревне, забыв одернуть подол, а Ирина так и сидела в каком-то шоковом состоянии до прихода участкового. С окровавленным орудием убийства на коленях. ДЕТСКИЙ ДОМ Мужеубийце дали то ли семь, то ли десять лет колонии строгого режима. Точно не знаю. Шурка рассказывала, да я забыла. А дочку отправили в интернат, потому что родных у нее, кроме осужденной матери, никого не нашлось на всем белом свете. В детском доме ох и не сладко было девочке, у которой мамаша — убийца. Сверстницы ее сторонились, а девчонки постарше иногда поколачивали и дразнили бандитским выродком и другими обидными словами. Пришлось Шурке научиться сдачи давать. Однажды вцепилась что было сил в волосы шестнадцатилетней Таське Косой, которая держала весь приют в страхе. Даже мальчишек, кто послабее. И словно затмение какое-то на нее нашло. «Убью, тварь!» — кричит не своим голосом. И боли не чувствовала от ударов и пинков Таськиных подружек. Еле ее тогда от не на шутку испугавшейся старшеклассницы оторвали воспитатели. Водой дерущихся девчонок разливали. В самом прямом смысле этого выражения. Но зато потом главарь детдомовских пацанок Шурку зауважала и больше не трогала. Даже вещи с собственного плеча иногда поносить давала. И курить ее научила, и первые сто граммов налила. Шурка до того ни вина, ни чего покрепче не пробовала. Поэтому, опьянев, с одной рюмки, сначала дико хохотала, а потом разрыдалась, вспомнив непутевую, но все же родную и горячо любимую мамочку. Последнее, что помнит она из той пьянки, как судорожно обнимала унитаз и ее выворачивало чуть ли не наизнанку. С тех пор Шурка спиртным не очень-то увлекается. Первых впечатлений хватило, как говорится, на всю оставшуюся жизнь. БАБУШКА МАРУСЯ Прошло где-то полгода, когда однажды на пороге интерната появилась бабушка Маруся. Этот персонаж нашего повествования совершенно особенный. Удивительный по своей душевной высоте, до которой редко какой человек подняться сможет. Кем бабушка Маруся приходится Шурке? А никем. Она мать ее отчима, убиенного Шуркиной матерью. Причем Федор у нее был единственным ребенком и поздним. Вымоленным. Бог ей его даровал в сорок лет от роду. Муж Маруси помер давно. Так что теперь она осталась тоже сиротой. Безмужней и бездетной. Бабушка Маруся, оформив опекунство, забрала девочку к себе. Ребенок же не виноват в преступлениях взрослых. И зажили они, две с
