Игорь Верник, пожалуй, самый улыбающийся телеведущий и актер. Он ведет эстрадные концерты и концерты классической музыки, озвучивает мультфильмы, снимается в телесериалах, проводит конкурсы красоты, шоу и продюсирует телепроекты. И все это в свободное от основной работы время — он актер Московского Художественного академического театра.
— Игорь, на телевизионном экране вы щеголь с голливудской улыбкой. Это вы настоящий или ваш имидж? — Моя улыбка — это отражение моей сути. А вообще улыбка — вещь опасная… Разговоры про мою улыбку только уводят в сторону. На самом деле я никогда специально не разрабатывал свой телевизионный имидж. То, что я делаю на ТВ, — это часть моего органического существования. На телеэкране — я Верник, такой, какой есть, со всем тем, что во мне намешано. В театре — нет, в театре я персонаж. — Что вас, артиста МХАТа, вдохновляет на телесъемках, когда нет зрительного зала? — Хороший вопрос. Театральному актеру зритель просто необходим для энергетического обмена. Благодаря вниманию зрителя, его реакции актер расцветает. Если в кино, к примеру, можно все выстроить и сыграть роль маленькими кусочками, по фразе, то в театре зрителя обмануть нельзя. Он сидит в двух шагах от тебя, и ты чувствуешь его дыхание. Я и один на один с камерой делаю все, как перед зрителем. — Какой сезон вы играете во МХАТе? — Во МХАТ я пришел в 86-м году, отслужив в армии. Театр — это мой второй дом, место, где оживают мечты детства. Когда тебе в детстве читают сказку, ты лежишь, слушаешь и воображаешь ту страну, где живут сказочные персонажи. И ты представляешь себя то волшебником, то пиратом, то принцем, то медведем… Естественно, существуют противоречия между жизнью в театре и жизнью за его стенами. Но актер, как ребенок, не может наиграться никогда. А потом актерство дает возможность просто похулиганить. Это такое счастливое, безнаказанное хулиганство. И чем больше ты хулиганишь на сцене, тем больше достается тебе аплодисментов. — И тем ярче ваша улыбка? — Моя жена говорит, что я замкнутый и угрюмый человек, и в этом есть доля правды и… неправды. Все это — следствие профессии: целый день на ногах, выкладываешься на сцене или в кинопавильоне перед телекамерами, а потом еле доползаешь до дома… Но все же это скорее всего усталость… — Игорь, в телепередаче «Мужской клуб» у вас была рубрика «Верняк». У вас там были такие откровения! — Как актеру мне было интересно наблюдать природу взаимоотношений между мужчинами и женщинами. Это был очень хороший и нужный телевизионный проект. Передача давала возможность мужику (кстати, единственную) высказать свои проблемы. По-моему, мужчина более сентиментален, чем женщина, более раним. Именно из-за того, что он должен все время держать себя в руках, скрывать свою боль, личные проблемы. И еще делать при этом уверенное лицо. Женщина более рефлекторна, она поплакала и выпустила из себя весь накопленный негатив. А мужчина себе такого позволить не может. Этот вечный постулат «Будь мужчиной!» всегда заставлял надевать «бронированный жилет» на лицо. А ему иногда тоже хочется исповедаться. Хорошо, если у тебя есть друг, а если нет? К тому же у него есть свои проблемы. Иногда водителю такси можешь рассказать такое, в чем и себе не всегда признаешься. На передаче мы старались создать доверительную атмосферу, в которой наши мужчины и были такими откровенными. — Вы всегда в окружении красивых женщин. Вот и сегодня мы с вами встретились на шоу «Супермодель Мира-2000». Свою жену вы встретили на подиуме? — Нет… в магазине. Мне надо было что-то купить, и я зашел в магазин рядом с домом. Я увидел Машу! Я подумал, глядя на нее: «Вот та девушка, с которой я хотел бы быть все время рядом». Но в тот раз я к ней даже не подошел. Но у меня было предчувствие чего-то необычного. Я чувствовал, что со мной что-то должно произойти. И произошло! Через месяц, проезжая мимо этого магазина, опять увидел ее. Это было невероятно! Тогда я понял, что никак не могу на этот раз к ней не подойти. Но она была не одна, а с четырьмя подружками! И я по-рыцарски пригласил их всех в кафе. А через день я пригласил ее на свой спектакль. Потом мы долго говорили. На следующий день встретились опять, а потом уже больше не расставались. У нас сын Григорий. А свадьба наша состоялась через девять месяцев после его рождения. — А эталон женской красоты в третьем тысячелетии будет меняться? — Какой будет женщина будущего, мы можем только догадываться. Может быть, она будет иметь невероятные формы, но будут ли у нее длинные ноги или короткие, не имеет значения. И сексуальной она быть должна, но необязательно, что это будет активная внешняя сексуальность. Чувственность намного сильней, потому что мужчина ее угадывает. И обнаженное тело не так привлекательно, не так будоражит, как слегка прикрытое. Женщина должна оставаться женщиной. И у каждого пусть будет своя. Бог приложил много усилий, когда создавал же
нщину, а вот когда он создавал мужчину, по-моему, он в этот момент отвлекся. Каждый раз, когда я гляжу на свою жену Машу, я думаю: «Спасибо тебе, Господь, что я встретил ее, женщину третьего тысячелетия!» — Игорь, вас не утомляет популярность? — На самом деле популярность — это очень радостное ощущение. Все эти ханжеские разговоры о бремени, которое ты несешь как тяжелейший мешок, — лукавство. Хотя иногда, конечно, хочется остаться незамеченным. Иногда хочешь принадлежать себе и еще одному человеку, чтобы не думать о том, как ты выглядишь в данную минуту. Но если актер невостребован и в конечном итоге непопулярен, неизвестен — это очень плохо. Ведь мы — актеры — растем на зрительской любви. Неудачник в профессии все переносит в жизнь. А неудачи жизненные переходят на профессию. И этот клубок начинает тебя опутывать по ногам и рукам. И тогда ты уже никуда и никогда не полетишь. Этим летом я с женой отдыхал во Франции. Рядом с нами отдыхал голливудский актер Брюс Уиллис. Его буквально разрывали на части. Его популярность была просто бешеной. Мы ужинали в ресторане, когда он вошел в зал. Все головы, как по команде, были повернуты исключительно только в его сторону. Было какое-то оцепенение, все застыли. Он отлично все это чувствовал, он видел, что все на него смотрят, и ему это нравилось.
