Честно говоря, Марии Александровны Моновой чиновники Гаврилов-Ямской муниципальной администрации побаиваются, а руководители подразделений правоохранительных органов ее недолюбливают. И все потому, что много жалоб от нее поступает. Другие-то граждане, не в лучших условиях живущие, притерпелись и молчат, а Мария Александровна не хочет мириться с обидами и все ходит по различным кабинетам, справедливости ищет, защиты от обидчиков.
В полдень 17 марта прошлого года у 76-летней Марии Александровны сердце прихватило, стало тяжело дышать. И вышла она на улицу. Не успела сесть на лавочку возле соседнего подъезда, как подбежал к ней Сергей Мысляков, зять соседки по лестничной площадке, и принялся орать благим матом, обзывать пожилую женщину. — Даже драться на меня налетал, — с горечью в голосе вспоминает Мария Александровна. — Его жена Лариса отталкивала. Отдохнуть не довелось, повернулась Мария Александровна и пошла к своему подъезду, а вслед ей: «Больше предупреждений не будет, жди расправы!» Отчего вдруг такая ярость обуяла Мыслякова, Мария Александровна понимала: она давно высказывала замечания в адрес соседки — Веры Федоровны Матаевой, торгующей, по ее предположению, разбавленным водой техническим спиртом. Возмущение вызывал не столько сам факт торговли, сколько круглосуточный прием покупателей. — У соседки звонка нет, — поясняет Мария Александровна, — и поэтому зачастую звонят мне. И днем, и ночью. И с горбачевских времен еще, когда спиртное продавали с одиннадцати дня до семи вечера. Матаева тогда приспособилась, скупала талоны, водку, а в неурочное время торговала ею с выгодой для себя. Позже перешла на спирт, который ее зять привозит из Ярославля. Об этом и староста нашего дома, и соседи знают. Дом N 2 по улице Комарова — трехэтажный, построенный еще дореволюционным хозяином Гаврилов-Ямского льнокомбината. Староста дома, Нина Константиновна Сабитова, уже обращалась в редакцию «ЗК» по поводу ремонта дома и прерванного проводного радиовещания. Ремонт сделан. Это сразу бросается в глаза. Дом, находящийся, по сути дела, в центре города, преобразился, заиграл свежими красками. Однако жильцы его ожидали большего: вместо капитального, говорят, проведен лишь косметический ремонт снаружи и в обоих подъездах. — А что касается радиосвязи, то ее как не было, так и нет, — пользуясь случаем сообщает Нина Константиновна. И подтверждает: — Да, Матаева действительно торгует непитьевым спиртом, привечает алкашей. Обращались и в милицию, и в муниципальную администрацию, но мер не принято. После стычки с Мысляковым Мария Александровна дважды писала заявление в милицию. — И оба раза мои заявления там каким-то необъяснимым образом пропадали, — пеняет она корреспонденту «ЗК». — Когда о них узнал Мысляков, это его развеселило. Ходил, посмеивался: мол, у меня в милиции хороший друг — защитит. И все же сотрудники милиции приходили с проверкой, опрашивали соседей. — Мы сидели на лавочке у подъезда, когда пришел милиционер и спросил, продает ли Матаева спирт, — вспоминает Валентина Александровна Бушуева из первой квартиры. — А мы видим, что ко второму подъезду идет алкаш, пожали плечами и говорим: «Иди за ним, сам все и увидишь». Но милиционер не пошел. Через некоторое время алкаш вышел из подъезда, сунул бутылку в карман и пошагал прочь. Никто его не остановил, не спросил ни о чем. — Из милиции присылают отписки, — сетует Мария Александровна. — Пишут, что опрос соседей провели, факты не подтвердились. Заместитель начальника МОБ подполковник милиции Максим Крестенов знаком с Марией Александровной Моновой и ее жалобами. — Знаем, — говорит, — что Матаева торгует спиртом, а вот доказать не можем… Вы пойдете, купите у нее бутылку? — спрашивает с вызовом. — Пошли, — соглашаюсь. — Вам она не продаст. Она вообще никому из посторонних не продает. Подсылали мы «своих» алкашей — отказывает. Есть у нее определенный круг покупателей, только с ними имеет дело. А пока мы ее с поличным не возьмем, ничего сделать не можем. Покупать технический спирт никому не запрещено. И то, что Мысляков его привозит, ненаказуемо. Законы у нас таковы. Пока не сделана контрольная закупка и Матаева не признала факт продажи спирта, мы бессильны: ни наказать, ни утверждать, что она занимается незаконной, нелицензированной торговлей, не можем. Ее клиенты наотрез отказываются свидетельствовать против нее. Да уж! Какая-то прямо неизбывная беспомощность. Налицо противоправная деятельность, всем известная, а прекратить ее не в силах даже правоохранители. Вот характерный ответ прокурора Гаврилов-Ямского района Анатолия Дьячкова на имя и адрес Моновой: «Сообщаю, что по вашему заявлению о привлечении к ответственности гр-н Матаевой В.Ф. и Мыслякова С.Ю. прокуратурой района проведена проверка. Факт незаконной торговли спиртными напитками со стороны указанных лиц подтверждения не нашел…» Ответ прокурора отправлен 2 ноября, а 17-го соседи Монова, Сабитова, Бушуева, Беркетова и кто-то еще (подпись неразбо
рчива) пишут жалобу в муниципальную администрацию на имя главы Николая Бирука. К сожалению, как выяснилось, жалоба эта в администрации не зарегистрирована. По поручению главы делопроизводитель поинтересовалась, поступала ли жалоба на Матаеву в милицию. Да, ответили ей, жалобы были, но только устные. В этой казуистике разобраться без спецподготовки сложно. Чем устное заявление отличается от письменного? Проверки-то проводились. Ответы из милиции, из прокуратуры были. Письменные. Вот только действия и ответы какие-то беспомощные. И сам собой возникает вопрос: от кого же страдающему гражданину ждать помощи и защиты? Последней каплей, заставившей Марию Александровну взяться за написание жалобы в редакцию «ЗК», стало нападение на нее алкашей-клиентов Матаевой 20 июня сего года. В полдень Мария Александровна понесла вываливать мусор, когда на лестничном марше один из двух поравнявшихся с ней мужиков толкнул ее так, что женщина едва устояла на ногах и выронила ведро. Разбилась выпавшая из него бутылка. Другой мужик, подойдя к двери квартиры N 16, пнул лежащий у порога половик, и тот улетел через лестничный пролет этажом ниже. На шум выглянула хозяйка половика Матаева. И когда Монова вернулась с пустым ведром, соседка преградила ей путь: — Верни коврик на место. Иди и принеси. — Не я, а твои клиенты сбросили его на нижний этаж… Это Матаеву не убеждало. И каждую попытку Моновой прорваться к двери собственной квартиры она пресекала: «Не пущу…» От другой своей соседки Мария Александровна позвонила в милицию, но на помощь к ней никто не поспешил. Так и не дождавшись милиционеров, пошла в прокуратуру, находящуюся в одном с РОВД здании. Сотрудница прокуратуры выслушала старушку, вместе с ней спустилась в дежурную часть милиции и попросила отвезти Марию Александровну домой, разобраться в причинах конфликта. Милицейская форма ничуть не смутила Веру Федоровну, она не отступила и продолжала настаивать: «Верни половик». Пришлось сотруднику милиции поднапрячься. Он старательно оттеснял Матаеву от двери Моновой, чтоб последняя смогла открыть дверь и пройти в свою квартиру. Следом вошел и он. «Записал все, как было», — подтверждает Мария Александровна. Да только толку от этого не было никакого. Она и заявление в суд подала, чтобы привлечь неугомонную соседку к ответственности. Да вновь ничего не получилось. Участковый пришел и принес постановление мирового судьи Барышевой от 29 июня о возвращении заявления для приведения его «в соответствие с требованиями закона». — Будете переписывать «в соответствии»? — Нет, — отвечает Мария Александровна, — не буду. И свидетели были, указать которых требует судья, да никто в суд не идет: боятся. Застращала Матаева. Грозилась: «Найму тюремщиков — убьют». И за своих опасаюсь тоже. У меня сын на улице Железнодорожной живет с женой и собственным сыном, моим внуком. Внук недавно из армии вернулся. Боюсь, как бы с ними что не случилось. Да и пользы от суда не жду: все равно дело прикроют. Хотелось бы только одного — чтобы с ними, обидчиками моими, поговорили в милиции, предупредили, чтоб не безобразили больше. Собиралась уж поехать к новому областному прокурору Зелепукину, да ремонт в квартире затеяла, некогда сейчас. Сын со снохой приходят каждый день, помогают завершить ремонт после наемных рабочих. Игорь, как специалист, электропроводку сам сделал. И не только мне, он всем, кто его попросит, делает. До пенсии Мария Александровна работала на местном льнокомбинате. После ФЗУ, выучившись на ткачиху, была послана на трудовой фронт, а потом оказалась в прядильно-приготовительном цехе. 36 лет отдано комбинату. Есть у нее и награды. Почетные грамоты да две медали: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.» и «Ветеран труда». Тяжелую травму получила Мария Александровна на производстве. Ученице помогала, наклонилась, а в это время металлическая люлька на подвесной дороге подоспела, ударила по голове. Шрам большой на лбу остался. И левый глаз после той травмы косит. Инвалидом второй группы стала. Жизнь ее никогда не баловала. Сына воспитывала одна, без мужа. Сошлась с одним ярославцем, когда Игорю было три года. Да тот ревновал к сыну, жадничал, устраивал скандалы, когда помогала Игорю. Пришлось расстаться, из Брагина переехала вновь в Гаврилов-Ям. Так одна и живет. Если бы не соседка Вера Матаева, на жизнь не пеняла бы. Главное, что у сына в семье все благополучно. Староста Нина Константиновна Сабитова сказала мне, что беседовала с Матаевой, пыталас
