«Есть ли у вас голубая мечта?» — этот вопрос мы задали ярославнам в возрасте от 14 до 75 лет. По наивности думалось: о чем еще грезить женщинам, как не об уютном домашнем гнездышке, о милом, который всегда рядом? Но пасторалей не получилось. Вопрос явно застал дам врасплох. Задавленные бытом, они не сразу вспомнили о сокровенном. Видимо, ежечасная борьба за существование не оставляла места для сладких грез.
Любовь Степановна, оператор пульта управления вневедомственной охраны: — Какие мечты при такой жизни? — возмущенно. — Кругом пьянство, разболтанная молодежь. Сколько мне лет? Не знаю, за 50, — бормочет она, словно в забытьи, и исчезает, не попрощавшись. Нина Михайловна, 56 лет, торгует флоксами у Центрального рынка: — О чем уж точно не мечтала — это сидеть вот так на базаре. Часто просыпаюсь в холодном поту, думаю, как докатилась до такой жизни. 15 лет назад я потеряла все свои сбережения, любимую работу. Ведь у меня два высших образования, я 27 лет отработала в техническом институте старшим научным сотрудником, имею три патента на изобретения. Интеллигенцию затоптали окончательно. Если и дальше так пойдет, то страна станет серой, превратится в помойку. Мария Ивановна, 68 лет, менеджер: — Одну свою мечту я уже исполнила. Сумела восстановить свою родословную, а это ни много ни мало шесть поколений. Разыскала фотографии всех супружеских пар, могилы отца и деда, которые в свое время были объявлены врагами народа и репрессированы. А сейчас я с завистью смотрю на иностранцев, которые могут себе позволить путешествовать по миру. С удовольствием бы съездила в Прагу, побывала в Италии, надеюсь, что в ближайшее время мне удастся скопить на поездку в Скандинавию. Алла Сергеевна, 58 лет, художница, торгует картинами у Знаменской башни: — Мечтала работать переводчицей, что и реализовалось на один год. Я работала в Алжире, переводила с французского. Сейчас мечтаю виллу на Суздалке построить — красивый такой особнячок. Живу-то в частном доме, который почти развалился. А торговля? Торговля идет неплохо. Пейзажи покупают в основном туристы, на память о Ярославле. Валентина Федоровна, 75 лет. Ссорится с калекой-побирушкой у Сретенского храма, гневно трясет палкой: — Мечты? О чем ты, деточка! Нам и в молодости не до них было — шла война. Помню, как ночью к полю бегали. К худому трактору воду таскали, а лягушки нас дразнили, по голым ногам прыгали. Дорогу мостили камнем, песок грузили. Тогда и грыжу себе заработала. Однажды меня засыпало, слава богу, откопали, а то бы сынок четырехмесячный сиротой остался. Сейчас только об одном думаю: чтобы нас расселили поскорее. Наш дом на улице Собинова гнилой, плохой, того и гляди нас задавит. Комнатенка маленькая, кошка ляжет — хвост негде протянуть, а нас в ней трое прописано. Из ЖЭКа (добавляет нехорошее слово) приходят, папочками трясут — надоели. А в деревню переезжать боязно. Дом-то на краю дороги стоит, зайдет лихой дурной шофер и ограбит. Старая я стала, бестолковая, зажилась на этом свете, ничего впереди не вижу, кроме могилы. Раиса Николаевна, 63 года. На углу улицы Кирова собирает пожертвования на ремонт храма: — Вообще-то мне не положено без благословения интервью давать! А мечтать мне некогда. Третью церковь с батюшкой восстанавливаем. На первую деньги собирали 8 лет. Мой-то труд капельный, но терпение надо иметь ангельское — на ногах с утра до вечера. А подают мало. Бывает, часами стоишь, и народ проходит мимо. Вероника, 30 лет, помощник режиссера по свету Камерного театра. Богемный вид, пирсинг в носу: — Сейчас возвращаюсь со съемок фильма Александра Францкевича «Слепой», где работала ассистентом художника по объектам. Мечтаю вырваться в Москву. Мне уже предложили там работу. Жду звонка. Директор узнает — убьет (смеется). Людмила, 32 года, сотрудник финансовой службы: — Мечтаю приобрести «Пежо». Надеюсь, скоро это осуществится. Алиса и Оля, 15 и 14 лет, смешливые девчонки, тусуются на Арбате: — У меня все банально. Мечтаю найти парня по сердцу и работу хорошую. — Я хочу, чтобы мир был во всем мире и у бездомных детей нашлись родители. Вот вырасту, ребеночка усыновлю, а лучше троих. Не удержавшись, спрашиваю: — А если муж будет против? — Да куда он денется, — отвечает будущая мать-героиня возраста Джульетты.
