Как много людей, имевших в свое время все — престижную работу, положение в обществе, дружную семью, по каким-то причинам оказывается на обочине жизни. Борис Михайлович Седов в начале 90-х был внештатным автором нескольких ярославских газет, имел жену, но вот уже четыре месяца, как обитает он на улице, возле гаражей на пересечении улиц Пушкина и Чайковского.
Борис Михайлович — талантливый человек с очень тяжелой судьбой. Родился он в 1952 году, а уже в 69-м получил судимость по статье «грабеж». Отсидел шесть лет. Вышел и женился на замечательной девушке Галине. Но в те времена людям, находившимся в местах не столь отдаленных, впоследствии, уже на воле, нужно было вести почти монашеский образ жизни. Если угораздит нарваться вечером на патруль, то после третьей подобной выходки опять грозила решетка. А поскольку Борису в то время только 24 исполнилось, то, естественно, погулять хотелось. Так он попал в тюрьму второй раз. Галина подала на развод, но, когда Борис вышел, она вернулась к нему. И опять в жизни произошла трагедия. Галина призналась, что у нее был другой мужчина, и Борис со злости ударил ее ножом. И опять зона на шесть долгих лет. Три судимости с небольшими перерывами, в общей сложности 13,5 года отсидки. В тюрьме Борис стал писать стихи и, после того как освободился, начал делать попытки издаваться, тут-то и свела его жизнь с главным редактором литературной газеты «Очарованный странник» Борисом Черных. Редактор, прочитав сочинения, ничего не понял: стихи были написаны на «фене» — сленге заключенных. Черных попросил их переделать и начал публиковать Седова в «Очарованном страннике». Потом, как рассказывает Борис, редактор попросил его отдать частный дом на улице Некрасова под помещения редакции. Этот дом Седову достался от маминой подруги, по его словам, она просто подарила хибарку. Борис согласился, и вскоре редакция «Очарованного странника» стала располагаться на Некрасова, 32. В 95-м газета распалась. Каким образом Седову удалось потерять этот дом, он сам он до сих пор не понимает. Но факт остается фактом — ярославский поэт Борис Михайлович Седов остался на улице, да еще и без документов, которые, как он сам уверяет, потерял. Приютили Бориса в трамвайном управлении, начальник у него там знакомый оказался. Отдали ему один из гаражей, из которого Седов сделал уютную комнату, даже с телевизором. Поэт прожил там пять лет, после чего кто-то поджег его пристанище. На этот раз Седов остался на улице в прямом смысле слова. Много пил, курил, и, видимо, от этого на левой ноге появилась у него сухая гангрена. В больницу без документов он обратиться не мог. Нога ничего не чувствовала, и Борис Михайлович решил сам сделать себе операцию. Он просто вырвал конечность из коленной чашечки. Когда его в таком состоянии увидели медработники больницы N 1, они разбежались кто куда. Остался один молодой врач, велевший срочно собираться на операцию. Уже будучи в инвалидном кресле, без ноги, он по-прежнему скитается по улицам Ярославля. Последнее время Борис Михайлович обитает рядом с синагогой на пересечении улиц Пушкина и Чайковского. Свой лагерь он разбил между двумя гаражами. Поставил диван, кресло, натаскал ящиков, которые служат ему столом, натянул навес из целлофана и живет в этом шалаше. Вообще у Седова есть регистрация в доме социальной адаптации, только у нее вышел срок годности и нужно подсобрать кое-какие бумаги. Ведь зима не за горами, и пора уже сейчас задуматься, где укрыться от лютых русских морозов. Но почему-то с решениями Борис Михайлович не торопится, ищет подходящие варианты. По натуре Седов считает себя оптимистом. До сих пор пишет стихи. Но уже не «по фене», а на нормальном русском языке, который он, по его словам, «отлично знает и хочет им владеть». Стихи у Бориса Михайловича рождаются ежеминутно. Видимо, для того, чтобы муза не покидала его, Седов постоянно «заправляется горючим», то есть водкой, портвейном или тем, на что денег хватит. Питается, говорит, хорошо, «неделю колбасу ест». Из всех сентябрьских ночей, по словам Бориса Михайловича, только одна была холодной, но его не пугают заморозки. Поэт-бомж хочет быть свободным человеком, а таковым он чувствует себя именно здесь, на улице. На вопрос, если можно было бы начать жизнь заново, что бы поменял он в своей судьбе, Седов ответил: «Все оставил бы как есть».
