В середине лета этого года Переславль по уши зарос в грязи. На мусорных площадках города творилось что-то невероятное. А сюжет по областному телевидению вынес всю эту красу на всеобщее обозрение. И тут же полетела голова директора МП ЖКХ Нино Цуцуриной. Но странное дело. Город после этого чище не стал. И на мусорные площадки по-прежнему без слез не взглянешь. И так ли виновата в случившемся Нино Цуцурина, которой вопрос: «За что меня так обидели?» — до сих пор не дает покоя.
— Нино Георгиевна, что произошло? Весной прошлого года вы победоносно на белом коне въезжаете в ЖКХ. Со шлейфом славы знающего и опытного коммунальщика. С бьющей через край энергией и непреходящей жаждой работать на благо города. А через полтора года вам неожиданно показывают на дверь. Неужто и впрямь его величество мусор поставил вас на колени? — Что произошло? В конце мая у меня умирает младшая сестра. В одиннадцать вечера я с ней разговариваю по телефону, а в половине четвертого утра ее уже нет. Я беру недогулянный за прошлый год отпуск и улетаю в Грузию. Вернулась вся больная. Хожу в черном. Не до улыбок. Подходит 40-й день. А мы где надеваем траур, там должны его и снять. Евгений Алексеевич Мельник, видя мое состояние, без лишних слов отпускает меня теперь уже в очередной отпуск. Весь июль меня нет. Вместо меня и. о. директора ЖКХ остается Мазурок. Обратно прилетела накануне Дня города. И была в шоке. Как можно было так захламить город?! Я в такие дни не спала. Всех собирала, двойную зарплату людям выплачивала, но город у меня блестел к праздникам. Подхожу к Проничкину, замглавы по коммунальным вопросам: «Что случилось, Евгений Иванович?» «Это тебя надо спросить», — отвечает он. Извините, я что, из Грузии должна была руководить коммунальным хозяйством Переславля?! А вскоре и по региональному телевидению прошел сюжет на тему переславского мусора… Выйдя на работу, я за три дня вычистила город. И даже покрасила контейнерные площадки. Но было уже поздно. — А вы не исключаете вариант, что вас могли специально подставить? — Все может быть. Хотя не исключено, что людям просто надоело просить и унижаться. Нет бензина, нет техники — да и наплевать. А я голову сломаю, но найду выход из положения. Унижаюсь, прошу, но найду этот долбаный бензин. А наша мусороуборочная техника? Мне говорили в администрации: спиши. Но прежде чем списать, купите мне новую. Я на этих драндулетах один-два рейса в день, но сделаю. А спишу, что я буду делать? Списанные машины у меня и ГАИ не пропустит. Я и так в течение года за этот мусор уплатила семь тысяч штрафа в разные инстанции. Но самое страшное, что меня не слышали ни на одном совещании. Контейнерные площадки рассчитаны только на квартиросъемщиков. А нас предприниматели завалили своим мусором. Приводила пример. На Севере, где я работала, у нас было так. Если хоть одна коробка лежит на контейнерной площадке, то администрация своим распоряжением наказывает всех без разбору директоров магазинов, расположенных в непосредственной близости от мусорки. Так поддерживали чистоту и порядок. А в Переславле предприниматели даже не удосуживаются сплющивать свои коробки. И не желают, чтобы мы забирали у них пустую тару. Оно и понятно. Тогда мы точно будем знать, сколько кубов у них вывозим. И надо будет платить по факту. А не за 0,5 куба, которые они записали в договоре с нами. Теперь о городской свалке. Почему она горит? Потому что все годы эксплуатировалась с нарушением технологии. Каждый год она должна трамбоваться и засыпаться песком, чтобы не было пустот. Мы в прошлом году начали проводить подобную работу. Но поздно. Там уже образовались провалы на глубине 2 — 4 метров. Они и дымятся. На ком числилась эта свалка? Имя, я думаю, нет смысла даже называть. Переславцы знают его не хуже меня. — Нино Георгиевна, а я знаю немало людей в городе, которым вы обещали помочь в решении коммунальных проблем, но ничего сделано не было. — Я обещала, потому что была уверена в своих силах. И знала, что рано или поздно, но выполню обещанное. Но поймите меня правильно. Я не знала, за что хвататься, какие дыры латать. Ведь годами ничего не делалось. А я только за полтора года отремонтировала в городе 147 подъездов. Разве это мало? Такого в городе никогда не было. И не забывайте, кроме подъездов и текущего ремонта у меня благоустройство, озеленение, вывоз мусора, кладбище, свалка. Нам говорили: посмотрите, как хорошо в других городах. Мы съездили в Углич, Ростов, Тутаев, Рыбинск. И везде директора ЖКХ выполняют всего две позиции — текущий ремонт и текущее содержание. А на нас, переславских директоров, навалилось все! При той же зарплате в 15 тысяч вместе с премией. Причем премия под большим вопросом. Будет прибыль — получишь. Нет — сиди на голом окладе. Минус подоходный. А сколько я делала не своей работы? К примеру, дорога «Холмогоры», которая проходит через город, нас вообще не должна трогать. Это федеральная трасса. Но эти 10 — 15 километров — лицо нашего города. И мы без конца наводим на ней порядок. И несем из-за этого огромные убытки. Или возьмите парк Победы. Разве плохо мы его готовим к праздникам? Шик-блеск. Благодаря тому, что мы его вылизали к 9 Мая, он и продержался почти три месяца до Дня города. — Насколько мне известно, вы одно время и в прокуратуру как на работу ходили. — На меня завели уголовное дело из-за невыплаты зарплаты и текущих налогов. Но своей вины я не чувствовала. И стала себя защищать. Стала требовать деньги на зарплату, на оплату налогов. По состоянию на 1 августа город должен мне 9 миллионов рублей. Имей я такие деньги, давно расплатилась бы со всеми долгами. — Нино Георгиевна, а правда ли, что, вступив в должность начальника ЖКХ, вы тут же переехали в новую трехкомнатную квартиру? — Хотите, я вам покажу, где я живу? Все эти полтора года вокруг меня ходили всевозможные сплетни. То я сыну новую машину подарила. А он ее за четыре тысячи русскими деньгами у слесаря в бане купил. И на ней возит слесарей, чтобы быстрей, оперативней работать. То я коттедж в районе восьмой школы построила. То я сняла в кассе полмиллиона и в бегах. Сплетен рой. Но я на них не обращала внимания. Хотя почему бы мне не получить квартиру? Я с 1996 года стою в очереди. На Севере мы все сдали свои квартиры. А здесь не получили. Я надеялась, что служебную получу как директор ЖКХ. Но Бог меня почему-то наказал. — Ваша должность сама по себе расстрельная. Сколько ни делай, все равно будешь плохой. — Дело, пожалуй, не в должности, а в людях, которые меня окружали. У меня на Севере было 1700 человек подчиненных, я такого не ощущала, что ощутила здесь с 600 людьми. Я старалась, но мне помощи не было. От тех лиц, которые должны были работать. ЖКХ — это гнездо гнилое. Работать там люди не любят. Чуть-чуть я растормошила там все — и появились кто? Враги. А куда уплывают деньги, которые жильцы платят за различные услуги? А до кассы ЖКХ они не доходят. Где они? Почему один участок сдает ежемесячно в кассу по четыре тысячи рублей, а другой нет? И таких вопросов масса. И когда об этом начинаешь говорить, ты плохая. Мы за руку поймали начальника саночистки Владимира Сергиенко, который обязал своих водителей 50 процентов левака отдавать ему. Откачал, к примеру, водитель выгребную яму у частника и получил на руки сто рублей. Из них 50 он себе оставляет, а 50 — любимому руководителю отдает. И когда мы его уличили, он на колени встал. Просил не увольнять. А сейчас, говорят, хочет выставить свою кандидатуру на должность директора ЖКХ. И если, не дай Бог, это произойдет — гибель будет ЖКХ. — Так у вас недоброжелателей на работе и впрямь был целый легион… — Мне и старались палки в колеса вставлять. С марта я вообще была выбита из колеи. Меня два раза проверял ОБЭП, два раза следствие, два раза прокуратура нашего города, затем областная прокуратура. КРУ приезжало. По результатам проверок махинаций у меня нет. А ошибки у каждого бывают. К тому же они по вине специалистов. Я же не могу все контролировать. Если ты специалист по кадрам, юрисконсульт или экономист — делай грамотно свою работу. Да только вся беда в том, что почти ни у кого нет специального образования. Как они сидят на должности? Мне говорили: увольняйте всех. Но я не могу нарушать Трудовой кодекс. Я что, частное лицо? И мне это боком вышло. Да и на моих детей навалилась куча неприятностей. Уму непостижимо, чего я только не перенесла в ЖКХ. В итоге 22 августа я вынуждена была написать заявление по собственному желанию. А с 23 августа и по сей день — на больничном. Никак не могу прийти в себя. Давление было ужасное. Две недели на нервной почве говорить не могла. И до сих пор не могу понять: в чем моя вина? За что меня надо было так обидеть и пинка дать? Конечно, я понимаю Евгения Алексеевича Мельника как руководителя города. Кому приятно, когда по телевизору показывают Переславль, утонувший в бытовых отходах? И зла на него не держу. Когда все прошло, он успокоился, мы один на один с ним разговаривали. Сидели минут 15 — 20. И у меня сложилось впечатление, что его окружение представило обо мне искаженную информацию. Он мне предложил работу. Но она для меня новая. А мне хотелось бы работать в коммунальном хозяйстве. Я сорок лет тружусь в этой отрасли. Знаю эту работу и люблю ее. И очень хочу надеяться, что мои силы и знания еще пригодятся городу. Интервью взяла Светлана ЕМЕЛЬЯНОВА.
