Знакомый пенсионер, когда встречаюсь с ним на улицах Мышкина, часто жалуется, что его сорокалетнюю дочь нигде не берут на работу: «Что за порядки такие?» — округляет он свои и без того круглые глаза: «Раньше людей не хватало — теперь, наоборот, вдруг люди стали не нужны?»
Старик за последнее время сильно сдал, лицо побледнело, походка, прежде резвая, стала семенящей и шаркающей. Одежда у него старая, сильно поношенная, еще шестидесятых годов прошлого века. В народе говорят, что дочка его опивает и объедает. Это только отец обеспокоен ее трудоустройством. А незамужняя, великовозрастная дочь безработицей не тяготится. Живет за счет отца, часто ее можно видеть на улице праздно прогуливающейся, даже огородом не занимается, хотя огород у большинства жителей Мышкина летом — это вторая работа. На хорошую зарплату устроиться в городе трудно, даже классному специалисту нужны знакомства и протекция. Но очевидно и другое: в последние годы сформировалась прослойка людей среднего возраста, которые живут за счет своих родителей.
На днях встретил свою деревенскую знакомую, прежде про нее много писали как о передовом бригадире передового хозяйства. Она уже много лет на пенсии, но без дела, как все деревенские старики, не сидит. Есть у нее и огород, и корова. На вопрос о жизни она улыбается бодро, ничего, мол, тянем лямку. А потом, не выдержав роли, отчаянно машет рукой: «Сын младший замучил. Десять лет нигде не работает. Семью с тремя детьми оставил. Есть у него еще ребенок и на стороне». Но великовозрастный мужик сам маленьким сыночком приладился у матери жить. «Гоните его на работу поленом!» — советую. А знакомая моя, ввернув крепкое словцо, со слезою в голосе отвечает: «Я его не то, что на работу, уже от стола гоню, мол, питайся на свои. Только он не слушает. Оставлю еду в печке, уйду по делам, а он без меня все перепробует, да еще хвалит, что тушенка хорошая. Достану тушенку из печки — одна картошка оставлена, а мясо все съел!»
Что к этому рассказу добавишь? И так все ясно. А недавно в отделении временного проживания в поселке Юхоть привезли стариков, мужа и жену. Жили они в своем доме с младшим сыном так, что, как говорит ветеран войны Сергей Иванович, страшно вспомнить. И вместе с тем младший сын и все остальные дети не хотели отдавать родителей на государственное обеспечение, потому что пятнадцать тысяч пенсии, по деревенским масштабам, — доход не маленький. А именно столько получали от государства обижаемые детьми старики.
