Будь Светлана дамой обеспеченной, вряд ли стала бы отправлять ребенка в неизвестный лагерь да искать путевку подешевле. Но, увы, она — одинокая мама — уже восемь месяцев не может устроиться на работу. Причина отказа работодателей, как правило, одна — «преклонный» возраст.
Ей чуть за сорок, а требуются до 35. Пока приходится перебиваться случайными заработками. Но ведь ребенок не должен от этого страдать, правда? И поэтому, когда ее тринадцатилетняя дочь Олеся попросилась в лагерь, мама сумела найти деньги на путевку.
— ДАЧИ у нас нет, — рассказывает, — так, думаю, пусть хоть в лагере на природе отдохнет, воздухом подышит, мозги перед учебным годом проветрит.
Пошла Светлана в одно из туристических агентств, наверное, самое известное в Ярославле. Выбрала вместе с ребенком лагерь, заплатила деньги. Но через пару дней агентство ее огорошило: мол, забирайте свой взнос, девочка ваша по возрасту не подходит, в тот лагерь только с 14 лет берут.
И начала тогда Светлана искать другое место, куда ее Олесю примут. Путевку на вторую смену купила в офисе на улице Свободы, 87а. И цена устроила — 6800 рублей, и условия пребывания в детском оздоровительном лагере «Светлый», что в Рыбинском районе. Такого в рекламе понаписали, что грех не поехать: « Расположен лагерь в 53 км от Ярославля, на берегу Волги. Дети проживают в летних деревянных домиках, в которых есть все необходимое. В каждой комнате на 4 — 5 человек — туалет и все для умывания.
21 день в этом необыкновенном уголке: звенящий от чистоты и свежести хрустальный воздух, пение птиц, шелест листвы, мягкий ковер из трав — все это так неповторимо и незабываемо! А каким вниманием и заботой окружили детей воспитатели и вожатые! Да разве можно это позабыть! И становятся понятны слезы в глазах детей и взрослых при расставании: ведь за эти три недели в лагере «Светлый» создалась одна большая и дружная семья, где каждый был дорог и любим».
У Олеси при расставании со «Светлым» действительно на глазах были слезы, но совсем по другой причине…
СВЕТЛАНА начала нервничать еще провожая дочь в лагерь. Повезли ребятню почему-то на «пазиках», и суматоха при отъезде была страшная. Только погрузили детей с сумками, тут же поступило распоряжение перегружаться и сажать их не как попало, а по возрасту. Но тут уж родители взбунтовались.
Сотового телефона у Олеси нет, и мама сумела ее увидеть только через две недели на посетительном дне. Удивила убогость лагеря — обшарпанные домики, обломанные непокрашенные лавочки, теннисный стол, принявший от сырости форму волны, прогибающийся под ногами пол в клубе. Туалет и умывальник был один не на комнату, а на три — четыре. Возмутило и то, что со стороны Волги нет забора, шлагбаум и дорожка рядом — заходи кто хочешь. Целыми днями дети находились на территории лагеря: в лесу — клещи, в Волге Роспотребнадзор купаться запретил.
А сама Олеся оказалась больной. «Трахеит у меня, мама, — сказала. — Врач такой диагноз поставил». По словам девочки, в первые два дня не было горячей воды, она вымыла волосы холодной — вот тебе и болезнь прицепилась. А еще и погода была очень дождливая, а специальных сушилок для одежды и обуви не предусмотрено.
Мама отправилась к врачу лагеря, и тот ее уведомил, что девочку надо забирать домой, так как нет нужных для ее лечения лекарств — надо уколы делать. Тут уж Светлана возмутилась: «Я вам отправила здорового ребенка, вы недоследили, и теперь я должна дочь увозить?» Полтора часа на междугородном автобусе — неслабо для больного ребенка!
Уезжала мама, само собой, с тяжелым сердцем, но дочь ее уверила, что, в принципе, неплохо себя чувствует. Пообещала Светлана уже на следующий день в «Светлый» позвонить и, если хуже Олесе станет, забрать ее — Бог с ними, с деньгами. Телефоны спрашивать не стала, помнила, что они есть в финансовом документе — путевке. Начала звонить по ним — а телефончики-то недействительные, нет таких ни в Рыбинске, ни в Ярославле! Намучилась, пока через рыбинскую службу справок нужный номер нашла. Дочка сказала, что ее активно лечат. А грустный голос у нее потому, что куда-то исчезла сумка с привезенными мамой сухариками и чипсами, а вожатая сказала «разбирайся сама», а как тут разберешься?
ВОТ во всей этой ситуации мы с фотокорреспондентом Виктором Орловым и поехали разбираться. Лагерь искали долго — на дороге нет никаких указателей, что вот именно сюда, не доезжая 53-го км по Рыбинской дороге, и надо сворачивать. И вот наконец плохонький забор с ветхой вывеской «Светлый». Очень лагерь контрастировал с шикарными особняками рядом. Когда Виктор Орлов попытался запечатлеть этот контраст, из дома-дворца сразу же выскочили два охранника, приказным тоном потребовали убрать фотоаппарат и за секунду заперли ворота.
А в самом лагере, сколько мы ни бродили, охраны так и не обнаружили. Казалось, никого вокруг и не беспокоит, что на территории посторонние. Вокруг бегали дети с вожатыми. Проводилась эстафета малышей, почему-то в противогазах — это в сильную-то жару! Минут сорок изучали мы «Светлый», а внимания на нас — ноль. Террористы, наверное, полными дураками себя бы здесь почувствовали.
Нас поразила убогость лагеря. Асфальт, видно, не менялся с советских времен, весь в рытвинах — как дети не падают? Вокруг дорожек — обрезанные железные столбики. На них, очевидно, раньше всевозможные советские лозунги висели типа «Пионер — всем ребятам пример». Исчезли пионеры, вместе с ними плакаты, а столбы от последних — остались. Не дай Бог, на такой с разбегу налететь — серьезно покалечишься.
Группа парней, курящих за забором, сообщила нам, что в лагере смолить запрещается, а вот здесь и еще неподалеку — место для курения. Сказали, что они — воспитанники детдомов, сейчас учатся в ПУ, отдыхают в «Светлом». Взрослые уже, поэтому курить им никто не запрещает, и вообще в лагере нравится очень.
С их помощью выясняем, что директор Ольга Павловна сейчас уехала в Ярославль, а за главного остался Владимир Николаевич Якимчук. Владимир Николаевич человеком оказался очень приятным. Говорит четко и по делу — видна военная закалка, он — офицер запаса. Вместе со старшей воспитательницей в один голос заверили, что о существовании рекламных листовок не знали и что там явная неправда насчет количества туалетов на комнаты, не ведали. Какие-то недруги, что ли, у них завелись?
Телефоны, что на путевке «Светлого», якобы совсем недавно сменились. (К сведению: телефоны там с ярославским кодом, начинаются на 23 — таких номеров в областном центре нет уже несколько лет.)
Сводили нас и к врачу, который никак не мог понять, чего же мы от него хотим: «Да, имел такой случай место. У нас же не лечебное учреждение, а оздоровительное. И вообще, девочку же, в конце концов, оставили, проблема-то в чем?» Жаловался персонал и на маму, которая не научила ребенка не мыть волосы холодной водой. Рассказывали, что действительно первые день-два в смене душ может не работать, но ведь само собой разумеется, что дети из дома чистые приезжают. А зато потом душ работает бесперебойно. Показали нам, как там чистенько.
Очень понравилась и столовая — аккуратная, нарядная, пятиразовое и очень неплохое питание. А вот пол в клубе, действительно, как-то пружинит под ногами. Владимир Николаевич сказал, что его постоянно подновляют, частями ремонтируют. А вообще, как признался этот симпатичный мужчина, ему часто стыдно перед родителями за такое состояние лагеря. Еле выкручиваются, чтобы лагерь не загнулся. По словам Владимира Николаевича, их ЗАО принадлежит облсовпрофу. И если раньше на открытие лагеря получали по 500 тысяч рублей, то сейчас эту сумму, наоборот, взяли с них как… земельный налог! Потому-то даже на краску для лавочек денег нет. И охранник работает один, милиционер из Рыбинска, а что его целый час не видно — наверное, после ночного дежурства отсыпается.
— Работаем мы тут с раннего утра до поздней ночи, — поделился Владимир Николаевич. — Пока все-то дела сделаешь… И вот недавно прихожу я после вечернего обхода по лагерю, включаю телевизор, а там передачу про Волгоград показывают. Очень похожая на нашу ситуация — довели детский лагерь до ручки, а потом на его месте крутые дачи построили…
