Завела меня судьба этой зимой на погост Александро-­Невской лавры, что в Санкт-Петербурге. Пробираясь к могиле Натальи Николаевны Гончаровой, я случайно скользнула взглядом по одному из старинных надгробий и замерла от щемящезнакомой фамилии Ухтомский.

Сразу вспомнилось село Николо­Ухтома, что в сорока километрах от нас, в Первомайском районе.

ДАЛЕКОЕ И БЛИЗКОЕ

Из лекций краеведа Льва Константиновича Емельянова я узнала, что «в период феодальной раздробленности и позднее Пошехоньекрай входил в состав Белозерского княжества, на юговостоке которого в XIV XVI веках образовались небольшие княжества пошехонских князей Белосельских, Ухтомских, Шелешпанских и Согорских». Значит, Николо­Ухтома в прошлом земля пошехонская. А в XVII веке первым пошехонским воеводой стал князь Дмитрий Ухтомский.

Как не вспомнить и других земляков со знаменитой фамилией это и Андрей Григорьевич Ухтомский, академик гравирования, изобретатель гравировальной машины, и его сын Константин Андреевич, хранитель музея академии художеств, и Дмитрий Васильевич Ухтомский, архитектор, автор колокольни в Троице­Сергиевой лавре и Триумфальных красных ворот в Москве, создатель первой в России архитектурной школы, в которой учились Казаков, Кокоринов, Старов. А родился Дмитрий Васильевич совсем рядышком от нас в селе Семеновском теперешнего Первомайского района.

В общем, загорелась я желанием испить водицы из такой знаменитой реки Ухтомы.

А лето подарило еще одну встречу. Я и раньше знала, что моя добрая знакомая Доброслава Анатольевна Донская профессор русской литературы, которая сейчас живет в городе Королеве Московской области, родилась в селе Николо­Ухтома. Во время нынешней встречи она поведала мне трагическую историю своей семьи.

Это была семья сельских интеллигентов отец работал связистом. В доме были старинная мебель, богатая библиотека. Но случилось то, что случалось со многими в те годы, отца арестовали и объявили врагом народа, а вскоре арестовали и мать. Уже после реабилитации родителей Доброслава Анатольевна нашла в архиве все документы, связанные с делом ее родителей. Маме инкриминировалось преступление, которое и преступлением назвать нельзя, «подготовка к спекуляции». В памяти Доброславы Анатольевны, тогда еще девочки­подростка, сохранились конфискованные у семьи вещи, а поверх самого разного экспроприированного семейного скарба стояли миниатюрные мамины туфельки на каблучке…

Родители так и погибли мама в одной из ярославских тюрем, отец в лагере. Старший брат Александр Анатольевич Донской подростком добровольцем ушел на фронт, вернулся уже в Пошехонье, работал председателем колхоза в нашей местности. Старожилы до сих пор вспоминают эти годы как самые лучшие. Много лет он возглавлял районную профсоюзную организацию, занимал другие руководящие должности. Год назад его не стало.

Доброслава Анатольевна после окончания педучилища навсегда покинула Пошехонье, жила в СанктПетербурге и Москве.

Несколько лет назад во время встречи в Дворянском собрании она оказалась за одним столом с высоким, худощавым, очень интеллигентного вида мужчиной. Протягивая руку для знакомства, он представился:

Князь Ухтомский.

Дрогнуло сердце Доброславы Анатольевны:

А я родилась в Николе на Ухтоме.

Это наши земли, грустно улыбнулся князь Ухтомский…

СЛУЧАЙНЫЙ ПАССАЖИР

В конце августа уже в сумерках в калитку нашего дома постучался молодой мужчина постигла его в дороге беда, на транспорт опоздал, до утра ждать не хотелось, надо было поскорее попасть домой, помочь копать картошку престарелым родителям. К нам его привели местные мальчишки, зная, что у мужа есть старенький «Москвич».

Довезите до Николы на Ухтоме, попросил он.

Услышав такое название, я побыстрее оделась, схватила на ходу фотоаппарат и увязалась за ними: такого случая я упустить не могла, ведь это сама судьба в третий раз за полгода выводила меня в места, связанные с речушкой Ухтомой. Заметив удивленный взгляд пассажира, я рассмеялась:

Я у мужа вместо телохранителя, всегда с ним езжу, люди разные бывают…

Шутка расположила к разговору, и наш пассажир назвал свое имя Николай Клепиков. Сказал, что в селе работы нет, вот и устроился в Рыбинске возить песок на большегрузном КамАЗе. Семьи нет, вернее, была, но с женой расстались.

А зачем тебе большие деньги, если семьи нет? спросила я.

Он обиделся:

Как зачем? Сын у меня. В Ростове на механика учится, то за одно заплати, то за другое. Скоро вот день рождения у него, не застал его в деревне, придется деньжонок по почте послать.

На крылечко встретить сына вышла мать. Оказалось, что живет Николай в соседней с Николо­Ухтомой деревеньке Ошомово. Матери уже далеко за семьдесят, заметны и одышка, и изгрызенные ревматизмом суставы, и усталось от нелегкой крестьянской жизни. Пожаловалась:

Пенсиюто всего две двести получаю, а ведь на лесозаготовки в войну еще, почитай ребенком, забрали. Шесть сезонов отработала, как военнообязанная. А потом разве мало поломало?

Соглашаюсь, что труд стариков не оценен государством.

Скотинуто держите? спрашиваю я.

Да какое там, разве теперь накосишь? Куриц вон держу, да нынче еще уток насадила, не знаю и зачем.

Замечаю на крылечке ведра с картошкой.

Как урожай?

Да ничего, под веткой только мало.

Беру в руки клубень, определяю сорт «Луговская». В наших краях этот сорт распространен повсеместно, обычно урожайный. В этом году майская жара и июньские заморозки сыграли злую шутку многие остались без картошки.

На прощание Николай угощает вяленой чехонью, но не такой крупной, как ловится по весне у нас в Согоже, а мелкой, но все равно жирной и очень аппетитной на вид.

По дороге, затянутой травоймуравой, уже не помнящей ни тракторного, ни тем более тележного колеса, выезжаем на большак.

КИТАЙЦЫ БЫ С УМА СОШЛИ

Пробую оглядеть окрест глазами князя Ухтомского нет, его сердце бы не вынесло этой картины. Мне кажется, что даже современные китайцы сошли бы с ума, увидев вокруг картины современной «цивилизации».

Утонувшая в навозе ферма, которая осталась единственной спасительной соломинкой для жителей деревни Ошомово. Закройся она и придется заколачивать окна последних домов, уезжать в поисках счастливой жизни. Вокруг силосной ямы на метр и выше взрыта земля такое ощущение, будто здесь только что закончились бои местного значения.

Вокруг поля, когда­то с великим трудом отвоеванные у леса крестьянами князей Ухтомских, снова отданы лесу, отданы тихо, без боя с кого потом спросят потомки за так бездарно проигранное сражение за будущее деревни? Те поля, которые еще обрабатываются, вместо прежних стоговколоколенок сплошь усеяны рулонами сена видно, давно лежат, потемнели от дождиков. Только в одном месте и удалось увидеть аккуратно уложенную скирду, да и то не под навесом, а под открытым небом.

Справа от дороги, чуть в стороне от обжитой территории, стоят бесприютно два кирпичных недостроенных дома. Это при таком­то дефиците жилья в стране два добротных дома подведены под крышу и заброшены прогнали когда­то председателя, этим все и закончилось, а потом наступили в деревне времена, когда совсем стало не до строительства. Ужас берет это какие же деньги ни за что ни про что выброшены на ветер! Откуда же государству старушкам и старикам на пенсии денег брать при таком­то ведении хозяйства?

Дорога, сплошь состоящая из ям и ухабов, бежит дальше, за Ошомово. Поинтересовалась еще у Коли, куда она ведет. Он рассмеялся:

В Пошехонье…

Как? Мы же из Пошехонья едем.

Ну и что. Такая раньше у властей задумка была соединить дорогу в кольцо, но не получилось: наши построили до своей границы, а пошехонцы передумали, так и получился тупик.

Грустно, нет ничего, что порадовало бы душу, даже речка Ухтома, отливающая теплым блеском при полной луне, не обрадовала к прутьям ее моста был привязан букет потемневших от времени китайских цветов, след трагической автоаварии…

И только подъезжая уже к дому и вспоминая высокий крест на берегу Ухтомы, торговую точку, в которой можно разжиться спиртным даже в позднее время, я вдруг вспомнила два светлых момента из всей этой поездки. Первый бензин на автозаправке стоит на десять копеек дешевле, чем на заправках Пошехонья, а второй кусочек ровного, только что уложенного асфальта на межобластной трассе надежда на то, что дорога приличная будет. Наверняка есть еще много всего, чем может гордиться ухтомская сторона, просто я в темноте не разглядела, а это повод, чтобы еще не раз вернуться на бывшие земли князей Ухтомских.