Эта история о судьбе одной из моих самых близких подруг — Лены Васильевой. Мы с ней ровесницы, познакомились сорок лет назад в пионерском лагере «Орленок».

С тех пор вся наша жизнь — в письмах, встречи очень редки, так как живем далеко друг от друга.

В свое время Лена окончила радиотехникум, потом институт, успешно вышла замуж, родила дочку-красавицу, сына-богатыря. Но с годами семейная лодка не то чтобы разбилась о быт, а дала широкую трещину — муж стал попивать, а в пьяном угаре бывал зол, обижал словом и не только. Но Лена — оптимистка, она, как умела, латала свою семейную лодку и плыла на ней дальше до тех пор, пока не узнала, что муж ее неизлечимо болен. После похорон она, как и любая женщина, отдавшая мужу самые лучшие годы, сильно горевала, пугало одиночество, потому что дети к тому времени выросли и начали жить отдельно.

Я получала от Лены письма то печальные, то окрашенные тихой грустью. И вдруг однажды все переменилось, я получила письмо-взрыв, вызов судьбе, письмо, окрашенное совсем другими, яркими красками. Этим-то письмом, с согласия Лены, разумеется, я и решила поделиться с читательницами «Иры», а вдруг кому-то оно поможет снять черный траурный платок и вспомнить, что возраст «за пятьдесят…» может подарить еще массу приятных неожиданностей.

Знаю, что очень за меня волнуешься, переживаешь и ждешь новостей. Готова? Моя жизнь изменилась! Я этому очень рада! Вселенная меня проверила и решила сделать царский подарок. И я его приняла!!!

После годовщины памяти Вити я разрешила себе другую жизнь и начала активно действовать: позвонила в несколько брачных агентств и выбрала интуитивно свое. Назавтра поехала, заплатила деньги, заказала себе жениха — друга, мужа. В своей спальной повесила на стенку коллаж, среди прочего — заклинание «Я очень хочу выйти замуж!» и газетный снимок: женщина смотрит в бинокль, внизу подпись: «Настоящая женщина всегда найдет настоящего мужчину!»

Я получила у свахи пять сотовых номеров, две недели себя уговаривала, потом начала знакомиться. Пришедшему на свидание мужчине сразу говорила свою цель: выйти замуж! Постель как индикатор исключила для себя сразу, а потому на предложения попить у него чаю сразу давала отказ. Никому не говорила, где живу, не давала домашний телефон — только сотовый. Сваха тоже давала мой телефон желающим познакомиться, описывая меня словесно, так как я ей фото не оставила, только имя, одно лишь имя — Елена.

Прошло четыре из пяти знакомств, в душу закралось сомнение, но оставался еще один, который в данный момент был в командировке в Питере. Договорились встретиться по возвращении его из командировки. А буквально через день я услышала еще один мужской голос, который предложил встретиться. Я была занята, поэтому отбила звонок, даже не поинтересовавшись его именем. Но он звонил снова и снова, причем напористо, как танк. И вот, устав от него отбиваться, я решила с ним поговорить. Он спросил меня:

— Вас зовут Елена? А отчество?

Я ответила:

— Александровна…

И радостный голос из трубки, это надо было слышать:

— Так звали мою покойную жену!

И я резко, даже зло ответила:

— А я не знакомлюсь с Викторами!

Он позвонил снова, выждав время и дав мне успокоиться. Из этого разговора я узнала его данные: рост, вес, образование, то, что он живет один, что мы встретимся у него, что мои дети будут жить одни, так как я выйду за него замуж и перееду жить к нему. И самое главное, что зовут его не Виктором, а Георгием Викторовичем. Этот день мы приняли за день знакомства, условно я знакомилась со своим будущим мужем.

Его тактика поразила меня — это напор! За один день он позвонил мне пять раз. И вот через неделю состоялась первая встреча, он мне понравился с первого взгляда. Во время этой встречи я многое о нем узнала, человека как будто понесло, наконец-то он оказался не один, было кому слушать. Я узнала, что в 1981 году он служил в Афганистане, был снайпером и что в Афган пошел, чтобы отомстить за брата-десантника.

А когда наступила усталость, надоело подчиняться людям, которые порой нисколько не умнее тебя, бросил все и в звании майора ушел в штатские.

Рассказал о том, что рос в семье военного, отец был полковником, было еще два брата, мать не работала, держала домработницу. Они много лет жили счастливо на советском тогда еще Кавказе, в Грозном.

Меня, конечно, заинтересовало, почему он так обрадовался, услышав мое отчество — Александровна. Он признался, что всю жизнь был однолюбом. В детстве любил Лену, Елену Александровну. Отцы служили в одном полку. Потом, после школы, их жизнь развела, так как военные люди живут на одном месте от приказа до приказа.

И вот, окончив военное училище, юный лейтенант Гоша приехал в гости к родственникам в наш Рыбинск. В транспорте запал на девочку, проводил, оказалось, что ее зовут Лена, Александровна. Через три месяца он выбил в части внеочередной отпуск и поехал жениться. Прожил со своей Леной около сорока лет. И вот она умерла — во время не очень тяжелой операции отказало сердце. Вот почему ему и показалось, что словосочетание Елена Александровна — это судьба. Я, естественно, поинтересовалась:

— А любил ли ты свою жену?

— Еще как любил… Прости, но у меня даже была попытка самоубийства, сын спас, ему почти сорок лет, а он плакал надо мной, как пацан.

И я почему-то поверила, что стану для него и в самом деле спасением. Мне стало понятно, почему он, еще не увидев меня, сразу позвал замуж. Заочно. Представляешь? И ему было по барабану мое согласие-несогласие, он бы взял меня осадой, так как навыки снайпера — сутками лежать, ожидая, ты или тебя, — это хороший тренинг. И чутье, и нюх, и зрение, и терпение, и смелость, и желание жить.

Детям я сказала все сразу, как узнала сама: «Так меня замуж еще никто не звал, не видя в глаза…»

Встречались мы еже-дневно, на телефоне висели часами, а уж сотовому доставалось! И вот он предложил мне переехать к нему в любой удобный для меня месяц. Я согласилась на тот, когда пройдет полгода со дня смерти его жены, а еще через полгода мы наметили день официальной регистрации брака. Он мне сказал просто, без рисовки, как само собой разумеющееся:

— Я — русский офицер, я — дворянин, мою бабку-дворянку дед выкрал тайно, я сдержу слово.

А я себе сказала: «Кончились, Ленка, минусы в твоей жизни, теперь будут только плюсы! И я сама их буду отовсюду доставать. Жизнь повернулась ко мне своей яркой, лучшей стороной, хлопот будет больше, но и радости больше!»

Но до этого были еще наши первые встречи — это как возвращение в юность.

В самом начале, когда он предложил пойти к нему, я выдала все, что считала нужным:

— Я не прыгаю в чужие койки, я не хожу по мужикам, я ищу друга-мужа, ищу серьезно, подав сведения о себе в агентство, решившись на это не вдруг, предупредив взрослых, заметь это, взрослых детей. И вопрос «ко мне домой» не обсуждается за невозможностью.

Первое время я звала его только по имени и отчеству, недели полторы. Когда я все же перешла на «ты», он попросил разрешения поцеловать меня при прощании в щечку. Потом через пару-тройку вечеров он меня поцеловал по-настоящему, и мне это очень понравилось. У меня закружилась голова и бешено застучало сердце. А через три недели после знакомства я все-таки пошла к нему, уступив в первую очередь себе, а не ему.

И еще я поняла, что часами гулять по улице со взрослым мужчиной и целоваться в подъезде, самой будучи взрослой, долго нельзя. Уходит прелесть встреч и расставаний, начинается бессонница и злость на свою нерешительность.

И я решилась. Знаешь, как это было? Надела длинную шубу, под нее черные колготки и черную юбку на двенадцать сантиметров выше колен, стильную блузку с королевским воротом на три сантиметра ниже пупка — короче, полуголая, чтобы быстрее соблазнить.

Теперь я радуюсь, что уступила, получила, что хотела, не разочаровалась в своем ожидании.

А через порог в свою квартиру он внес меня на руках.

И после всего-всего-всего он признался, что стал бы презирать меня, если бы я легла с ним в кровать сразу, хотя и провел бы со мной ночь с полным удовольствием. А потом — ничего. Но я думаю, что врет. И вот мы вместе. Мне с ним хорошо везде, всегда, в любое время суток.

Я могу молоть разную чушь, не фильтруя и не стараясь казаться лучше. Как есть! Но говорю я мало, в основном слушаю. Он очень нежен со мной, порой мне самой не верится, что все это реально.

Ему 61 год, и у него есть два недостатка: первый — это животик, и второй — он курит.

Но думаю, что это я переживу, и не такое переживала.

Обнимаю тебя.

Лена.

Что еще можно добавить к этому письму? Только порадоваться за подругу. Смущают, правда, другие два момента: как быстро забыли они людей, с которыми прожили бок о бок десятилетия. Или не забыли? И второе. А как ко всей этой любовной истории отнесутся дети?

Но считаю, что и тут все наладится. Не будем ханжами и пожелаем им счастья.