Четыре часа напряженного поиска понадобилось рыбинским сыщикам, чтобы задержать группу доморощенных неонацистов. Это удалось благодаря слаженной работе сотрудников нескольких милицейских подразделений. Но первую скрипку в раскрытии в Рыбинске этого громкого преступления сыграли эксперты-криминалисты.

Методы, которые традиционно используют в повседневной работе руководитель 4-го межрайонного отдела экспертно-криминалистического центра УВД по Ярославской области Павел Захаров и его коллеги, достойны всероссийского применения.

ТРУП ЗА «КОСМОСОМ»

К кинотеатру «Космос» Павел Захаров прибыл около часа ночи. На месте происшествия уже находились городской прокурор Владимир Серегин и начальник городской милиции Сергей Козлов.

20 декабря 2006 года за пятнадцать минут до полуночи в тридцати метрах от кинотеатра, рядом с мусорными контейнерами был обнаружен труп мужчины. По виду это был обычный работяга: одет простенько, в резиновых сапогах. На вид погибшему было 45 — 50 лет. Его тело представляло собой сплошную рану — впоследствии судмедэксперты зафиксировали 84 колото-резаных ранения, было также отрезано ухо.

Милиционеры делали поквартирный и подворовый обход в поисках свидетелей, проверяли граждан, состоявших на милицейском учете. Еще до прибытия Павла Константиновича криминалисты изъяли с места происшествия четырнадцать гипсовых слепков следов обуви, сделали множество фотоснимков следов обуви четырех видов. По мнению экспертов, они могли принадлежать преступникам. Надо сказать, что в Рыбинске в экспертно-криминалистическом плане наработан уникальный опыт: создана так называемая бутотека — обширная коллекция следов обуви. Не случайно сюда приезжают за опытом эксперты-криминалисты со всей России.

БУРЫЙ КОМОЧЕК

— Павел Константинович, идите сюда. Вам это будет интересно, — из темноты прозвучал голос начальника Рыбинского уголовного розыска Юрия Калякина.

За зоной ограждения места происшествия, а она составляла в радиусе пятьдесят-шестьдесят метров, сыщики обнаружили снежные комочки с бурыми вкраплениями. Они отвалились от подошвы обуви. Те, кто издевался над человеком, не боялись, видно, замараться кровью. По мере удаления от «Космоса» бурые комочки попадались все реже. Спустя два часа поисков последний снежный комочек с кровью был обнаружен в 120 метрах от места происшествия, возле дома N 10 по улице Боткина. И далее кровавый след обрывался.

Но убийца уже оставил ориентир — в каком направлении он уходил. Уходил не один. Нашелся свидетель, который видел издалека то ли троих, то ли четверых человек, торопливо уходивших от кинотеатра.

— Нам очень повезло. Декабрь выдался теплый, бесснежный. Но утром накануне убийства выпал снежок. На дорогах и тротуарах он растаял или был затоптан. Нетронутый снег был только на газонах и между кустами. Снежный покров и темнота стали нашими союзниками. Было бы дело при свете дня — было бы хуже с изучением следовой картины, — вспоминает Павел Захаров.

Это же кошачье зрение нужно иметь, чтобы в темноте рассмотреть следы!

ПРИ СВЕТЕ ФОНАРИКА

— Чтобы в милиции работать, нужно быть людьми не от мира сего, — улыбается в ответ Павел Константинович.

И все же непонятно, как можно в темноте рассмотреть следы, которые и при свете дня не видны.

— С помощью фонарика, — от такого объяснения яснее не становится.

А Павел Константинович пуще напускает тумана:

— Мы, эксперты-криминалисты, работая в помещении, где совершено преступление, специально затемняем окна, чтобы искать следы малого рельефа.

Захаров вкратце объяснил суть методики под названием «Латентные следы обуви малого рельефа в раскрытии тяжкого преступления», являющейся оригинальной разработкой рыбинских экспертов-криминалистов. Оказывается, поток света, направленный должным образом поверх земли или снега, позволяет читать малорельефные следовые фрагменты, которые при дневном освещении не видны.

— Таким вот образом с помощью скользящего света фонарика возле 10-го дома на Боткина я обнаружил следовые фрагменты, похожие на виды рисунков подошвы с места преступления. Мы, эксперты, обладаем профессиональной памятью. Поэтому для меня не составило большого труда вычленить эти следы из числа прочих. Но я не вездесущ, чтобы одновременно быть в нескольких местах. Нужны были помощники.

Для двух милиционеров — сотрудника 5-го городского отделения милиции Бердышева и сотрудника 3-го городского отделения милиции Ткаченко — Павел Константинович в течение двадцати-двадцати пяти минут провел ликбез. Он учил их, как, пользуясь фонариками, искать следы малого рельефа. Ребята оказались сообразительными. Они научились распознавать знакомые следы каблуков, а именно каблучные части подошвы зачастую отображались в контрастном скользящем свете фонаря. Заодно экс-промтом повысил квалификацию и начальник уголовного розыска Юрий Калякин. Вчетвером, взяв каждый для осмотра территорию в десять квадратных метров, они стали удаляться от «Космоса», выискивая два следа обуви со схожими рисунками подошвы: они отличались только размерами — у одного преступника ботинки были на полразмера больше, а также след обуви без рисунка, с гладкой поверхностью, и след больших ботинок со сглаженными широкими полосами.

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Наверное, со стороны эта четверка смотрелась забавно. Они то становились на колени, словно молились Богу, то ползли по-пластунски. И так в течение двух с половиной часов продвигались на протяжении полутора километров, высматривая следы четырех пар ног. Следы то четко отпечатывались на снегу, то едва были видны на тротуаре.

К пяти часам утра сыщики вышли к железной дороге. За ней начинаются оживленные городские улицы. На улице Карякинской, которая берет свой разбег от здания горвоенкомата, они окончательно потеряли след. Куда ни кинь взгляд — все затоптано людьми, заезжено машинами.

Помогла интуиция…

— Мы рассудили так. Прежде чем свернуть поиск, нужно проверить вахтеров и ночных сторожей ближайших организаций. На улице Дзержинского, как раз поблизости от того места, куда мы вышли, идя по следам, находится студенческое общежитие РГАТА. Туда направились Бердышев и Ткаченко, а я решил вернуться на место преступления к своим экспертам-криминалистам, чтобы обменяться свежей информацией.

Захаров еще не доехал на служебной машине до «Космоса», как у него ожила рация:

— Павел Константинович. Давайте сюда. Здесь следы, — звучал взволнованный голос Бердышева.

— Переговорю со своими сотрудниками и вернусь к вам.

Но толком ему поговорить не удалось. Опять с ним связались по рации:

— Павел Константинович! Все! Тут они! Приезжайте!

Он немедленно выехал. В вестибюле институтского общежития у стены стоят два молодых человека.

Получилось вот как. Захаров поехал к «Космосу», а Ткаченко и Бердышев направились к зданию общежития. И перед общежитием увидели множество до боли в глазах знакомых им следов! Те, кого они искали, исходили двор вдоль и поперек.

Милиционеры прошли во-

внутрь. Им навстречу поднялась строгая вахтерша:

— До пяти часов утра у нас все закрыто. Кто бы ни стучал, кто бы ни кричал — никого не пущу.

— А стучался кто-нибудь?

— Стучались.

Часы на стене показывали 5 часов 15 минут, когда в вестибюле общежития появились два припозднившихся гуляки. Они шли к вахте, оставляя за собой на полу мокрые следы. Те самые следы, что по фрагментику пришлось восстанавливать при скользящем свете фонаря во мраке ночи.

В общежитие прибыли члены следственно-оперативной бригады. Они сопроводили подозреваемых в совершенном преступлении в их комнату. Интерьер был буквально насыщен нацистской символикой и атрибутикой. Книги, брошюры, предметы одежды, интернетовские сайты, на которые заходили обитатели комнаты, источали ненависть.

Расследованием данного уголовного дела занимался старший следователь городской прокуратуры Сергей Щенников. Даже его, человека многоопытного, шокировали откровения фашиствующих молодчиков. Они бравировали, давая показания, что хотели взорвать Сенной рынок и убить несколько рыбинских священнослужителей. Убийство мужчины в подробностях было заснято ими на цифровой фотоаппарат.

Между тем в СМИ просочилась информация, что мужчину они убили по этническому признаку. Третьекурсник РГАТА Никита Подмарев и студент 2-го курса этого вуза Роман Щекатуров, их приятель из ПУ-3 Евгений Кабаличев и нигде в то время не работавший Юрий Григорьев — парням было от 18 до 20 лет — считали себя истинными русскими и на все были готовы в борьбе за чистоту расы. Но убитый ими человек был славянином. Его убийство, запечатленное на фотоаппарат, было церемонией посвящения одного из четверых парней в экстремистское общество. Это было своего рода жертвоприношение.

В конце 2007 года Ярославский областной суд поставил точку в этом деле. Трое рыбинских неонацистов получили длительные сроки заключения. Один был признан невменяемым.