Известная в спортивных кругах Ярославля кудоистка Жанна Кузнецова вот уже два года не выходит на татами. Не потому, что возраст не тот или силы кончились, просто соперники сейчас у нее другие. Женщина воюет с врачами и учителями, отстаивая права своего сына.

В СУД НА ВРАЧЕЙ

По мнению Жанны, ее сына, девятилетнего Олега, залечили врачи и неправильно воспитывали педагоги, усугубив при этом его заболевание. Она не хочет верить в то, что ее ребенок умственно отсталый, и из последних сил борется. По убеждению женщины, Олег страдает аутизмом, и никакой умственной отсталости, как утверждают врачи и педагоги, у него нет.

Неоднократная чемпионка России по кудо Жанна никогда не пасовала перед жизненными сложностями. И здесь решила тоже не сдаваться. Единственный сын Олег для нее — все, и ей очень хочется, чтобы он занял достойное место в нашей непростой жизни. Но врачи в один голос утверждают, что ее мальчик действительно умственно отсталый, причем его заболевание приближено к имбецильной форме. Шансов на выздоровление практически нет.

Нина Евгеньевна Перова, начальник отдела охраны прав и социальной поддержки детей управления образования мэрии Ярославля, опешила, когда я ей сообщила, что Жанна Кузнецова подала в суд на врачей:

— Вы знаете, ко мне очень много ходит родителей таких вот детишек, но они смирились с диагнозом и сейчас делают все возможное для их воспитания. Жанна же ополчилась на тех людей, которые ей в свое время очень помогли. Мы же всегда шли ей навстречу. И в садик мальчика устраивали, и в школе-интернате тоже место нашли. Сейчас вот к ним ходит прекрасный педагог домой. Я не понимаю, зачем она все это затеяла, ведь Олег умнее от этого не станет. На моей памяти есть случай, когда в 33-й школе сидел мальчик умственно отсталый. Дедушка-опекун не хотел его тоже никуда отдавать. Вы думаете, этому мальчику со здоровыми детьми было хорошо?

Я СКУЧАЮ, МАМА!

Когда я сама пришла к Кузнецовым, мальчик еще спал. Как только он проснулся и увидел меня, то бросился на шею, объясняя, какая я красивая и хорошая. Обняв меня, Олежка предложил вместе посмотреть мультики. На мои вопросы активно реагировал и все время держал меня за руку.

— Олег — совершенно точно не аутист. Хотя маму тоже можно понять. Любой родитель хочет, чтобы его ребенок был здоров. Тут видите какая штука: одно дело, если малышу ставят диагноз, допустим, сердечно-сосудистое заболевание или онкология — это не стыдно. Умственная отсталость — это ярлык.

Олег Кузнецов — сложный ребенок. Он слишком открыт, непосредственен, очень зависим от чужого мнения, что несвойственно для аутистов.

Когда мама привела нам Олега в 78-й детсад, то попросила, чтобы мы оставляли мальчика на 5 дней, а на выходные она его будет забирать. Ей пошли на уступки, потому что она все время говорила, как ей сложно. Олег очень скучал по Жанне, на этой почве у него развился энкопрез (недержание кала). Заведующая попросила ее забирать мальчика в среду, чтобы малыш так не страдал. Но Жанна потом его опять приводила на два дня. И еще сама она плохо реагировала на все наши замечания. Она мешала развитию Олега. Мы ему прививали определенные правила, установки, что помогло бы Олегу в дальнейшем для его социализации. Жанна забирала его домой и позволяла ему буквально все. «Пусть он отдохнет», — говорила она. Но это только тормозило процесс воспитания.

По поводу диагноза мое мнение таково: в Ярославле не так много специалистов в этой сфере. Поэтому если у ребенка умственная отсталость, а я ставлю ему «аутизм», я расписываюсь в собственном непрофессионализме. В Москве, это уже известный факт, бизнес в медицине хорошо развит. За деньги любой диагноз напишут.

А вообще, раз уж мы за-тронули эту тему, в Ярославле на сегодняшний день очень мало делается для таких детей. К примеру, ни в одном детском саду нет отдельной группы для аутичных детишек. А ведь им нужен и индивидуальный воспитатель. Такие дети не могут находиться в коллективе. Но до наших чиновников это пока еще не дошло, видимо. Хотя такая система активно практикуется уже давно в Европе, — высказала свою точку зрения на возникший конфликт психолог детского сада N 78 Наталья Алексеевна Деревянкина.

Жанна на подобные мнения внимания не обращает и утверждает, что Олег совершенно точно аутист. И у него есть шансы на выздоровление.

Мама больного мальчика, пока еще с двойным диагнозом, подала в судебные органы иск на детский диспансер психиатрической больницы.

ДО НЕГО

НЕ ДОСТУЧАТЬСЯ

Олег Кузнецов родился, по словам мамы, вполне здоровым ребенком. Ходил, как и все дети, в ясли, потом его перевели в детсад. В три года с Олегом начались проблемы. Он наотрез отказывался играть с детьми, предпочитал в одиночестве бегать с машинками. Странности в поведении мальчика взволновали воспитателей садика, и его направили к психиатру. Со следующего года Олега перевели в детсад компенсированного вида с диагнозом «задержка психического развития». Позже Олега обследовали, сделали томографию, которая показала, что патологических изменений головного мозга нет. Однако малышу ставят диагноз «легкая умственная отсталость с нарушением поведения».

— Все эти годы Олег был действительно гиперактивным ребенком. Хотя случались у него и частые смены настроения. Он мог быть веселым, даже чрезмерно активным, а через минуту уже никакой, до него не достучаться, — рассказывает Жанна.

В четыре года Олега признали инвалидом детства.

Однажды, когда он играл в комнате, а мама была на кухне, с ним случился приступ с судорогами. У ребенка перекосило шею и руку.

— Когда мы пришли к психиатру Татьяне Петровне Тарасовой в детский диспансер, то она, не обследовав Олега, назначила ему сильный препарат финлипсин. Я сама собрала всю информацию об этом лекарстве. Его нельзя назначать без сдачи анализов, проведения электроэнцефалограммы. Нам ничего этого не сделали. Просто так назначили с легкой руки врача вроде эксперимента, — возмущается Жанна.

После применения огромного количества сильнодействующих лекарств у Олега начались еще и проблемы с кожей, на что внимания никто не обращал. Мама тогда думала, что опытный врач плохого не посоветует.

— Нам тогда врачи вообще диагноз «чесотка» ставили. Это тоже подействовало на психику сына. Теперь он прибегает домой, моется, снимает с себя всю одежду и говорит, что боится заразы какой-нибудь, — говорит Жанна.

Татьяна Петровна Тарасова, психиатр, которая наблюдала Олега пять лет, сначала не хотела давать какие-либо комментарии по этому поводу, но потом все-таки объяснила свою позицию:

— Мама может говорить что хочет. И вообще она бы позаботилась о своем психическом состоянии. Я вот наблюдаю ее пять лет и вижу, что с ней не все в порядке.

Чем бегать и трясти этим московским диагнозом, лучше бы занялась сыном, а то я не удивлюсь, что из Олега вырастет какой-нибудь маньяк. В столице врачи судят только теоретически. Как они могут ставить диагноз, не наблюдая ребенка? Все, что у них называется аутизмом, у нас это умственная отсталость.

Что касается назначенного финлипсина, то он не мог дать патологию умственного развития Олега. А электроэнцефалограмму не сделали, потому что не считали нужным. К тому же тогда на этом аппарате у нас работал лишь один специалист для взрослых.

Заведующая детским отделеним психдиспансера Ирина Эдгаровна Симановская разговаривать с нами не стала вообще, ссылаясь на то, что по закону о психиатрии разглашать диагноз больного запрещено. Хотя кое-что вымолвила:

— Мама склонна интерпретировать все по-своему. То, что она вытянула из аннотации к финлипсину, еще ни о чем не говорит.

ДВОЙКИ?!

В семь лет Олег пошел в специальную коррекционную школу-интернат N 1. Успехи Олега не радовали учителей. По итогам первой четверти он получил не одну двойку, хотя всем известно, что по школьному уставу ставить оценки в первом классе запрещено. На такой низкий балл Олег очень сильно реагировал и порой просто сбегал с уроков. По окончании года в школе написали негативную характеристику на Олега. Что он якобы кусается, шипит, дерется, бросается школьной мебелью (в семь-то лет!).

С таким отзывом Жанна вместе с сыном отправилась вновь к психиатру Тарасовой. Та ставит ребенку более серьезный диагноз «умеренная умственная отсталость с нарушением поведения». Татьяна Петровна сказала, что мальчик не справился с учебной программой. Вновь предстояла психолого-медицинская комиссия, где диагноз подтвердили и направили в спецшколу N 38. Но там все места были заняты. В прежнюю школу-интернат Олега не брали из-за неподходящего диагноза. Мальчик оказался никому и нигде не нужным. Тогда Жанна, собрав волю в кулак, решила защищать Олега дальше. До конца не веря в поставленный диагноз, она начала штудировать телефонный справочник с номерами московских клиник, где сын мог бы пройти обследование. Выбрала самую дорогую «Невро-мед». Профессор Циркин делает неожиданное заключение «атипичный детский аутизм в сочетании с хроническим расстройством настроения». Также, со слов Жанны, он обвиняет ярославских врачей в неправильном подходе к лечению ребенка.

Со всеми справками и новым диагнозом Жанна приехала в Ярославль и первым делом направилась в диспансер. Там врачи диагнозу не поверили и стали доказывать, что умственная отсталость у Олега есть. На всех рекомендациях московского профессора был поставлен жирный крест.

Сейчас Олег занимается дома по индивидуальной программе с учителем. Как мне сказала Татьяна Петровна Тарасова, от Олега уже три учителя сбежали. А последняя вообще якобы со словами: «Лучше я из школы уволюсь, чем с таким заниматься». Я связалась с Анжеликой Вениаминовной Малегон — педагогом школы N 38, которая последний год учила Олега.

— Неправда, что я ушла от Кузнецовых по такой причине. У меня в семье дочку серьезно покусала собака, поэтому я вынуждена была уйти на больничный. Об Олеге ничего плохого я сказать не могу.

Многие специалисты, кто работал с Олегом, не хотят высказывать свою точку зрения. Боятся. А вдруг и их затянет в омут судебного разбирательства. Кому это надо?

БОЯТСЯ ДЕТИ

Сейчас Жанна включилась в очередной виток борьбы. Теперь она загорелась идеей самой учить Олега дома. Но получила в очередной раз отказ. Нет подходящего образования. По профессии Жанна — педагог, но для того чтобы ей позволили учить ребенка, нужно получить еще и дефектологическое образование. Жанна собрала уже все необходимые учебные программы, методические материалы. Да и сама комната Олега — настоящий учебный класс. Есть и доска с мелом, и книги, и тетради специальные — лишь бы мальчику было хорошо. Жанна старается ни в чем не ущемлять сына. К примеру, еще совсем недавно Олег ходил в бассейн, но маму попросили больше мальчика туда не приводить. Якобы его боятся другие дети. Жанна сама под окнами дома соорудила сынишке маленький палисадник со столом, стульями, надувным бассейном. Мальчик активно там купается и даже не подозревает, какие вокруг него разгорелись страсти.

В июле вновь состоится судебное заседание. Жанна во всеооружии. Ведь безграничная материнская любовь не знает преград.

P. S. После нашего звонка в детское отделение психдиспансера Кузнецовым по какой-то причине поменяли лечащего врача. Татьяна Петровна Тарасова теперь не наблюдает Олега. И диагноз ему почему-то ставят теперь другой — «умеренная умственная отсталость с аутистическими чертами поведения». Ни вашим, ни нашим, что называется…