В августовскую ночь у одного из подъездов дома N 26 по улице Громова в Дзержинском районе Ярославля был буквально разгромлен большой цветник, который на протяжении нескольких лет обихаживала Ирина Кузьминична Иванова. Все своими немолодыми руками делала. Копала землю, сажала цветы, купленные за собственные деньги, просила сыновей привезти использованные шины и скрепить их меж собой тросом. Шли мимо люди, радовались, глядя на этакую красоту. 20 кустов расцветших уже георгин были выдернуты с корнем и брошены тут же. Вытащили из земли шины, повалили деревянные подпорки для тяжелых цветочных кустов, а остальное просто варварски вытоптали ногами.

А ДЫШАТЬ-ТО ЕЩЕ ХОЧЕТСЯ

Ирина Кузьминична, конечно, знает, кто это сделал. Но разве скажешь вслух. Ведь все эти подростки живут в ее же доме. Такие не только цветник вытопчут, но и по человеческой жизни пройдутся своими коваными башмаками, ничуть о ней не сожалея. Написала обиженная женщина заявление в милицию, но не очень-то надеется на помощь правоохранителей. Станут ли нынче, в период разгула преступности в Дзержинском районе, всерьез заниматься поломанными цветниками.

В последние два-три года я наблюдаю неуклонную тягу жителей окраинного Брагина к благоустройству своих дворов. Чем это вызвано, сказать однозначно не берусь. Но в том, что эта тяга обусловлена внутренним позывом, не сомневаюсь. Не случайно, по-видимому, и то, что роскошные клумбы во многих дворах обязаны своим появлением людям пожилым. Это похоже на вызов. Вызов, брошенный миром красоты миру пошлости и грязи, которая захлестнула наше общество сверх меры. И если молодежь, сформированная именно в перестроечный период, чувствует себя в этом втором мире почти комфортно, то нам, выросшим в эпоху так называемого застоя, где помимо всего другого прочего проповедовались постулаты добра и милосердия, тяжело дышится в наше болотистое время, когда мерилом достоинства человека является материальный достаток. А дышать-то еще хочется.

ЦВЕТЫ В БОТИНКАХ

Еще один двор, расположенный на окраине улицы Панина, встретил нас невиданной в этих местах рукотворной красотой. Здесь были не просто клумбы. С двух сторон одного из подъездов благоухали живописные оазисы из цветов и человеческой фантазии. Вот крышка канализационного колодца, разукрашенная яркой краской, окруженная нарисованными цветами. А на крышке два обыкновенных изношенных ботинка. Их тоже ярко покрасили, наполнили землей и посадили в них цветы. А вокруг там и сям выглядывают симпатичные мордочки зверей, букашек, человечков, вырисованных на небольших плоских камнях. Чуть подальше на пенечке сидит Буратино. Специально вывернутые шины превратились в цветочные вазоны. Глядя на все это царство, даже страшно становится от того, что расположено оно не в закрытой парковой зоне, а в обыкновенном брагинском дворе, кишащем сомлевшими от безделья и неизрасходованной энергии подростками и детворой. Как же устояли эти ботиночки на своем неустойчивом пьедестале? «А не устояли», — успокоили меня жители. Их своротили чуть ли не в первый день появления. Хорошо хоть не выбросили. Терпеливые хозяйки цветника ботиночки подобрали, обновили и укрепили их на жидкие гвозди. Стоят пока. Не повезло и Буратино. Он тоже подвергся налету брагинских молодчиков и даже понес увечья. И снова милые хозяюшки отмыли сердечного, подлечили и в дозор отправили. Сидит пока, держится.

А ТЕПЕРЬ БЫ ЗАБОРЧИК ПОСТАВИТЬ

ДА ТОК ПРОПУСТИТЬ

С торца дома тоже небольшой цветничок примостился. Земля здесь утрамбована так, что разрабатывать ее пришлось топором. Не корысти ради, а пользы для. И она на добро добром ответила. Все в себя приняла и вернула сторицей. Запестрел теплым разноцветьем вечно неприглядный бурьянный угол. Три сосенки привезла хозяйка этого кусочка облагороженной земли с Яковлевского бора с огромными комьями земли для того, чтобы зеленым малышам было комфортнее приживаться на неласковом брагинском су-глинке. Несколько дней выливала под них по ведру воды. Две из них уже прижились и дали новые пушистые отросточки. Конечно, болит душа об их дальнейшей участи, очень уж неласковая публика обитает вокруг. Недавно вышла к своему цветнику его заботница и увидела сорванные кем-то и тут же разбросанные крупные садовые ромашки. Подобрала женщина цветы, унесла в дом, в вазу поставила. Работала она однажды на своем участке, подошел к ней мужчина средних лет и попросил срезать цветов для своей матери. Срезала, не жалко для хорошего человека. Проходила как-то мимо женщина, полюбовалась да и сказала: «А теперь бы заборчик вокруг поставить да электрический ток пропустить». Понимает, значит, всю угрозу, которая висит над этим хрупким незащищенным островком красоты.

СОТВОРИТЬ

ЧТО-ЛИБО ХОРОШЕЕ НА УМ НЕ ПРИХОДИТ

Конфликт отцов и детей стар как мир. Нынешнее противостояние малых и старых усугублено еще и ломкой нравственных устоев на государственном уровне. Они не просто не хотят жить так, как мы, они желают вырвать с корнем все, чем жили мы, что дорого нам до сих пор. Под окнами нашего дома кто-то посадил пирамидальный тополь. В наших местах деревья эти не растут, а красоту имеют притягательную. Выгляну, бывало, в окно — слева береза растет, справа тополек поднимается, стройный такой подросточек. И вот выглядываю — нет тополя. Смотрю, а неподалеку малолетки сколачивают кособокий столик, чтобы на нем в картишки переброситься да пивка попить. Подножием к этому столу и послужил тополек. Через день уродливую конструкцию сломали и сожгли сами же горе-строители, видимо, недовольные своей работой. Это ломать легко и душа не болит, а для того чтобы построить — одной силы мало. Тут еще умение необходимо и время. На месте тополя остался изуродованный пенек. А минувшим летом две девчонки лет по 14 содрали кору с двух небольших ивушек, приютившихся у дороги. С ног до головы содрали. Засохли деревца, еще и жить не начавши. А спроси девиц — для чего им понадобилось губить деревья, то и ответить-то им нечего. Просто так, от безделья. Почему-то многие из нынешней молодежи лечатся от безделья именно тем, что ломают, корежат, уродуют окружающий их мир. Сотворить что-либо хорошее для своих ближних даже на ум им не приходит.

Возле нашего дома ровесницами ему растут несколько огромных раскидистых ив. Дворники их не очень жалуют, осенью от них листьев много. А вот жильцы дома любят за раскидистую тень, за прохладу, которую несут с собой деревья в жаркие дни, защищая окна от прямых солнечных лучей. Два года назад окрестные ребятишки сняли с одного дерева кору по всей окружности ствола шириной более полуметра. Сильно заболело дерево, стали листья на нем желтеть чуть ли не с самой весны. В этом году многие из его ветвей уже засохли, хотя дерево еще держалось. Это очень не понравилось все тем же ребятишкам, и чтобы доконать дерево окончательно, они срезали кору с бугристого корня, выпирающего из земли.

И УГАСЛА

ЖИВАЯ ИСКОРКА

Сколько деревьев посадила я в детстве вместе со своим отцом! А сам отец в пору сенокоса всегда бережно обкашивал молодые деревца, вольно поднимавшиеся саморостом на нашем участке. Куда было бы проще срубить их, чтобы не мешали. Однако не срубал. Может, поэтому и я до сих пор не заломаю без нужды веточку. А нынче, похоже, вообще никто уже не сажает деревья, особенно в городе. За последние 10 лет напротив моего дома выросли две девятиэтажки. И ни одного деревца, ни одного кусточка рядом. А некогда зеленые насаждения входили в обязательное условие завершения строительства. Об этом красноречиво говорит тот факт, что рядом с нашими домами, построенными больше 30 лет назад, растут сегодня тополя, березы, липы. Засажены деревьями и дворы той, старой постройки застойного периода. И дома-то неприглядные, панельные, и строили-то их как временные, однако и об окружающем мире не забывали. Век дерева немногим больше нашего. Мы умрем, умрут деревья, посаженные нами. А те, кто живет после нас, будут жить в пустыне, ибо ничего они не сажают, а то, что некогда посадили мы, настойчиво ломают да вытаптывают.

Как-то в одном из городских парков увидала я молодую мамочку, которая потягивала пивко, сидя на лавочке. Неподалеку ее малыш пытался сломать верхушку маленького дубка. Подошла я к нему и говорю, что нельзя так делать, деревцу больно. Удивленно посмотрел на меня малый человечек, а я стала ему объяснять: вот если я тебе начну пальчик отламывать, тебе же будет больно. Смотрю, заинтересовался малыш моим объяснением, искорка какая-то живая в глазах у него промелькнула. Но тут подлетела разъяренная мамаша и вылила на меня целый ушат словесной грязи, нисколько не стыдясь присутствия своего сынишки. И угасла живая искорка в детских глазах.

/>