С наступлением осени этот вопрос все чаще задает себе Женя Карпов — городской даниловский фермер. На сей момент в наличии у него 30 голов крупного рогатого скота. Две трети он готов сдать заготовителям. По достойной цене, естественно.
Достойной того труда, что вложил он в выращивание и откорм бычков и телок.
НА ГОРОДСКОМ рынке перекупщики соглашаются взять по 45 рублей за килограмм мяса живым весом — форменное издевательство, считает Карпов. То, что на рынке в основном перекупщики, и доказывать никому не надо. Это Женя может показать своих телок и бычков — вот они пасутся у окружной дороги в самом конце улицы Володарского, у его дома. Пусть покажут свой скот те, кто ежедневно привозит туши животных и стоит за прилавком мясного павильона городского рынка, говорит фермер.
После того как Карпов купил дом, он попросил бывшую начальницу местного ЖКХ продать ему или сдать в аренду бывший свинарник, что стоит аккурат в полусотне метров от дома городского фермера. Вместе с прилегающей землей площадью 4,5 гектара. Начальница заломила тогда умопомрачительную цену — 2,2 миллиона рублей. У фермера таких денег не было, и он невольно оказался в роли сторожа бывшего свинарника коммунальщиков — дорога туда пролегает через его двор. Целых девять лет Карпов охранял чужую собственность и лишь недавно узнал, что свинарник продан вместе с землей каким-то ярославцам. Но уже за полмиллиона рублей.
— Я бы ссуду в банке взял, скот продал, чтобы собрать такую сумму, — говорит Женя. — И почему даниловские не идут навстречу своим? Почему надо было продать именно людям со стороны? Теперь они собираются устроить в бывшем свинарнике то ли столярный цех, то ли что-то другое, связанное с деревообработкой. Требуют, чтобы я не пас скот на их луговине. Что, пусть она зарастает ольхой и чертополохом, как во многих местах?
Хорошо, что в свое время Карпов успел оформить три сотки под огород возле дома. А то бы оказался в роли того безземельного мужичка, что стоит одной ногой на клочке своей земли, — была такая картинка в старом учебнике истории. В принципе пасти скот он место найдет. Почти сразу за окружной дорогой стоит деревенька Иваники. Ее жители уже приходили с поклоном к фермеру: «Скоси ради бога траву на овинницах, неровен час сгорим, если кто-нибудь с дороги спичку или окурок непотушенный бросит». Женя кочевряжиться не стал, поехал и скосил подряд с десяток овинниц. Теперь есть запас сена на зиму, и везти недалеко.
Вот, однако, как все обернулось! Несколько лет назад и помыслить было нельзя — заехать на чью-то овинницу. Даже старики держали буренок и телят — обеспечивали себе прокорм и продовольственную безопасность страны, если говорить честно. Теперь продовольствие Россия завозит из-за границы. В наших магазинах мясо польское, аргентинское. А выращенное на своих пажитях девать некуда. Пробовала Татьяна, жена Карпова, торговать мясом самостоятельно на город-ском рынке. Выдержала только три дня. О подробностях своей неудачной коммерции предпочитает не говорить — городок-то невелик, всякое может случиться.
Сам Женя 20 лет работал бойцом на убойном пункте. Теперь это частное предприятие, перекупленное, кажется, кем-то из москвичей. Обратился Карпов туда по старой памяти. Говорят, привози по два бычка в день, больше переработать не сможем. Когда Женя трудился на убойном, там забивали и перерабатывали до двух десятков голов скота ежедневно. Так что пока он так и не решил, что же делать с двумя десятками голов КРС. Придется, наверное, сокращать поголовье на следующий год. Пока единороссы и примкнувшие к ним аграрники собираются разрабатывать и принимать очередную программу спасения отечественного сельского хозяйства, считает Женя, на заросших бурьяном полях скоро вообще не встретишь домашней скотины. Одни дикие кабаны рыскать будут. Уже вблизи самого города.
