Ситуация, когда от России отворачиваются вчерашние друзья и союзники, обычна и не смертельна. «От России все отвернулись! У нее нет больше друзей и союзников! Россия осталась совсем одна!» — кричат сейчас со всех сторон эксперты и псевдоэксперты разных мастей и калибров, доморощенные и иноземные. Одни кричат с нескрываемым злорадством, другие — с надрывом и дрожью в голосе. Да полно, хватит блажить и кликушествовать! Это обычная ситуация для России.
Ситуация, когда от России отворачиваются вчерашние друзья и союзники, обычна и не смертельна.
«От России все отвернулись! У нее нет больше друзей и союзников! Россия осталась совсем одна!» — кричат сейчас со всех сторон эксперты и псевдоэксперты разных мастей и калибров, доморощенные и иноземные. Одни кричат с нескрываемым злорадством, другие — с надрывом и дрожью в голосе. Да полно, хватит блажить и кликушествовать! Это обычная ситуация для России. Что здесь нового? Или забыли слова Александра III о том, что у России только два союзника — ее армия и флот? Да, отвернулись друзья и союзники, потому что Россия им сейчас не нужна. А как только будет нужна, нужна позарез, как только срочно понадобится русская помощь, русская защита, русские солдаты, так тут же и повернутся. Потому что так было всегда.
Русские солдаты в ходе войны 1877 — 1878 годов спасли болгарский народ от физического истребления турками. После почти пяти веков кромешного рабского существования Болгария получила статус хоть и вассального, но все же самостоятельного княжества. А в апреле 2004 года тогдашний глава болгарского МИД Соломон Паси, не пряча лица от телекамер, плакал на церемонии поднятия флага его страны перед штаб-квартирой НАТО в Брюсселе — по случаю вступления Болгарии в Североатлантический альянс. Он плакал от счастья. Как будто это солдаты НАТО 126 лет назад рубились насмерть на Шипкинском перевале и умирали за болгар, как будто это натовские дивизии, а не войска генералов Скобелева и Гурко штурмовали занятую турками Плевну и освобождали Софию.
Когда в сентябре 1944 года части Красной армии вступили на территорию Болгарии, сразу после этого разорвавшей союзнические отношения с Германией (во второй мировой войне болгарские братья-славяне, если кто не помнит, хоть и не воевали с СССР напрямую, но были союзниками Гитлера), местное население встречало их радостными криками: «Да здравствует дядо Иван! Добре дошли, наши другари (Добро пожаловать, наши друзья)!». А в сентябре 1997 года во время рокового для нас отборочного матча чемпионата мира по футболу Болгария — Россия с трибун софийского стадиона имени Васила Левски кричали: «Иванушки, до дому!» Отправляйтесь, мол, русские, домой. Даже с учетом специфики менталитета футбольных фанатов, умом понять которых можно не всегда, очевидно: одним лишь фанатским нигилизмом эти крики не объяснить. Эти крики — отражение и выражение присутствующих в современном болгарском обществе настроений. Значит, не нужна сегодня Россия Болгарии.
Как и Сербии, за независимость которой по итогам той же русско-турецкой войны в XIX веке положили свои жизни тысячи русских солдат. Ради сербов Россия вступила в первую мировую войну. Руководство Российской империи, конечно, было движимо не только братскими православно-славянскими чувствами, но и геополитическими интересами, но русские-то солдаты и слова такого не знали — «геополитика», они шли защищать сербов. При освобождении Сербии во время второй мировой войны, по официальным данным, погибли не менее 7 тысяч солдат и офицеров Красной армии. Российские ополченцы сражались бок о бок с сербами в Боснии в 90-х годах прошлого века. Россия единственная защищала сербов на высшем политическом уровне во время бомбардировок Югославии в 1999 году и продолжает защищать сегодня в ситуации вокруг косовского антисербского беспредела. Защищать сербов для русских во все времена было таким же естественным делом, как говорить по-русски. А полиция Сербии осенью 2008 года потребовала, чтобы российские саперы, занятые разминированием сербских объектов после натовских бомбежек, заплатили административные сборы, в частности, налог на временное пребывание на территории страны. Представитель российского посольства в Сербии рассказал, что с наших саперов, находящихся в стране с гуманитарной миссией, местные органы внутренних дел несколько раз даже пытались взять плату за проезд к месту разминирования. Это то же самое, как если бы пациент требовал деньги от врача, лечащего его от злокачественной опухоли.
Политика нынешнего белградского руководства превращает этот осадок в многометровый слой ила и прочей мутной жижи, размывающей основы российско-сербского братства. Пока Москва отстаивает интересы сербов в политических сражениях, Белград сдает Гаагскому трибуналу своих соотечественников, чья вина по большому счету заключается в том, что они не самыми кристально-хрустальными, но зачастую единственно возможными в условиях войны способами не позволяли вырезать сербское население в Боснии. Одновременно Белград подписывает договоры об ассоциации с Евросоюзом, услужливо помогавшим Вашингтону оттяпать Косово от Сербии. И то верно: какая тут может быть Россия, когда появился шанс выгодно продать уже оттяпанное Косово вкупе с оставшимися там сербами в обмен на прописку в Евросоюзе?
Значит, Запад сейчас нужнее Сербии, чем Россия. Не всем, конечно, сербам, как и не всем болгарам. Есть среди них немало и тех, для кого чувства к русским не потускнели и не обесценились с течением времени под напором долларов и евро. То есть не полностью отвернулись братья-славяне от России, а как бы стоят вполоборота с головой, обращенной в сторону мировых рассадников «демократии и толерантности». Но если вдруг станет братьям-славянам худо, развернутся они к России всем корпусом, можно не сомневаться, и снова будут ей верными друзьями и союзниками. Потому что кто же их еще будет защищать, спасать в случае чего, как не Россия? Кто помогать будет? США? Евросоюз? Мировое сообщество? Это даже не смешно…
Армения, чей великий писатель Хачатур Абовян воскликнул: «Как возможно армянам, пока дышат они, забыть деяния русских?!», пока вроде от России не отвернулась. Хотя вопросы «Доколе армяне будут таскать на себе вериги под названием «верность России?», «Не слишком ли дорого обходится им эта преданность?» в последнее время поднимаются армянскими политологами и общественными деятелями регулярно. Во время визита президента России Дмитрия Медведева в Ереван в октябре прошлого года его коллегу Сержа Саргсяна армянские журналисты на совместной пресс-конференции так и спросили: «Почему Армения так тесно дружит с Россией? Не потому ли, что у маленькой закавказской республики просто нет другого выбора?»
И это речь о странах, которые Россия исторически считает братскими. А что говорить о тех, кто исторически считается ее противником? Эти-то уж и подавно бросали и предавали Россию, как только в ней пропадала острая надобность.
Один из ведущих военачальников первой мировой войны, французский маршал Фош, в свое время сказал: «Если Франция и не была стерта с карты Европы, то в первую очередь благодаря мужеству русских солдат». Тот же Фош по окончании войны стал одним из организаторов интервенции в Советскую Россию.
В первую мировую войну правительство Франции умоляло Николая II отправить на Западный фронт 400 тысяч русских солдат в обмен на поставки оружия. Император удовлетворил просьбу, хотя и не в таком количестве: 400 тысяч были явно несуразной цифрой. В апреле 1916-го во Францию и на Балканы из России были переброшены четыре бригады общей численностью около 40 тысяч человек, из которых впоследствии был сформирован знаменитый Русский легион, прозванный Легионом чести. Русские легионеры продолжали сражаться на стороне союзников и после свержения Николая II, и после Октябрьской революции. Весной 1918-го русские солдаты доблестно бились под Амьеном, штурмовали занятый немцами Суассон в 70 километрах от Парижа. И весной же 1918-го французский крейсер появился на рейде Мурманска, знаменуя начало участия Франции в интервенции, во время которой французы и их союзники по Антанте не столько помогали белому движению, сколько самозабвенно грабили Россию. Так, по данным историков, за время интервенции французы вместе с англичанами вывезли из северных российских регионов свыше 2,5 млн. разнообразных грузов на сумму более 950 миллионов рублей золотом и леса на 100 миллионов рублей. Вывозили суда, паровозы, все, что представляло малейшую ценность.
Только в Архангельской губернской тюрьме, по некоторым данным, были расстреляны 8 тысяч человек. Так же славно французы, чья страна, по выражению маршала Фоша, не была стерта с карты Европы благодаря русским, погуляли и помародерствовали в Одессе и Крыму.
О двойственном поведении союзников СССР во время второй мировой войны и говорить нечего: оно известно каждому, кто имел возможность ознакомиться не только с современной американской версией тех событий.
И таких примеров неблагодарного, а то и предательского отношения к России друзей и союзников в истории много. Это не означает, что все чем-то обязанные России державы до скончания веков должны валяться у нее в ногах, покрывая их слезами и поцелуями. Но и упрекать Россию в том, что от нее кто-то в очередной раз отвернулся, не надо. Пусть упрекают тех, кто отвернулся. Пусть они сами себя упрекают, если не потеряли еще историческую память. Но не Россию. Россия снова поможет и спасет, когда ее об этом попросят. Такая у нее миссия. И не надо пугать Россию одиночеством. Она одна не останется и одна не пропадет.
Никто не спорит, что лучше иметь союзников, чем не иметь. Вопрос в том, какие союзники. Иногда такие, что невольно вспоминаются слова Хайяма: «Быть лучше одному, чем вместе с кем попало». Можно, как США, иметь свору полувассалов-полулакеев-прилипал, которые служат хозяину верно, пока хозяин в силе и при деньгах. Хотя и при этом все равно время от времени недовольно бурчат, возмущаются и требуют прибавки к жалованью — как Польша в ситуации вокруг потенциального размещения на своей территории американской ПРО. А что будет, если хозяин вдруг ослабеет и обеднеет? Где гарантия, что вассалы не разбегутся, не предадут? У России-то к этому уже иммунитет выработался, ее-то предавали и бросали много раз, но она с этим всегда справлялась и будет справляться вместе с двумя своими союзниками. Постоянными союзниками. Все остальные — непостоянные.
Вот и нынешний молочно-газовый скандал Москвы и Минска в очередной раз поднял в воздух, словно стаю ворон, массу зловещих пророчеств о том, что Россия вот-вот лишится последнего, самого последнего, распоследнего союзника, после чего вражеское кольцо по периметру российских границ сомкнется. Но Россия всю свою историю уже более тысячи лет живет и выживает в далеко не самом дружеском кольце. Другое дело, что в этом кольце русские и белорусы всегда были вместе, как один народ, а в данном случае речь идет о том, что белорусы могут стать частью этого антироссийского кольца. Чего, надеюсь, никогда не произойдет, иначе госдепартамент США в полном составе просто сойдет с ума от счастья. Но если все же представить себе эту окольцованную ситуацию: для кого она будет хуже — для России или Белоруссии? Для России она будет ужасна. А для Белоруссии? А Белоруссии в этом случае уже не будет — если не по названию не будет, то по сути. Будет какая-нибудь Белоропа или Белозапад. Но не Белоруссия.
Пропадет ли Россия в этом случае? Нет, хотя будет гораздо слабее. Пропадут в этом случае миллионы белорусов, которых будут ломать об колено, как ломают сегодня украинцев, — их культуру, обычаи, веру, родственные связи.
Понимают ли это российские и белорусские руководители — и те, и другие? Не знаю. Если бы понимали, то, наверное, не было бы этих молочно-газовых конфликтов. Тогда бы белорусские товары в России находились бы в равных условиях с российскими, как и российские — в Белоруссии. Не в лучших, особых или привилегированных условиях, а в равных. То есть приравнивались бы к отечественным товарам. Все вопросы с переоформлением технической документации тогда бы решались спокойно, в рабочем порядке, без взаимной перепалки, угроз и ультиматумов. Руководители обеих стран тогда бы чуть больше уважали друг друга. Тогда бы не было демонстративно-торжественного, в стиле Левитана, заявления Онищенко о запрете импорта белорусской молочной продукции в Россию. Потому что такой метод решения технических, как заявляется, проблем — это неуважение по отношению к Белоруссии, а никакая не забота о российском потребителе.
Если бы Газпром, доля Российского государства в акционерном капитале которого, к слову говоря, составляет не аж, а лишь 50,002 процента, понимал, что Белоруссия значит для России, тогда он, наверное, молниеносно и демонстративно не выкатывал бы Белоруссии газовые претензии. Потому что в данной ситуации это не просто неуважение к Белоруссии — это оскорбление Белоруссии.
С другой стороны, если бы белорусское руководство понимало бы, что Россия значит для Белоруссии (речь не только о российских кредитах и российском рынке), то, наверное, тоже больше уважало бы своих российских коллег, контролировало бы свои эмоции, не заявляло бы демонстративно об отказе от участия в саммите ОДКБ, об усилении погранично-таможенного контроля на российско-белорусской границе и о том, что Белоруссия прекрасно сможет заменить российский рынок европейским.
Европейские-то фермеры, как известно, когда кто-то покушается на их прибыль и место на рынке, свирепеют, блокируют дороги, осаждают правительственные учреждения, заливают тем же молоком автострады, улицы и площади. Надеяться на то, что они легко и охотно пустят на рынок чужаков, по меньшей мере наивно.
Но в данном случае речь совсем не об этом, а о том, что не надо пугать Россию, как капризная жена пугает мужа: «Купи платье и сережки, не то брошу тебя. И кому ты, дурак, тогда нужен будешь? Совсем один останешься!» Не пропадет, повторю, Россия одна. Но лучше ей не пропадать втроем с Белоруссией и Украиной. Тогда не пропадут все трое.
Если же российские и белорусские руководители не хотят или не могут это понять, тогда хотя бы не надо преподносить спорадически возникающие конфликты на молочной, газовой, пивной и прочей жидкой, твердой и газообразной почве как конфликты России и Белоруссии. Это конфликты между Москвой и Минском, между Медведевым и Лукашенко, между Лукашенко и Онищенко, между Лукашенко и Миллером — что угодно, только не конфликты между Россией и Белоруссией. Потому что такого конфликта быть не должно — ни в какой форме. И надо сделать все, чтобы его предотвратить.
Игорь ЧЕБЫКИН.
KM.ru
